Часто суетой жизни мы стараемся отогнать тревожащие нас воспоминания, которые хотелось бы предать забвению, но которые в отдельные моменты силой заполоняют нас. Тогда плачут и мучаются люди, но слез и мучений не видит никто…
Лицо Эвекки морщинистое, и морщин так много, сколько оврагов он пересек за долгую кочевую жизнь.
В неподвижности просидел Эвекка весь день. И лишь под вечер, когда солнце опустилось за сопки, но когда еще долго остаются различимыми все предметы, Эвекка подошел к краю обрыва.
Море, шурша, разговаривало с берегом, и их разговор был вечен, как любовь. Неугомонные жирные чайки срывались с воды, кричали, переругиваясь. Много комаров хотело напасть на Эвекку, но, испугавшись его трубки, отступили и заиграли с дремавшим Ветерком.
«Поздно, — вслух сказал Эвекка. — Любовь умерла, жизнь прожита, а мне нечего сказать внукам».
Горечь в Эвеккиных словах. Кто слышал его «поздно»? Лишь ветерок да комары.
Ночью он умер у входа в юрту.
А когда Ветерок рассказал об Эвекке Большому Ветру, тот тяжело вздохнул:
«Слезы источили его дух. А сердце Эвекки окаменело к самому себе».