— Ура! Спасибо тебе, Лелька!
В то же утро Оля прокатила Раю на самолете, дала ей управление и научила, как действовать рулями. Рая сразу же записалась в аэроклуб и вскоре стала летать в Олиной группе. Оля учила ее ускоренными темпами, и Рая, которая быстро осваивала все, что ей показывали, была ненасытной и требовала:
— Еще, Лелька! Учи меня всему, что сама умеешь! Скорей учи!
— Да нельзя же так, сразу!
— Можно, можно, Лелька! До чего же мне нравится! Как это я раньше не догадалась…
В аэроклубе все были поражены Раиными успехами. Энергичная и умелая, она не знала устали и предела, летала с упоением и так много, как только могла.
— Я хочу тебя догнать, Тарзан! Здесь кончу и поеду в Тушино проходить инструкторскую программу. Мы будем вместе учить курсантов!
Оля не сомневалась: Рая непременно это сделает — в ее руках все спорилось, горело.
— Ты всегда такая, Рая?
— Какая?
— Ну… жизнелюбивая, с такой огромной жаждой ко всему в жизни.
— Всегда! А как же иначе жить. Лелька? Можно все проспать. Так много интересного! А полеты — прелесть! У меня теперь — крылья, я стала птицей!..
— Ты не просто птица, ты — орел, Рая.
Жила она по-прежнему в заводском общежитии. После работы бежала на аэродром. Теперь вся жизнь ее заключалась в полетах.
— Тебе же трудно так: по ночам работаешь… А спишь когда? — беспокоилась Оля.
— Сплю, сплю, Лелька… В трамвае, после полетов часика два… Мне хватает.
— Слушай, переезжай к нам! А то зря время тратишь на поездки, недосыпаешь. Комната у нас с Федей большая.
Рая сощурилась.
— А Федя?
— Он не будет возражать. Переезжай!
— И зачем ты замуж вышла? Из-за этого мы не можем по-настоящему дружить! — воскликнула Рая.
— Почему не можем? А разве ты не выйдешь? Что я, не вижу, как ходит около тебя Женя Гимпель. Не зря же ты перешла в его группу.
Рая покраснела и засмеялась.
Действительно, после того как Рая научилась летать и догнала остальных учлетов в группе, ей предложили перейти от Оли к другому инструктору, так как Оля, связанная с парашютными прыжками, была перегружена работой. Рая выбрала Женю Гимпеля, скромного симпатичного инструктора, который понравился ей.
— А я думала, ты ничего не замечаешь. Ты, Лелька, наблюдательная — в точку попала! Знаешь, он мне сделал предложение…
— Выходи за него! Замечательный парень — я его хорошо знаю, мы вместе учились в Тушино.
— Подумаю! — засмеялась Рая.
Месяца полтора спустя Рая вышла замуж за Женю Гимпеля. Отмечали это событие у Оли, где и остались пока жить молодые супруги. В ближайшем будущем им обещали дать жилье.
Феде не очень нравилась такая совместная жизнь, зато все остальные были вполне довольны и счастливы.
— Ты не строй такую кислую мину, когда приходишь домой, Федя. Ничего страшного не случилось — это наши друзья. Поживут, пока им дадут комнату, — уговаривала мужа Оля. — Да и летаем мы в разные смены.
— Та я ничего, привыкаю… Делай как хочешь. Тебе хорошо — значит и мне, серденько.
Но Оля чувствовала, что он так говорит, чтобы не ссориться.
Рая сразу взяла инициативу в свои руки.
— Женя, быстренько за хлебом! Ты, Федя, принеси воды — ведра в углу. Я займусь ужином.
Домашнее хозяйство вела она сама, освободив Олю от всех домашних дел. Варила, убирала, стирала. Когда Оля допоздна задерживалась на аэродроме, Рая садилась за стол и оформляла летные книжки учлетов, избавляя Олю и от этой работы.
Возвращаясь домой, Оля говорила;
— Ты все сама хозяйничаешь — оставляй и для меня какие-нибудь дела. А то взвалила на себя все обязанности!
— А ты, Лелька, читай! Вслух читай — вот твоя обязанность! — приказывала Рая, выжимая тряпку, которой мыла пол.
В библиотеке и через маму Оля доставала интересные книги и читала вслух для всех, а иногда и просто пересказывала содержание.
Закончив аэроклубовскую программу, Рая однажды сказала:
— Ну вот, Лелька, и все. Теперь поеду в Москву, в Тушино. Я уже все решила.
— Куда? — недовольно протянула Оля. — Когда же ты надумала?
Этого следовало ожидать, и Оля знала, что Рая непременно поступит в школу инструкторов — не в ее характере было останавливаться на достигнутом. Но расставаться с ней не хотелось.
— Давно, Лелька, — улыбнулась Рая. — По твоим стопам! Буду там и летать и прыгать. Хочу в совершенстве овладеть высшим пилотажем — это моя мечта!
— А Женя?
— Его туда временно переводят на работу.
— Ну ты, Рая, все успела! А потом — вернешься?
Рая залилась счастливым смехом, но увидев, что Оля погрустнела, стала ласково гладить ее по плечу, заглядывая в глаза.
— Ты же с Федей остаешься. Он тебя очень любит. А я вернусь! Будем вместе летать и готовить летчиков! Я тебе напишу!
Рая уехала, а Оля по-прежнему много работала: утром возила учлетов, вечером занималась с парашютистами, обучая их прыжкам. Время от времени ее посылали в другие аэроклубы для подготовки парашютистов.
В Ленинградский аэроклуб прибыли новые инструкторы, среди них и девушки, однако нагрузка не уменьшилась: все больше молодых парней и девчат шло в авиацию. Полеты на самолете, на планере, прыжки с парашютом стали любимыми видами спорта молодежи.
— Слушай, моя рыбонько, может ты перестанешь прыгать? — ласково предлагал Федя. — Мало достается тебе с твоими пилотами?
— Ты что, Федя! Это же моя работа! Когда нас учил Мошковский…
— Та я уже сто раз слышал про Мошковского — он фанатик! К тому же — мужчина! А ты — женщина!
— Ну и что! Разве это имеет какое-нибудь значение?
Федя вздыхал и укоризненно смотрел на Олю.
— Не жалеешь ты меня.
— Федя, давай договоримся — не мешай мне. Ты знал, на ком женишься? Отвечай — знал?
Он молчал, сощурив темные глаза, и в его чуть грустном, но хитроватом взгляде Оля угадывала твердую уверенность, что рано или поздно ему удастся уговорить ее. Во всяком случае она поняла: ему не хочется, чтобы она прыгала с парашютом, не хочется даже, чтобы летала, о чем он пока не заговаривает. А добивается он от нее другого — быть любящей женой и только.
— Ну что ты молчишь? — уже с нетерпением спрашивала Оля, приготовившись к отпору. — Федя!
— Спокойно, спокойно, голубонька, я ж на все согласен, — с мягкой улыбкой отвечал он. — Пускай пока все остается, как ты хочешь. Одна только просьба… — он взял Олину руку и ласково погладил, прижал к своей щеке, — не стрибай! Кинь ты эти прыжки!
Оля высвободила руку.
— Нет, Федя, прыжки я не брошу, — твердо сказала, отвернувшись. — И вообще…
Хотя она не закончила, Федя ее понял и подумал, что сейчас на эту тему говорить не стоит — действовать предстоит исподволь и осторожно.
Миновала осень. К концу ноября снег, не раз выпадавший в течение месяца, прочно лег на землю. Началась зима с морозами и обильными снегопадами. На расчистку летного поля выходили все — и учлеты, и инструкторы.
Оля была на аэродроме, когда кто-то принес страшную весть — убит Киров… В это трудно было поверить — как, кем убит? За что?! Для Оли Сергей Миронович Киров был не просто вождем, выдающимся революционером, партийным деятелем, он был еще и дядей Сережей, Сергеем Костриковым из Уржума. Оля помнила его с тех пор, как девчонкой ездила из Дюково в Уржум к родственникам, к тете и дяде. Дом тетки находился по-соседству с домом, где жили Костриковы. Олин дядя, ставший потом бухгалтером на Уржумском заводе, подростком учился вместе с Сережей Костриковым и дружил с ним. Несколько раз, когда маленькая Оля приезжала в Уржум, дядя, ходивший к Костриковым в гости, брал с собой и ее.
Оля знала о трудном детстве Сережи Кострикова, который воспитывался в приюте, знала о том, что способный юноша, упорно занимавшийся своим образованием, выбрал путь революционной борьбы… Последнее время Сергей Миронович руководил Ленинградской партийной организацией. Его, пламенного трибуна, любила вся страна.
Вспомнилось Оле, как уже в Ленинграде она, спеша по утрам в школу, встречала Сергея Мироновича — он любил пройтись пешком перед напряженной работой, которая предстояла ему в течение дня. Сергей Миронович сам узнал Олю:
— Ты в Ленинграде, разбойница! Выросла — совсем взрослая. Учишься? Где твоя школа?
— Тут недалеко, за Летним садом.
— А дядя все на прежней работе? Передай ему от меня привет. Если будет в Ленинграде, пусть непременно зайдет!
Сергей Миронович, с мягкими карими глазами и теплой улыбкой, такой простой, всеми любимый и в то же время выдающийся человек… Как можно было убить его!.. Она пошла на похороны, чтобы еще раз увидеть Сергея Мироновича. Его строгий профиль на фоне массы цветов навсегда врезался в память…
Аэродром, на котором летали аэроклубовские самолеты, занимал огромную площадь, так что на летном поле в разных концах его было разбито сразу несколько стартов.
Одновременно в воздухе находилось пять-шесть самолетов. Инструкторы работали в две смены: полеты начинались в шесть утра и затем в четыре часа после обеда.
Втянувшись в инструкторскую работу, Оля ежедневно многие часы проводила на аэродроме и уже не представляла для себя другой жизни.
Время от времени на аэродроме появлялись самолеты, которые Оля видела впервые. Иногда они садились только для того, чтобы заправиться горючим, после чего сразу улетали, но случалось, и задерживались на день-два и дольше. Интересуясь каждым неизвестным ей самолетом, она никогда не упускала возможности подняться на нем в воздух. Отлично чувствуя машину, без труда справлялась с такими полетами, и они доставляли ей огромное удовольствие.
Однажды в День Воздушного Флота проводилось массовое гулянье на Кировских островах, и Оле поручили сбросить с самолета парашютиста прямо к гулящей публике.
— Поточнее рассчитай момент выброски, а то угодит в воду, — предупредил начальник аэроклуба. — Парень толковый, но ты ему подскажи. Впрочем, не мне тебя учить — ты же инструктор-парашютист! Я на тебя полностью полагаюсь.