Макс встал и пошатываясь, на автопилоте, побежал по тропинке к стоянке, оставив свой пистолет у остывающего тела Викинга-спецназовца.
Приблизившись к полянке, Макс перешел на осторожный шаг, а потом и вовсе остановился. Очень осторожно выглянул из-за кустов и никого не увидел. Либо Тайсон был в избушке, либо притаился в засаде где-то в лесу. Позволив себе подумать с минуту, Макс двинулся вперед, ежесекундно ожидая негромкого хлопка со стороны ближайших деревьев, вслед за которым придет боль. Наконец он достиг стены сторожки и привалился к ней спиной, ощущая страшную сухость во рту и отвратительный привкус, от которого мутнело в глазах.
И тут скрипнула дверь. Тайсон решил сменить позицию. «Я же забыл зарядить пистолет!» – беззвучно взвыл Макс, и тут же похолодел – пистолета не было вообше. Он остался у трупа Викинга. У Макса подкосились ноги. Из-за угла показался ствол винтовки Тайсона с глушителем. Ствол выдвинулся сантиметров на тридцать и остановился. Тайсон присматривался к болоту.
Взгляд Макса упал на торчащий из стены туристический топорик. Он оставил его здесь, когда обрубал лапник. Аккуратно он потянул его на себя. Топорик вышел из бревна, но сырое дерево скрипнуло.
Ствол винтовки дрогнул. Времени на размышление не оставалось. Стремительно, как атакующая кобра, Макс выбросил вперед левую руку, схватившись за ствол, и рванул его вверх. В ту же секунду ствол дернулся, посылая пулю в небо. Одним движением Макс вынырнул из-за угла и, описав рукой дугу и надсадно вскрикнув, обрушил топор на голову Тайсона. С глухим стуком лезвие пробило череп и застряло в нем, как в мокром пне.
Макс испуганно охнул и отскочил назад. Тайсон выронил винтовку. Его взгляд остановился и помутнел, но он, пошатываясь, остался на ногах. Кровь сплошным потоком хлынула на лицо, превращая его в кошмарную маску. Нервы Макса не выдержали, и он изо всех сил ударил Тайсона ногой в грудь, опрокидывая его наземь. Зрелище стоящего на ногах трупа было просто невыносимым. Тайсон повалился, как доска, не сгибаясь. Рядом с ним, не удержав равновесия, упал на четвереньки и Макс.
Пятясь, как рак, он стал отползать, но тут на него напала такая сильная икота, что его руки подкосились, и он ткнулся лицом в землю.
В довершение всего, с опушки ударила короткая автоматная очередь. Лишь по счастливой случайности пули прошли справа и слева, не причинив Максу вреда. Подстреленным зайцем Макс взвился в воздух. В кровь одним импульсом ворвалась лошадиная доза адреналина и в наклоне, как спринтер, почти параллельно земле, Макс рванулся в лес.
…Алик матернулся. переводя предохранитель на одиночный огонь. Выстрелом в лесу никого не удивишь, но очень немногие охотники ходят на уток с автоматом, поэтому от стрельбы очередями лучше было выдержаться.
Алик от досады стукнул автоматом по дереву. АКСУ – хорошая пушка для ближнего боя, но из-за короткого ствола его точность оставляла желать лучшего. «Ему, и правда, черт помогает!»
Алик вышел на поляну и снова выругался, рассматривая то, что осталось от его бойца. Что случилось со вторым, он не знал, но иллюзий не строил. «Опасный тип!» – подумал он, но, вопреки здравому смыслу, верх взяла не осторожность, а кипевшее внутри него бешенство и, с налитыми кровью глазами, он бросился туда, где скрылся его соперник. Его враг номер один.
Срывая дыхание, сипя охрипшим горлом, Макс бежал, лавируя между деревьями, проламываясь сквозь кусты. Футболка зацепилась за ветку, и Макс избавился от нее, разодрав от ворота до низа. Он уже выдыхался – подводило дыхание, подкашивались ноги, туманом в глазах отзывалось дикое нервное напряжение. Ни о каком отрыве теперь не было и речи, и Макс понимал, что Алик его нагонит. Нагонит и прикончит.
Выскочив на просеку, Макс побежал было по ней, но силы были на исходе, и открытое пространство не давало преимущества. Остатки работающего соображения подсказали ему выход. Не выход даже, а лазейку, оттяжку неминуемого конца на несколько минут. Макс сделал заячью «сметку» – вернулся по следу назад и, собрав все силы, прыгнул через кусты.
Тяжело рухнув на сухие сучья, Макс перевернулся на живот и, постанывая, подтянул ноги, принимая позу эмбриона и дрожа каждой клеточкой. Нет, не от страха – бояться у него не было сил. Просто руки и ноги дергались сами по себе, и это было больше похоже не на дрожь, а на судороги. Кусты, за которыми он прятался, были откровенно жидковатыми, но Максом овладела странная апатия. Даже лежа на рельсах, он бы сейчас не сделал даже слабой попытки отползти в сторону, чтобы пропустить приближающийся поезд. Как во сне он увидел, что из леса выбежал Алик, треща ветками и ревя от возбуждения. Об осторожности он и не помышлял. Впрочем, Макс был в таком состоянии, что не справился бы и с ребенком.
Алик пронесся мимо, даже не взглянув на кусты, где прятался беглец. С большим трудом Макс заставил себя встать и, пьяно шатаясь, побежал в противоположную сторону. Он не видел цели. Куда он бежит? Скоро Алик поймет, что потерял след и вернется назад. И тогда…
Позади Макс услышал взбешенный рев и оглянулся. Метрах в двухстах по просеке стоял Алик и целился в него. Неизвестно, откуда взялись силы на следующий рывок, но и их, все равно, хватило лишь на то, чтобы обогнуть находившиеся впереди кусты.
Просека кончилась. Она упиралась прямо в речку, перед которой теперь оказался преследуемый. Макс споткнулся и ползком добрался до речки. Сполз в воду, чувствуя, как она леденит разгоряченное тело так, что сердце готово было остановиться. Не вполне отдавая себе отчет в том, что он делает, Макс перебрался под небольшой обрывчик, над которым нависали ветки ивы. Ногами Макс уперся в какую-то подводную корягу, а руками вцепился в корни, торчавшие из земли над его головой. Телом он вдавился в обрыв, стараясь вжаться, а лучше всего – раствориться в нем.
Через несколько секунд над головой послышался тяжелый топот ног – Алик добрался до берега. Тяжело дыша, он оглядывался, стараясь сообразить, куда же делся тот, кого он уже, казалось, настиг.
Тело Макса было натянуто, как лук. Чтобы удержаться в неудобном положении, нужно было напрягать все мышцы, а сил и так почти не оставалось. Сухожилия были готовы лопнуть от перегрузки. Несмотря на то, что весенняя вода северной реки была обжигающе холодна, пот крупными каплями катился по лбу и, сливаясь в ручейки, стекал на вздувшиеся мышцы.
Неприятный привкус во рту разросся, сводя судорогой лицо. Это был привкус страха. Жуткого животного страха. Смерть стояла в двух шагах и искала его.
Те чувства, которые Макс пережил в предыдущих переделках, можно было назвать легким стрессом по сравнению с тем, что он ощущал сейчас.
…Что-то похожее переживают парашютисты. Почти никто не боится прыгать в первый раз – все вытесняет чувство восторга от свободного полета. Лишь на второй-третий раз приходит понимание того, что ты с невообразимой скоростью падаешь с ужасной высота, а за твоей спиной лишь кусок материи, которому ты доверил свою жизнь. Страх приходит с осознанием того, что ты на пороге смерти…
…Невыносимо медленно тянулись секунды. Макс краем глаза видел преследователя, стоявшего в пяти-шести метрах слева. Он выжидал. Макс с тоской смотрел на полосу мутной воды, тянувшуюся вниз по течению от того места, где он стоял. Оставалось только молиться, чтобы Алик не обратил на это внимание.
Нога начала соскальзывать с коряги. Макс пошатнулся и, ища опоры, наткнулся правой рукой на нож, все это время висевший у него на поясе Пальцы намертво вцепились в рукоятку. Можно было метнуть нож – Макс это умел – но он еще никогда не бросал его на поражение, и не знал, что последует за этим. Каков эффект от этого он знал лишь по фильмам, но никак не из практики. Риск был слишком велик. Да и промахнуться в его состоянии было легче легкого.
Нога продолжала терять опору. Макс напрягся изо всех сил, стараясь подтянуть ее не производя шума, но тщетно. Сейчас он упадет, подняв тучу брызг, и тогда… Макс заплакал от бессилия. Жгучие злые слезы смешались на щеках с таким же едким потом.
Алик все медлил, и через секунду Макс понял почему. Из-за поворота реки послышался скрип уключин и тихий плеск. Ребята возвращались. Алик понял это раньше и теперь дожидался их. Сейчас лодка появится и тогда заработает автомат…
Из-за зарослей ивы показался нос моторки. На носу сидел Ринат, а Кирилл был на веслах.
Макс почувствовал движение Алика, вскидывавшего свою смертоносную игрушку, и отчаянным жестом взмахнул рукой. Холодной молнией сверкнуло на солнце лезвие брошенного ножа, и Макс обрушился в воду, тут же потеряв всякое ощущение действительности.
Нож вошел Алику точно между ребер, в левую часть груди. Он тихо охнул и, непроизвольно качнувшись, нажал на курок. Пуля вспорола воду, и в следующее мгновение Ринат с испуганным воплем выстрелил. Заряд утиной дроби с пяти метров разворотил Алику живот, бросив его на землю.
Макс, едва не захлебнувшись, ползком выбрался на берег, издавая нечленораздельные звуки, и, вскарабкавшись на пригорок, уткнулся носом в землю. Ринат подошел к телу Алика и, выронив ружье, потерянно побрел в лес. Лайка, обнюхав труп, убежала за ним. Лишь Кирилл сохранил самообладание. Он пришвартовал лодку, стащил с Макса мокрые штаны, отвел его как ребенка к избушке, которая оказалась всего в ста метрах вниз по течению, заставил выпить полный стакан водки, уложил на нары и вернулся к трупу. Оттащил его в кусты и обыскал, забрав деньги, документы и карту. Извлек из раны нож, пристально посмотрел на кровь, стекавшую с клинка, пригляделся к ране и, удовлетворенно хмыкнув, оттащил тело подальше в лес. Возле избушки он проделал то же самое с трупом Тайсона и начал заниматься обедом.
Макс лежал на нарах в избушке, стеклянно глядя в темный потолок. Сначала все тело судорожно подергивалось, нервный тик поминутно искажал лицо. Воспаленный мозг изнутри жег черепную коробку, не в состоянии избавится от нечеловеческого напора эмоций. Даже полный двухсотграммовый стакан «Русской», налитый Кириллом, не помог. Расслабилось