Все это отныне в прошлом. Ему не нужна Дэррилин – и вообще ни одна женщина. Но Дональд прав: нужно быть осторожнее.
Глава 4
Пенни с удовлетворением посмотрела на две тарелки ламингтонов, щедро политых шоколадом, обсыпанных кокосовой стружкой и наполненных сливочным кремом. Во дворе будет сложно управляться со столовыми приборами, так что она сделала пирожные маленькими – зато по два каждому. Сложенные пирамидкой, они выглядели потрясающе. Но это все-таки не благотворительный вечер, напомнила она себе. Может быть, ламингтонов будет мало – на этот случай уже были готовы бутерброды с помидорами, сыром, мясом – крохотные, но их было много.
Взглянув на часы, Пенни ощутила прилив гордости. Духовка уже разогрелась для фриттат, и тесто вот-вот подойдет. У нее целых пятнадцать минут перед тем, как нужно будет подать еду на стол, и все под контролем. Мэтт сейчас появится. Точнее, он уже здесь – отчаянно грязный, штаны и рубаха с открытым воротом в пыли, сапоги покрыты… не важно чем, лучше об этом не думать. Лицо тоже серое от пыли, волосы прилипли к щекам.
– Привет. Все готово?
Пенни подняла тарелку с пирожными.
– Можем подавать, если хотите.
Мэтт скользнул взглядом по столу.
– А где остальное?
Воцарилось недоброе молчание.
– Это что, все, что есть?
– По два ламингтона, два сэндвича каждому. Что еще…
Выругавшись, Мэтт устремился в кладовую, оставляя за собой цепочку грязных следов – на ее чудесной чистой кухне, ее территории. Распахнув дверь, он принялся рыться за мешками с мукой и наконец появился с тремя коробками. Это были большие рождественские пироги с распродажи.
– Они их ненавидят, но ничего не поделаешь, – бросил Мэтт. – Помогите мне порезать. Работа прекратится через полчаса, и если у вас больше ничего нет…
– Но ведь тут более чем достаточно, – заикнулась Пенни, но тут же умолкла, поймав на себе его взгляд. Так же смотрел на нее отец, словно говоря: «Ты, конечно, идиотка, но чего еще можно было ожидать?»
– Это не ваше утреннее чаепитие в салоне, – резко произнес Мэтт, разрывая коробки. – Еда для моих людей – энергия, топливо. Берите нож и помогайте.
Пенни стало физически плохо. Эта кухня – ее территория, блюда – ее творения, а он разговаривает с ней как с дурочкой. Вспомнился семейный ужин месяц назад в особняке с видом на Сиднейскую бухту – по случаю ее дня рождения, кстати. Она сказала родным, что хочет отпраздновать с самыми близкими – родители, сестра и жених. Конечно же она сама готовила – в том числе любимые блюда Бретта, красивые, с дорогими ингредиентами. За такой ужин отец отдал бы немало денег в приличном ресторане. Пенни показалось, что ей удалось достичь нужного эффекта. Даже хватило времени на то, чтобы сделать прическу и надеть новое платье. Все было так прекрасно, что даже опоздание Бретта не имело значения. А Фелисити… она всегда и всюду опаздывала. А потом они пришли вместе, рука в руке. «Прости, Пенни, но нам нужно кое-что тебе сказать…»
Мэтт уже резал первый пирог – но, не услышав шагов за спиной, обернулся. Видимо, что-то в лице Пенни заставило его насторожиться – может быть, ее бледность и странный вид, точно она вот-вот упадет в обморок. Он положил нож.
– Что?
– Я…
– Все в порядке, – сказал он, с видимым усилием стараясь говорить спокойно. – Ламингтоны очень неплохие, но это же не благотворительный вечер, где каждый из присутствующих провел последние несколько часов в раздумьях, что бы надеть. Кто-то из ребят ухитрился постричь около сорока овец с момента последнего завтрака – а перед обедом они намерены сделать не меньше. Так что калории первостепенны, а вся красота потом. Помогите мне, Пенни. – Увидев, что девушка не сдвинулась с места, он произнес: – Пожалуйста.
Внезапно мозг ее словно снова включился – и она смогла стряхнуть с себя тяжесть и оцепенение неудачи. Мэтт сказал, еда – это топливо? Голодные работники, которые с рассвета не брали в рот ни крошки. А она приготовила крошечные ламингтоны? Да она, должно быть, тронулась умом. А что тогда? Что-то горячее, сытное, и побыстрее. Есть!
– Включите духовки на полную мощность, – бросила девушка, устремляясь к морозильной камере. – Все. На полную. И помойте руки. Мне понадобится ваша помощь, а я не потерплю, чтобы вы прикасались к моей еде такими руками.
– У нас нет времени.
– Мы задержимся минут на десять. Выбирайте: либо чуть запоздаем, либо им придется есть ваши отвратительные пироги.
Можно проигнорировать ее и порезать пироги – но ребята их не переваривают. А можно довериться Пенни. И Мэтт выбрал второй вариант. Включив духовки, он устремился в баню и спустя две минуты появился с чистыми руками. К этому моменту Пенни уже достала из камеры замороженное тесто и раскладывала его на противни.
– Три духовки, шесть противней, – бормотала она. – Думаю, хватит. – Она указала на банки с соусом, стоящие на лавке. – Открывайте и наносите сверху – не слишком густо. Вперед!
Мэтт немного опешил. Это ведь был его дом, его кухня, его команда, в конце концов. Но Пенни внезапно превратилась из хорошенькой куклы со светлыми волосами в шеф-повара, а он был ее подмастерьем. Завороженный, он открыл первую банку и начал распределять соус по тесту. Пенни же нырнула в кладовую и выпорхнула оттуда с грибами, колбасой, сыром моцарелла. Не бросив на хозяина дома ни одного взгляда, она направилась к раковине, положила туда грибы и включила воду, а потом начала открывать колбасу.
– А разве сначала не нужно подсушить грибы? – сумел наконец вымолвить изумленный Мэтт.
– А разве у нас есть на это время? – поддела она, вытаскивая широкую разделочную доску и принимаясь резать колбасу с потрясающей скоростью. Руки ее двигались так быстро, что невозможно было разобрать движений. – Можно было даже не мыть, но я не люблю грязи. – Девушка с отвращением посмотрела на его сапоги. – А вот по вам этого не скажешь. Вы как, закончили?
– Почти. – Мэтт перевернул последнюю банку над тестом и аккуратно распределил смесь по нему. – Готово.
– Теперь колбасу – кладите щедро и густо, у нас нет времени на украшения. – Вынув грибы из раковины, Пенни бросила их на чайные полотенца и приподняла, чтобы дать воде стечь. – Я вернусь через пару секунд, только возьму приправы.
Она исчезла в кладовой и появилась, неся базилик.
– У вас чудесный сад, – похвалила девушка, беря доску.
Мэтт не нашел слов, чтобы ответить. Они стояли и резали колбасу и зелень, и не было времени на разговоры. Это так похоже на стрижку овец, внезапно подумал он – когда работа кипит, каждая деталь движется сама собой и лишь время подгоняет. Конечно, Пенни куда быстрее управляется с ножом – раз в десять быстрее его. Он явно ее недооценил. Странно, что он стоит в кухне бок о бок с женщиной – тем более с этой принцессой из высшего общества на розовой машине. И еще более странно, что она может превзойти любого шеф-повара, по крайней мере в скорости нарезания зелени. Пенни повернулась за грибами, слегка задев Мэтта, и он почувствовал… Не важно что, сказал он себе, сейчас важнее сконцентрироваться на работе.
Три минуты спустя у них было шесть противней с пиццей.
– Травы положим, когда вытащим, – приказала Пенни.
– Но у нас нет времени украшать…
– Все, что я готовлю, должно быть совершенно, – резко оборвала она, бросая взгляд на часы. – Без девяти минут десять. Пицца будет готовиться пятнадцать минут, так что мы опоздаем ровно на десять минут. Надеюсь, ничего страшного. Приходите в восемь минут одиннадцатого, поможете принести еду.
Мэтт ухмыльнулся про себя. Похоже, на его кухне появился эксперт, и остается лишь повиноваться ее приказам.
– Как она может быть готова через такое короткое время? – с удивлением спросил он.
Похоже, Пенни позабавил вопрос. Она улыбнулась:
– Да вы что – у меня даже будет время припудрить носик, прежде чем я приду вам помочь.
Около амбара был зажжен костер. Вокруг него стояла пара столов на козлах, стульями служили брошенные на землю бревна. Над огнем висели три походных котелка. Вокруг сидели мужчины и женщины, такие же грязные и уставшие, как Мэтт. Один из сидящих поднял глаза на приближающихся Мэтта и Пенни и оглушительно свистнул, сунув пальцы в рот.
– Уточки на пруду! – крикнул он, и все тотчас же уставились на вновь пришедших.
– Эй! – воскликнула сидящая рядом женщина – хотя определить ее пол можно было лишь по голосу. – Ты идиот, Гарри. Такой фразой обычно говорят, что женщины приближаются к амбару. А мы с Мардж что же, для тебя не женщины?
– Вы не считаетесь, – возразил один из стригалей. – У вас должны быть… ну это… грудь и ноги. Может, у вас они и есть, но под овечьим навозом не разберешь. Вот наденете бикини и получите все причитающееся.
– Очень приятно слышать, – произнесла женщина, подходя к Пенни и забирая у нее тарелки. – Не обращай на них внимания, милая. Меня зовут Грета, это Марджи, а имена остальных можешь не запоминать. Они дуралеи. – Она взглянула на дымящуюся пиццу. – Ух ты. Выглядит аппетитно.
И на какое-то время воцарилось молчание. Еда исчезла в момент. Пенни лишь стояла, наблюдая за командой, и растерянно думала о двух фриттатах, что ждали в печи. Сколько там осталось до обеда? Мэтт, видимо, угадал ее мысли – и, без сомнения, он видел, что приготовлено на обед.
– В кладовой есть пара больших окороков, – сказал он. – Ваши пирожки пойдут как гарнир к холодной ветчине, гороху и картошке. Пенни, вы спасли меня, и я вам за это благодарен, но запомните: нам не столь важно, красивы ли блюда, гораздо большее значение имеет сытность. Мы тут просто выживаем.
Взглянув в его глаза, Пенни уловила сочувствие. Команда, поев, направилась назад к овцам. Мэтт же на миг задержался, чтобы ободрить своего новоявленного повара и сказать ей, что подать на обед горох, ветчину и картошку вполне приемлемо. Но Пенни вспомнился тот самый ужин с родителями: сначала радость и уверенность в себе, а затем глубокое отчаяние. Даже с пиццей пришлось с утра попоте