– Дон Алесео, и вы, дон Басилио, сеньор алькальде предлагает Его превосходительству вице-королю Русской Америки, Её превосходительству вице-королеве, а также другим грандам с супругами прокатиться по Санта-Лусии перед обедом, дабы показать вам город. Смею заметить, дон Алесео, что он похорошел даже с вашего последнего визита. Кареты уже ждут вас у пирса, а дону Висенте только что сообщили о вашем приходе, и он будет рад приветствовать вас на берегу.
– Полагаю, что Их превосходительства будут вам весьма благодарны.
Мы вернулись на борт, и я рассказал Володе про это предложение. Не успело его лицо расплыться в улыбке, как Лиза с Леной в один голос запричитали:
– Тогда нам нужно срочно переодеться!
Должен сказать, что заняло это не более пятнадцати минут, после чего состоялся торжественный выход.
Сначала на пирс спустились шестеро ребят Васи Нечипорука с ним самим во главе; другие остались охранять золото. Затем последовали Володя с Леной, за ними – Тимофей с Лилианой, мы с Лизой, и Коля с Сашей, в протокольном порядке. Де Аламеда вновь отсалютовал нам и пригласил нас с поклоном на берег.
Там нас ждали две кареты – одна поменьше и резного дерева, другая побольше и без изысков, двое трубачей, и с десяток конных гвардейцев. Перед каретами стоял сеньор алькальде собственной персоной. Запели трубы, и глашатай, которому мы успели сунуть список наших титулов, возгласил:
- ¡Su ilustrísima excelencia el virrey de la América Rusa Vladimiro, el principe de Ross, y su ilustrísima excelencia la virreina de la América Rusa Helena, la principesa de Ross![15]
Дон Висенте поклонился, поцеловал руку вице-королевы, а глашатай продолжил:
- ¡Su excelencia el conde Timofeo Corosev, el enviado del rey de toda la Rusia Boris, y su excelencia la condessa Liliana Altamirano de Corosev!
Так как у Тимофея не было титулов в обычном понимании этого слова, мы его сделали графом, зато указали, что он – посол самого "короля всей Руси Бориса". А фамилия Лилианы была произнесена, как это обычно делалось у испанцев – сначала собственная фамилия, затем фамилия мужа. Поклон дона Висенте на сей раз был не столь низким, но руку Лилианы он поцеловал столь же элегантно.
- ¡Su excelencia el principe de Nicoláyevca, Nicolayev y Rádones, barón de Ulfso, Amigo de los Reyes Católicos, y su excelencia la principesa de Nicoláyevca, Nicolayev y Rádones, baronesa de Ulfso!
Я залюбовался Лизой – в платье для верховой езды, смоделированном для неё Эсмеральдой, она была настолько сногсшибательной, что дух захватывало даже у меня. В любой другой ситуации, мы с Висенте бы обнялись, но не в столь протокольной. Висенте поклонился и мне, а затем точно так же приложился к руке Лизы. Я всё-таки не удержался и обнял дона Висенте – очень я был рад его видеть – и Лиза тоже заключила его в объятия, что его смутило и обрадовало одновременно.
И тут Лиза всех удивила – на весьма неплохом испанском, который она, как она потом мне сказала, уже давно учила у Лилианы, она сказала, как она рада вновь посетить прекрасную Новую Испанию и в особенности увидеть старых друзей.
Далее представили Колю и Сашу. Всех нас дон Исидро пригласил в резную карету, а Вася и его ребята вместе с капитаном де Аламедой и частью его отряда вошли во вторую.
Там, где ранее находился дом сеньора де Пеньи, а также соседних двух домов, теперь возвышался дворец вице-короля, который был достроен совсем недавно. А в центре самого сокало теперь располагался фонтан.
Мы осмотрели и свежепостроенную цитадель, и улицы, где жили новые обитатели города. А когда мы подъехали к заставе, ведущей к дороге в Мехико, там неожиданно появился конный гонец.
– Сеньоры, дон Исидро, граф де Медина и Альтамирано, просил передать, что он с супругой прибудет уже сегодня, примерно через полтора часа!
3. Вечер на рейде
Вице-королевская чета вновь отбыла на "Святую Елену", и другие наши дамы с ними – видите ли, для ужина нужно было ещё раз переодеться. А мы с Колей и двумя Васиными ребятами отправились домой к дону Висенте, где нас с радостью приветствовали супруга и дочери сеньора Алькальде, которые, впрочем, сразу удалились – им ведь тоже нужно было переодеться к ужину. Хотя, как я сказал донье Пилар, они и без того выглядели бесподобно, и это было на самом деле так – супруга мэра города, казалось, не старела. Но она лишь улыбнулась:
– Дон Алесео, женщины одеваются не только для того, чтобы произвести впечатление на противоположный пол, но, в первую очередь, на других представительниц своего. Ведь женщины замечают многие изъяны, которые мужчина либо не заметит, либо таковыми не посчитает. А сегодня вечером нам предстоит быть представленными самой вице-королеве Русской Америки. Согласитесь, что нам нужно выглядеть безупречно.
– Донья Пилар, поверьте мне, донья Елена – очень хороший человек и проста в обращении. Более того, она очень хочет с вами познакомиться, ведь и я, и особенно донья Лиза рассказали ей о вас и ваших дочерях.
– Да, но будет ещё и донья Исабель – так зовут супругу графа де Медина. Она – замечательная женщина, но несколько щепетильна в вопросах протокола…
Так что следующие полтора часа мы сидели с доном Висенте за столиком и пили привезённое ему недавно из метрополии вино из Малаги. А затем прискакал человек и сказал, что дон Исидро и донья Исабель через двадцать минут будут у города. Вскоре вышла донья Пилар, и мы вчетвером отправились встречать их по ту сторону верхней заставы.
Донью Исабель, как мне рассказал дон Висенте, ещё никогда не посещала Санта-Лусию. Она была немного "в теле", с тяжёлой грудью под бархатным платьем, и пухлыми руками – всё, что было ниже пояса, скрывала широкая юбка. К дону Висенте она была вежлива, но немного холодна, зато, когда дон Исидро представил меня и Колю, добавив, что Коля – мой родственник, её взгляд потеплел, и она весьма дружески поздоровалась с нами.
Зато, когда мы забирали донью Пилар с дочерьми, донья Исабель ограничилась лишь кивком головы, всем видом показывая, что они ей не пара. Мне вспомнилось, что мне рассказывала моя первая жена, когда я ещё был офицером американской армии в далёком двадцатом веке. Жена майора редко могла снизойти до жены капитана, а жена последнего – с женой первого или тем более второго лейтенанта. И это при том, что между вторым лейтенантом – каковым в начале службы был я – и командиром моей роты отношения были вполне дружескими. Зато когда я стал капитаном, моя тогдашняя благоверная и сама начала выказывать жёнам первых лейтенантов, с которыми она ранее дружила, "ноль внимания, кило презрения". Но стоило мужу одной из них и самому стать капитаном, как дружба возобновилась.
Примерно то же я наблюдал и здесь – дон Исидро и дон Висенте были настоящими друзьями, а вот их жёны… И, когда мы прибыли на "Святую Елену", донья Исабель смотрела на Лену снизу вверх, а на Лизу как на равную. Впрочем, и с другими нашими дамами она была вполне дружелюбна – всё-таки мы были вне их "табели о рангах".
А дон Исидро и Володя сразу нашли общий язык, особенно когда оказалось, что оба они ранее были боевыми офицерами. Дон Исидро в молодости сражался и в Нидерландах, и в Португалии, и по просьбе Володи кое-что рассказал о тех временах, а сам не менее внимательно слушал Володины рассказы про "одну страну в Центральной Азии" и "одну из африканских стран".
И, наконец, после обеда началась "раздача слонов". Хорошо, что Лилиана и Сильвия разъяснили нам, что, если подарки для мужей могут быть похожими, то для женщин должна быть чёткая градация согласно социальному статусу. Дон Исидро и дон Висенте получили американские наручные часы и богато инкрустированные охотничьи ружья работы строгановских мастеров – для дона Исидро, может, несколько побогаче. Донья Исабель пришла в восторг, когда мы подарили ей норковые шкуры и гранатовое ожерелье – гранатов было много на Кавказе, а в Испании они весьма ценились. Она ревниво оглядела подарки для доньи Пилар и её дочерей – ей достались шкуры куницы и серьги с более мелкими гранатами, им – гранатовые кольца – но, увидев, что у неё самой лучше, графиня успокоилась. А экскурсия по кораблю, проведённая Лизой и Сашей, привела её в полный восторг.
Вечером, после того, как наши гости покинули корабль, я спросил у Лизы, как ей понравились гости. Она, чуть помедлив, ответила:
– Знаешь, любимый, раньше я думала, что все испанки такие, как донья Пилар. Увы, оказывается, не так…
4. Стихи Пушкина по-испански
С утра я поехал в вице-королевский дворец один, в сопровождении четверых "идальго". На чужой территории меня больше не отпускают без "свиты". Вася мне ещё, паршивец, сказал, "ты-то может и выпутаешься, если что, но без того, чтобы обрюхатить парочку-другую местных дам, у тебя этого точно не получится. И тогда тебя Лиза точно выгонит, ну или хотя бы убьёт, и правильно сделает; а вот это как раз и не есть гут – представляешь, как она потом будет мучиться…" Конечно, причина была более прозаическая – ему не хочется терять своих людей, да и разговорят меня на раз, если начнут всё-таки пытать, всё-таки я не Муций Сцевола. Так что – идальго при мне, или при нас с Лизой, всегда. Разве что в отхожее место пускают одного, да и то охраняют периметр…
После завтрака примчался гонец и доложил, что его сиятельство вице-король Испании дон Хуан де Мендоса, маркиз де Монтескларос, прибудет примерно через полчаса.
За десять минут до назначенного срока мы вновь уже были у верхней заставы. Через четверть часа на дороге показались кавалеристы в красных мундирах, а между ними – несколько карет, одна из которых – вторая по счёту – сияла золотом в лучах утреннего солнца.
В отличие от вчерашнего, кавалькада не остановилась – мы лишь присоединились к ней и спустились вместе с ними на сокало. Двое гвардейцев с поклоном распахнули дверь, и на брусчатку площади, придерживая стройную высокую даму за локоть, ступил сам вице-король Хуан де Мендоса и Луна, маркиз де Монтескларос.