Училась Лелька с удовольствием, схватывала все на лету, но была непоседлива, рвалась из-под учительского надзора на простор, на пристань, на реку, где можно поплавать, побродить.
Мария Павловна, работавшая учительницей, целыми днями была занята в своей школе, и Лелька сама распоряжалась свободным временем. Однажды накануне майского праздника Мария Павловна предложила:
— Завтра днем мы, учителя, поедем пароходом на прогулку. Я тебя с собой возьму, хочешь?
На следующий день Лелька, аккуратно причесанная, нарядная, в светлом платье и белых носочках, чинно стояла на палубе рядом с мамой, которая с гордостью представляла ее своим коллегам:
— Это моя дочь Леля. Она учится в школе имени Красина. В третьем классе.
Лелька вежливо улыбалась маминым друзьям, но с ними ей было скучно. В это время пароход, медленно плывший по реке, поравнялся с расположенным на берегу загородным школьным участком, и Лелька увидела своих товарищей. Не долго думая, стала раздеваться.
— Мам, я туда! Можно?
Мария Павловна машинально кивнула — она ничего не запрещала дочери. Сбросив нарядное платье, туфли и носочки, к ужасу всех учителей Лелька прямо с парохода прыгнула в воду и поплыла к берегу. Пароход уходил дальше, а Лелька осталась одна на середине реки.
— Как же вы отпустили ее? — спрашивали все Марию Павловну. — Это так опасно! Здесь очень глубоко! А как она вернется? Вы не боитесь?
Мария Павловна удивленно смотрела на них.
— Почему? Она самостоятельная девочка. Я нисколько не боюсь. Вернется. Есть захочет — вернется.
Она говорила правду — ей и в голову не приходило беспокоиться о Лельке.
Каждое лето, когда наступали каникулы, Лелька отправлялась пароходом в деревню к деду. Мария Павловна смело отпускала с ней и младшую, Иринку.
Бойкая и любознательная Лелька чувствовала себя всюду дома — и в деревне, и в городе. В Дюково для нее было полное раздолье — то целыми днями с ватагой ребят она пропадала на речке, то вместе со взрослыми косила травы на заливных лугах. На сенокосе очень заботилась, чтобы не разрушить укрытые в траве птичьи гнезда: тщательно просматривала все поле, отыскивая гнезда и обозначая их палочками с привязанным лоскутком материи.
— Деда, тут не коси! И дальше еще два гнезда — обойди их! И там, где палка! — распоряжалась Лелька и бежала предупредить остальных.
Умела она и косить, и жать, и корову доить, и на лошади верхом ездить. Деревенские ребята любили смелую девочку, которая не боялась постоять за справедливость, взять чужую вину на себя, защищая слабых.
Увидела как-то Лелька, что мужик на дороге зверски бьет старую лошадь, которая, надрываясь, тащила в гору телегу с бревнами. Вступившись за лошадь, Лелька сама же и пострадала: топтавшийся возле лошади мужик, не обращавший на Лельку никакого внимания, до крови отдавил ей сапогом босую ногу. Досталось ей и дома.
— И что только из тебя выйдет! Ну чисто отпетая! — возмущалась Ольга Федоровна. — И нужно тебе в чужие дела вмешиваться? Он мужик, а ты — от горшка два вершка! Чего указываешь?
— А зачем он лошадь так бил! Ей больно! Она не виновата…
— Не виновата… Скорей беги отсюда, а то дед в сарай запрет!
В доме у бабки бывали странницы, которых она кормила. Отсюда они шли к паромной переправе и дальше — к монастырю. Наслушавшись их рассказов, Лелька решила убежать в монастырь. Что это такое, Лелька толком не понимала, но по словам странниц, такие чудеса там творились и такая была божья благодать, что увидеть все это собственными глазами было очень интересно. Тем более, что монастырь находился не так уж далеко от деревни: перебраться на другой берег Вятки, дойти до горы, перевалить ее, пройти еще немного по полю — а там и рукой подать… Отправляться в путь одной не хотелось, и Лелька уговорила двоюродную сестру Лизу, жившую в доме рядом, быть ее спутницей. Лиза, которая была на год старше Лельки, согласилась, хотя и побаивалась родителей.
Девочки собрали два узла, где, по их мнению, было все необходимое для путешествия: хлеб, кусок сала, лепешки, теплые платки, валенки, куклы…
— Мы не навсегда уйдем? — допытывалась Лиза. — Мне маму жалко…
— Нет, мы вернемся, — заверила Лелька. — Через год.
Узлы спрятали под старой черемухой в саду, сверху присыпав листьями — все держалось в строгой тайне.
— Смотри, не проговорись, — предупредила Лелька сестру. — А то не пустят. Ночуй сегодня у меня.
Проснувшись рано утром, увидели, что на дворе сильный дождь. Лиза обрадовалась, но Лелька не передумала. Вскоре дождь прошел, и обе незаметно выскользнули в сад. Намокшие узлы трудно было поднять, тем не менее девочки взвалили их на плечи и потащились в путь.
Дома хватились их не сразу, и только спустя некоторое время, когда Лелька и Лиза уже карабкались на мокрую и скользкую от дождя гору, девочек догнали и вернули: соседи сказали Ольге Федоровне, что видели их с узлами у паромной переправы.
Лелька ходила надутая:
— Там интересно… Посмотреть, что ли, нельзя!
Кончилось лето, Лелька с Иринкой уехали пароходом в Вятку — пора было в школу. Лелька стала ходить в пятый класс.
Уже несколько лет дружила Лелька со своей одноклассницей Надей Гаркуновой, девочкой серьезной и рассудительной. На уроках сидели они рядом, вместе приходили в школу — Надя хотя и жила в другом конце города, каждое утро заходила за Лелькой. Обычно дорога в школу оказывалась долгой — Лелька, которой хотелось всюду успеть, тащила подругу к речке, на пристань, на рынок, а та благоразумно останавливала увлекающуюся Лельку. Когда они наконец добирались до школы, оказывалось, что урок уже начался.
— Опять Ямщикова опаздываешь! И Гаркунова стала недисциплинированной!
Учительница литературы подождала, пока подруги усядутся за стол. Покраснев, Лелька спросила, чтобы хоть как-нибудь оправдаться:
— А разве сегодня первый урок литература?
— Теперь проведем тест, — продолжала урок учительница. — Ответьте письменно всего на один вопрос: «Кем ты хочешь стать?» И объясните, почему.
Лелька недовольно заерзала на месте. Посмотрела в тетрадку Нади, которая аккуратным почерком излагала свою мечту стать врачом, заглянула, что пишет Павка, сидевший слева. Тот поспешно закрыл написанное локтем, но она успела прочитать: «машинистом».
Что же написать? Давно уже Лелька задумала стать летчиком, еще с тех пор, как нашла альбом в чулане… Но разве можно об этом писать — вот так, открыто, для всех! Нет, этого Лельке не хотелось. Да и засмеют всем классом, не поверят, подумают, что врет…
Задумавшись, Лелька смотрела в окно и грызла кончик ручки. Дома у нее хранились вырезки из газет со снимками самолетов, с сообщениями о дальних полетах летчиков Громова, Моисеева. Дядя Миша, единственный человек, которому Лелька сказала о своей мечте, принес ей несколько старых журналов «Самолет», и теперь она знала всю историю авиации. Знала и то, что в 1911 году, когда ее и на свете еще не было, в Гатчинской авиашколе, под Петербургом, научились летать три русские женщины. Первой получила диплом пилота Лидия Зверева, дочь русского генерала. Она стала инструктором в Рижской авиашколе, но спустя несколько лет умерла от тифа. Почти одновременно с ней окончила Гатчинскую авиашколу артистка Любовь Галанчикова. Через год она уехала с авиаконструктором Фоккером в Германию, там продолжала летать на его самолете и даже установила рекорд высоты. Третьей была княгиня Шаховская, которая при обучении потерпела аварию и скоро оставила полеты… Это были первые русские летчицы. А совсем недавно Лелька вырезала из газеты «Красная Звезда» за 1925 год заметку о Зинаиде Кокориной, первой женщине-военлете, с портретом летчицы. Кокорина в буденовке со звездой, приятное лицо, смотрит серьезно… Всю статью Лелька выучила наизусть, и особенно запомнились заключительные слова:
«…B день своего Международного дня работницы и крестьянки нашего Союза должны твердо уяснить себе, что Кокорина только первая, но не последняя. Кокорина доказала, что женщина может быть летчиком»…
Вспомнив все это, Лелька в который раз уже подумала, что если Зинаида Кокорина смогла окончить военное летное училище, стать инструктором, учить других, то разве не сможет то же самое она, Лелька? Но как написать об этом? Нет, никому, даже Наде, не скажет она.
В классе стояла тишина, все усердно писали. Слышно было, как вдруг защумели деревья и капли дождя застучали в окно.
Заметив, что Лелька все еще не решается начать, Надя толкнула ее локтем.
— Почему не пишешь? Я написала — врачом. А ты?
Лельке пришла в голову забавная мысль, и она рассмеялась:
— А я — Тарзаном!
— Но это же так, для смеха. А если правду?
— Все равно — Тарзаном! — заупрямилась Лелька.
Зачем всем нужно знать, кем она хочет быть? И вообще, разве так уж важно — кем? Куда важнее другое — каким вырастет человек, какие черты характера воспитает в себе. Так не раз говорила ей мама, и правильно говорила. Но ведь нужно что-то написать, иначе учительница поставит двойку… А чем плох Тарзан? Вполне подходит в данном случае: сильный, смелый, добрый… Просмотрев ответы, учительница высмеяла Лельку. — Ольга, неужели ты не нашла лучшего примера для подражания? Тарзан! Легкомысленно и пошло! Я от тебя не ожидала.
Из чувства противоречия Лелька стала возражать:
— А что в нем плохого? Из Тарзана может получиться кто угодно! Он и врачом будет хорошим, и машинистом… И даже учителем!
Ребята хихикнули. Учительница побледнела, лицо ее сделалось каменным. Не глядя на Лельку, она с достоинством переложила на столе кипу тетрадей с одного места на другое, резко встала.
— Посмотрим, что за Тарзан из тебя выйдет. Пока что ты регулярно опаздываешь на занятия.
С этого дня Лельку прозвали Тарзаном.
Из класса в класс Лелька переходила с хорошими отметками, хотя особенного рвения к учебе у нее не было. Больше других предметов любила физику, математику и литературу. Вместе с Надей, записавшись во все библиотеки города, перечитала русских и западных классиков и множество приключенческих книг.