– Подождите, прошу Вас, – прокричал я, наконец, осмелившись.
Девушка остановилась, как то даже неожиданно для меня, но не обернулась. Лишь стоя на месте, посреди тротуара, продолжала ловить падающий снег в ладони. Я впервые застеснялся. Пока еще не подойдя к ней совсем близко, я перебирал в голове слова, искал, что мог бы сейчас произнести ей так, чтобы она улыбчиво посмотрела на меня в ответ. Я, увы, ничего не придумал.
– Здравствуйте, я был в той машине, там, на парковке, – проговорил я, указывая рукой назад, даже стараясь не смотреть на лицо девушки, чтобы заметить ее реакцию.
– Я поняла, – произнесла она, на мгновение, повернувшись в обратную сторону. Ее голос мне показался потрясающим.
Мы довольно много прошли от супермаркета, и позади сейчас уже ничего не было видно, лишь белая кружащаяся пелена снега. Тишина пронеслась между нами, и приятное молчание на устах дало нам новые эмоции. Я взглянул в ее, как мне показалось с виду карие глаза. Только их я видел сейчас перед собой, только ими восхищался в эти секунды. Теперь я смотрел на нее, боясь отвести взгляд в сторону, обратить внимание, на что-то еще. А она в ответ смотрела на меня. Ее брови, проглядывающие из-под вязанной, синей нитью шапки, удивленно игриво хмурились. Она улыбнулась. Ресницы, длинные, покрытые свежим инеем, опускаясь, затем медленно раскрывались, открывая добрый, ее такой приветливый взгляд. Я еле сдерживал себя, как мне хотелось непременно сорваться с места и обнять ее, маленькую, такую хрупкую и беззащитную девушку, стоящую сейчас передо мной. Но конечно, я не мог этого сделать сразу же, боялся отстранить ее от себя, захлестнувшими меня сполна эмоциями. Но внутри я благодарил бога, что он дал мне эту возможность переживаний, что происходили со мной сейчас. Мы долго смотрели друг на друга, стоя под ночным небом большого романтичного города, погруженного в белые крупинки снега.
– Саша, – вдруг снова произнесла она. Дважды я услышал ее нежный голос, тихий, но совсем не робкий, голос уверенной девушки.
– Андрей, – произнес я выдыхая. Улыбнулся. И она улыбнулась в ответ, даже слегка засмеялась.
– Странный Вы, – произнесла она снова. – Вы меня боитесь?
– Кто я? Нет, что Вы, – ответил я уверенно, не отводя взгляда от ее глаз, в которых мелькал яркий огонек.
– Холодно. Идем? – проговорила она, нагнув голову подбородком немного к низу к шарфу, съежившись и поглядывая на меня, морща так приятно брови к носу к переносице, глазами снизу вверх.
Я остолбенел, замер, не уставая наслаждаться ее мимикой, жестами, голосом, взглядом и красотой. Протянув ей руку, я скоро почувствовал ее возле себя. Она, приобняв меня деликатно за локоть направилась со мной вдоль улицы, вперед по тротуару. Мы снова погрузились в молчание, лишь часто переглядываясь друг на друга, между шагами. Вспоминая о ее имени, я посчитал его самым необычным и самым прекрасным, лучшим для нее. Я не был знаком еще с девушкой, носящей имя Саша. Я был выше ее ростом, на целую голову, и мог незаметно наблюдать сверху за ней, куда она смотрит и что сейчас происходит с ее мимикой, радуется она или грустит. А она шла, робко посматривая на меня снизу, каждый раз улыбаясь при этом. Я все видел, конечно, и она об этом знала, и своего взгляда для меня не скрывала.
– Откуда ты так поздно возвращаешься, Саш? – произнес я с интересом, взглянув на нее быстро, чтобы успеть поймать ее ответный взгляд. Скорее это меня больше волновало, чем ответ на вопрос. Тем более, на который я, кажется, знал уже ответ и без этого.
– С работы Андрей, – засмеялась вдруг она.
– Я что-то не то спросил? – торопливо промолвил я.
–Нет. Просто диалог у нас немногословный. А идем вместе мы уже долго. Тебе не кажется, Андрей?
Мое имя она мило выразительно проговаривала.
– Кажется Саш!
– И что? Давай разговаривать о чем то?
– А давай, – засмеялся я. Снова захотелось ее обнять. Или просто взять ее ладонь, спрятанную в варежке и прижать к себе покрепче.
– Я иду с работы, Андрей. Вот. Теперь ты? – засмеялась она снова. Потом притихла и посмотрела на меня.
Я почувствовал этот взгляд снова. Я сейчас был самым счастливым. Я забыл обо всем. Время для меня остановилось и вокруг ничего не существовало больше, кроме нее для меня.
– А я тоже ехал недавно с работы, а теперь вот иду, с Сашей!
– А куда мы идем?
– Я не знаю Саш, – проговорил я, пожимая плечами.
– Я живу на Виноградной, – проговорила она, протягивая мне руку в варежке, на которой лежала снежинка, маленькая, озябшая снежинка.
Я бережно подставил свою ладонь, забирая у нее эту маленькую частичку снега.
– Тебе холодно Саш?
– Немного, чуть-чуть, – улыбнулась она.
Я бережно опустил локоть, ненавязчиво приобняв ее за плечи. Поправил ее шарф, который слегка соскользнул с шеи к плечам. Убрал осторожно снег, запорошивший ее смешную с помпоном на макушке шапку. Мне хотелось заботиться о ней, много. Я это делал, а она разрешала мне.
– На улице Виноградной…? – вдруг переспросил я, вспомнив наш диалог.
– Да, там, – ответила она, приостановившись даже на месте.
– Саш, а я на… Гвардейский проезд, шестьдесят пять.
– Так это, напротив, от наших хрущевок, через дорогу?
– Возможно.
– Там железный забор, шлагбаум и серьезный охранник возле него?
– Да, это, похоже, Саш, похоже, – засмеялся я.
Она замолчала, посмотрев в сторону дома, который мы сейчас проходили. Там в стороне небольшая дворовая собака сидела на люке теплосети. Она сидела, слегка дрожала, не спалось видимо или отогревалась, смотря по сторонам. Саша, потянула меня к ней. Мы подошли, пес радостно завилял хвостом, при виде нас.
– У нас нечем покормить Тебя, малыш. Холодно Тебе, да? – проговорила Саша, склонившись к нему.
Я, потрепав пса по голове, проговорил:
– Сейчас, подождите меня здесь.
Я сорвался с места и побежал в еще открытый в нескольких метрах от нас небольшой продуктовый магазин. Продавец удивленно посмотрела на меня, суетливо сметающего продукты в корзину с витрины. Она, не знала, что я тороплюсь к самой хорошей девушке на свете. На кассе я быстро расплатился и выбежал на улицу. К моему глубокому, даже перебившему дыхание удивлению, я обнаружил на месте только собаку, также смиренно сидящую на люке. Заметив меня, она, снова обрадовавшись, завиляла хвостом.
– Прости друг, но где же эта милая девушка, что оставил я рядом с тобой? – спросил я, осматриваясь по сторонам вокруг себя. Следов ухода, да и вообще ничего на снегу, заметно не было, так как этот самый снег все время падал, ложась на землю, заметая все следы. Я выбежал на тротуар, посмотрел в обе стороны, пусто, да и только.
– Чем же я ее обидел? – проговорил я, наклонившись к собаке, присев на корточки. – Держи друг, ешь. Я протянул псу сосиски. Он был безмерно рад этому деликатесу, хватая их у меня с рук.
– Знаешь, а она же мне очень понравилась, сразу, с первого взгляда, как только я ее увидел. Понимаешь? Я не встречал до этого момента вот так никого. Она простая и необычная. Добрая и веселая. Ее милые глаза и румянец на щеках. Да, я успел и его заметить. А эти ресницы, губы. Голос, что они произносят. Она просто Ангел, представляешь. Вот так. Ты ешь.
Пес все время вилял хвостом, изредка посматривая на меня, словно выслушивая меня, конечно не понимая меня. Он был просто благодарен нам, доволен и лишь занят сейчас едой.
Слегка холодные, мокрые от снега варежки вдруг закрыли мои глаза. Я улыбнулся, прикоснувшись к рукам, что были в них.
– Саша?! – прошептал я.
Она убрала руки с моих глаз, и ничего не говоря, потянула меня к себе за плечи. Я поднялся, посмотрев на пса. Обернулся сразу и увидел перед собой Сашу. Она смотрела на меня, глаза ее тревожно бегали, а губы дрожали, словно она хотела зареветь прямо в эту секунду. Я испугался.
– Что случилось? – воскликнул я.
Она замахала головой в стороны. Я, сломав в себе все преграды, решительно обнял ее, прижимая ее голову к груди. Кажется, она тихо заплакала.
– Саша, ну что ты?
– Ничего, – произнесла она, взглянув на меня, слегка мокрыми глазами и улыбнулась. А затем снова прижалась, поправляя шапку к моей груди.
– Если я Тебя обидел чем то, то прости. Я не хотел…
Я не понимал, конечно, за что я извинялся, но также я не понимал, почему она плачет сейчас. Мне было грустно и радостно одновременно. Сняв перчатку с руки, я прикоснулся горячей ладонью к ее слегка озябшей щеке и, нащупывая на ней слезинку, бережно смахнул ее.
– Не плачь, Саша. Все же хорошо! Вон смотри и пес доволен, наелся сосисками.
Она засмеялась, вырвалась и, подбежав к псу, потрепала его за голову. А затем снова вернулась ко мне. Сняла перчатку и взяла меня за руку. Я почувствовал ее тепло, скользнувшее по моей руке от нее до самого сердца.
– Я все слышала Андрей. Я стояла за тем деревом возле магазина, хотела Тебя застать врасплох, чтобы ты волновался, наверное.
Я смутился, взгляд мой скользнул к низу. Я уставился на снег. Глаза на нее не поднимал, боялся. А потом вдруг ответил:
– Да Саш, все именно так, как я сказал.
Она выдохнула, улыбнулась, поправила шапку и, схватив меня за руку, направилась на тротуар, продолжить путь. Мы снова отправились дальше, ловя снежинки по пути с неба, немного замолчав на некоторое время. Но часто смотря друг на друга. Мы оба были счастливы.
На часах пробило полночь. Проходя мимо домов с Сашей, на одном из них я заметил табличку с надписью – улица Виноградная. Это означало, что с каждым шагом мы приближаемся к расставанию. Я не хотел верить в это, заставлял себя не думать об этом, гнал мысли прочь, мне было так хорошо.
– Вот здесь, – вдруг сказала Саша, остановившись посреди тротуара. Я волнительно посмотрел за ее взглядом. Она сейчас смотрела на пятиэтажный дом из белого кирпича. Он ничем не выделялся среди всех похожих также на него домов. Только именно в нем жила она, Саша.