— Это мне ещё повезло… А что до рюкзака, как горят мои русские предки — «Своя ноша не тянет».
Он уперся на ледоруб и слегка подпрыгнул, добиваясь более удобного положения рюкзака, после чего медленно зашагал вперёд.
Так как склон попался довольно-таки крутой, приходилось подниматься змейкой. Причем обойти этот подъем не было никакой возможности. Куда не посмотри — со всех сторон была снежная стена гор. Будто бы Ник оказался в центре огромной чаши.
«Хотя почему «будто бы», — подумал парень, забираясь, наконец-то, на практически отвесную скалу, — чаша и есть!»
Он привычным уже движением вбил ледоруб в ледяную кромку склона, осторожно, стараясь не делать лишних движений, снял рюкзак и только после этого заглянул в окружающую «чашу» обрыв.
— Да что ж это такое! — в сердцах воскликнул Ник, с отчаянием смотря на бездонную пропасть, отделяющую чашу от остальных гор. — И как, holy crap (прим автора: черт побери), я должен отсюда выбираться?
Глава 23
Если посмотреть на горы со стороны, получалось, что Ник находился на краю снежной пиалы, расположенной в глубине скал. Причем, эта пиала была окружена пропастью, дна которого Ник, сколько не вглядывался, не разглядел.
— Я, чтоб его, самый настоящий попаданец!
Если раньше он все же сомневался, что попал в другой мир, даже не смотря на насыщенной праной (прим автора: «энергией» — термин из йоги) воздух, то сейчас осознал этот факт кристально ясно.
Потому что не могло быть такого на Земле! Ладно эта чаша, окруженная горами… Ник вполне допускал возможность существования какого-нибудь секретного объекта, созданного в горах. Но бездонная пропасть, где клубилась мерцающая звездами тьма! Такого точно не могло быть на Земле.
К тому же, во время подъема по склону дул, вполне себе, обычный ветер — холодный, колючий, пронизывающий, в общем, всё, как полагается. Здесь же, на трехметровой кромке гигантской ледяной чаши, ветра не было вообще.
Поначалу Ник всерьез думал спуститься вниз и расположиться на ночёвку под прикрытием хотя бы одного валуна, но сейчас, сидя на гладкой, как стекло поверхности, решил ставить палатку прямо здесь.
Палатка хорошая, компактная, даже если вдруг подует ветер, должна устоять. Ну, а если его все же сдует, то на этот случай Ник вкрутит в поверхность винторезы, которых у него имелось аж две штуки, и зафиксирует себя веревкой.
Вчерашний подъем оказался сложным и выматывающим, и Ник сомневался, что у него хватит сил ежедневно бегать туда-сюда. Медитации медитациями, но стремительно уменьшающиеся запасы еды заставляли экономней расходовать энергию.
А еще здесь не работала солнечная батарея. На склоне работала, но на кромке — ни в какую.
Пока Ник ставил палатку неожиданно резко, как это обычно и происходит в горах, стемнело, и ему пришлось включить налобный фонарик.
— Матерь Божья… — пораженно протянул Ник, замерев на месте.
Стоило свету фонаря упасть на поверхность кромки, как вся она, бывшая до этого матово темной, засияла изнутри.
Ник заворожено наблюдал за тем, как в обе стороны от него расходится волна яркого света, играющего внутри кромки. На какое-то мгновенье, ему даже показалось, что он находится на огромном бриллианте, в котором выточили лунку и засыпали её камнями и снегом.
А свет и не думал останавливаться, разливаясь всё дальше и дальше, пока наконец на периферии зрения не мелькнула острая спица света, устремляющаяся к таким далёким скалам.
Заинтересовавшись, Ник посмотрел в сторону странного луча света, но стоило ему убрать фонарик от кромки, как она мгновенно превратилась в безжизненный кусок стекла.
— Интересно, — пробормотал Ник, снимая с головы налобный фонарь и направляя его вниз.
И снова волна яркого света, и снова завораживающая пляска миллионов огней. А в том месте, куда смотрел Ник, действительно возник луч света и стремительно пересек бездонную пропасть.
«Так вот как отсюда выбраться», — подумал парень, изучающе глядя на тонкий, как игла мост.
Поддавшись наитию, он посмотрел в другую сторону и вдалеке увидел еще один такой же луч. Если мысленно продолжить оба луча, и соединить их в центре «пиалы», получился бы угол примерно… в девяносто градусов!
— Четыре моста, — протянул Ник, — а что, логично. Хм, а это что такое?
Ослепительно сверкающая кромка, казалось, изнутри подсветила чашу, из которой выбрался Ник, и то, что раньше казалось ему горными складками, холмами и беспорядочно раскиданными валунами, оказалось развалинами храма. А в центре, там, где должны были сходиться лучи мостов, мягко светился большой восьмиугольный камень.
— Как заманчиво, — закусил губу Ник, не спуская взгляда со светящегося камня.
С одной стороны, его охватила отступившая было тревога, с другой — его чувство внутреннего спокойствия страстно желало оказаться около этого камня.
«Но смогу ли я его найти без подсветки? — нахмурился Ник. — И выдержат ли батарейки фонарика, если оставить его здесь? Работает ли подсветка днём и успею ли я дойти до камня и обратно? А ведь мне еще надо как-то выбираться отсюда!»
Парень озадаченно нахмурился и повернулся к ближайшему лучистому мосту.
«Common! (прим. автора: Да ладно!), — думал Ник, шагая по светящемуся льду, — какой ещё камень! Спускаться ночью по склону без страховки — самоубийство! Пусть там находится хоть весь мировой запас золота, но жизнь дороже! Это только в посредственных книжках, глав гер сразу находит древнюю сокровищницу. В нормальных историях только превозмогание, только хардкор! Мне, конечно, дико интересно, что там может быть, но для начала надо решить вопрос с едой. А здесь её точно нет, я ни одной птицы за всё время не заметил. Значит нужно как-то перейти мост. А для этого его нужно осмотреть!»
Кивнув сам себе, Ник с облегчением вздохнул и направился к светящейся спице моста.
Несмотря на охвативший его ажиотаж, шёл он осторожно, скользя перед собой треккинговой палкой. Будет неприятно наступить на трещину и свалиться в бездну с куском отколовшейся кромки.
Так он и шёл, стараясь держаться ближе к внутренней стороне чаши, пока не добрался до моста. Ну как моста… мостика. А ещё верней — ослепительно-яркого стеклянного каната. Ну или сосульки.
Как по-другому назвать ледяную иглу, диаметром в ладонь, Ник не знал.
Он дошел до склона, слепил пару снежков и оставил их на кромке в качестве ориентира. Решив, что увидел достаточно, Ник вернулся к разбитому лагерю и попробовал было вкрутить в лёд саморезы. Но сколько бы он не старался, на гладкой светящейся поверхности не появилось ни одной царапинки.
Устав, парень погасил фонарик, выключив тем самым подсветку кромки, и залез в палатку.
Учитывая, что спать ему выпало на льду, он постелил под пенку выложенную змейкой веревку, бахилы и вообще, все вещи, какие только смог. Поджопник положил под поясницу, а сам спальник засунул в рюкзак, который натянул чуть ли не до пояса.
Насыпав в котелок гречки и залив её чаем из термоса, Ник поставил его у себя на груди, кое как прилепив скотчем к нателке. Пообещав разобраться на следующий день с переправой через пропасть, Ник мгновенно отрубился.
Единственное, что ему снилось ночью — так это разные спуски к центру «чаши» и восьмигранный камень из белоснежного мрамора. Над которым, стоило только его коснуться, появлялась надпись:
«Обсерватория древнего храм духовного пути «Солнечная ладонь».
Только чистый телом и душой сможет войти и познать Мудрость, накопленную тысячелетиями.
Спуск каждый раз отличался, но камень и надпись оставались неизменными.
Решив, что спусков для очередного странного сна он сделал уже предостаточно, Ник проснулся.
Он, как обычно, приготовился к тому, что тело вздрогнет, будто он падает с высоты, но ничего такого не произошло. Открыв глаза, он потянулся всем телом и чуть не высыпал на себя свой завтрак.
Авантюра, конечно, но тратить газ на готовку гречки, которая и сама себе вполне может разбухнуть в воде не хотелось. К радости Ника, этой ночью он не крутился, лежа строго на спине и каша избежала участи быть пролитой в спальник. Или лучше сказать спальник избежал участи быть промокшим?
Усмехнувшись незатейливой шутке, Ник наскоро умылся и провел разминку. Уж что-что, а пускать свою физическую форму на самотек он не собирался. К сожалению, рядом не было мудрого наставника, который расскажет ему как стать супер-крутым парнем и вернуться на Землю, поэтому Ник решил действовать экспериментально-опытным путем.
Ну, скажем, отжаться десять тысяч раз и посмотреть как изменится характеристика Силы. Или пройти по мосту — три раза ха-ха — и оценить уровень Ловкости.
Позавтракав холодной кашей, Ник подхватил ледоруб и направился к вчерашнему мосту. По его разумению, днём рассматривать эту ледяную игру будет значительно удобней.
Дойдя до вчерашнего ориентира в виде двух снежков, он с опаской посмотрел в пропасть.
Моста не наблюдалось.
Ник дошел до склона, выбрал подходящее место и с силой зафиксировал ледоруб, после чего привязался к нему верёвкой и, улегшись на кромку, пополз к её краю. Добравшись до обрыва, он вытянул правую руку вперёд и принялся шарить ей в поисках моста.
Но сколько бы он не ощупывал идеально гладкую поверхность кромки, сколько бы не шарил рукой, опуская её всё глубже и глубже, моста не было.
«Неужели… Неужели я упустил свой единственный шанс выбраться из этой западни? — подумал Ник, осознав, наконец-то, тщетность своих действий. — Или эта штука работает только ночью? Но почему тогда она не загорается от солнечных лучей? Непонятно…»
Заглянув, на всякий случай, за край и чуть не потеряв сознание от увиденной бесконечной тьмы, усыпанной звездами, Ник откатился назад.
Усевшись на поджопник, Ник уставился на горы и задумался, что делать дальше. Но в какой-то момент ему показалось, что горы, стоит к ним присмотреться, темнеют и снова светлеют, будто время бежит там в десятки раз быстрее. Помотав головой, он подозрительно посмотрел на скалы и поднялся на ноги.