Это действительно характерный почерк британской разведки. Особенно если принять во внимание, что в то время в Праге работал один из наиболее квалифицированных, опытнейших британских разведчиков Гарольд Гибсон, который был резидентом британской разведки еще в довоенное время и лично принимал участие в «выкручивании рук» руководству Чехословакии накануне Мюнхенского сговора. Этот и не такие дела проворачивал, мастак был еще тот. Один поразительный факт. Накануне февральского кризиса Великобритания назначила нового посла в Праге — Диксона. И как вы думаете, кого самым первым посетил новый посол, да еще и на частной квартире?! Правильно, 1-го секретаря британского посольства Гарольда Гибсона!
И в заключение необходимо отметить следующее. С самого начала деятельности представителей советской разведки в этих странах в директивных инструкциях для них содержалось строгое указание на то, что они не имеют права навязывать кому-либо наше (то есть советское) мнение ни в каком случае и ни в какой форме! Более того. После того как позиции народно-демократической власти в этих странах были укреплены, директивой Инстанции от 30 июля 1949 года советской разведке было приказано свернуть всякую оперативно-агентурную работу и постепенно перевести все отношения с негласным аппаратом на открытую дружескую основу. А в соответствии с решением Политбюро ЦК ВКП(б) и СМ СССР 13 апреля 1950 года советским послам в Венгрии, Румынии, Болгарии, Польше, Чехословакии и Албании было приказано довести до сведения руководства этих стран, что с указанного времени деятельность советской разведки в Центральной, Восточной и Юго-Восточной Европе прекращена. Мотивировка была простой» — такое решение принято, исходя из единства политических целей и задач, а также взаимного доверия между СССР и странами народной демократии». Еще раз обратите внимание на то, что речь шла о странах народной демократии, а не о социалистических и тем более коммунистических.
Миф № 28. В силу личной неприязни, а также вследствие серьезных идеологических разногласий Сталин приказал ликвидировать лидера Югославии Иосипа Броз Тито, чем серьезно осложнил советско-югославские отношения.
Откровенно говоря, в данном случае правда соседствует с очень искусной, беспрецедентно тщательно замаскированной ложью и умышленными фальсификациями. Возможность же для формулирования мифа появилась прежде всего потому, что советская разведка длительное время не могла рассекретить свои данные, относящиеся к этому делу.
Одним из авторов этого то ли блефа, то ли мифа, то ли бес его знает, что еще, был Н. С. Хрущев. На ХХ съезде КПСС он ляпнул с трибуны, что якобы потерявший под конец жизни чувство реальности Сталин как-то заявил: «Достаточно мне пошевелить мизинцем, и Тито больше не будет». Во время разгула оголтелого антисталинизма, когда о И. В. Сталине писали всякую гадость и газеты с удовольствием печатали это, подлые борзописцы выдумали глупость о том, что-де в правом ящике своего письменного стола И. В. Сталин держал наготове заряженный пистолет, чтобы лично пристрелить Тито… Это, конечно же, полнейшая чушь. Сталин был опытнейшим политическим и государственным деятелем мирового масштаба, а потому не имел ни привычки, ни склонности делать столь залихватские заявления и уж тем более заниматься такими делами.
Что же до идеологических разногласий, то здесь следует иметь в виду следующее. Они действительно имели место, и были даже очень острыми. Нередко это выливалось даже в личные оскорбления со страниц прессы. Автору как-то довелось видеть один из номеров легендарного в советское время журнала «Крокодил» за 1952 год с карикатурой на Тито, где он был изображен чуть ли не фашистом и с окровавленным топором в руках. Но, поверьте, не в этом вся суть приказа Сталина о ликвидации Тито. Точнее, вся суть этого приказа состоит в том, что никогда вслух не говорится и что — вот уж действительно парадокс парадоксов — никогда и не скрывалось. Чуть ниже именно об этом и пойдет речь.
В отношении приказа Сталина на ликвидацию Тито обязан сказать, что он действительно его отдал. Более того. За значительное промедление с исполнением этого приказа кое-кому в руководстве разведки дали по шапке. Все это действительно было. А теперь вникните в суть того, из-за чего был отдан такой приказ. Это же будет и ответом на вопрос о сути возникших разногласий между Сталиным и Тито.
Один из югославских руководителей Милован Джилас о своей встрече с И. В. Сталиным вспоминал: «Вполне определенно Сталин разрешил вопрос оказания помощи югославским борцам. Когда я упомянул заем в двести тысяч долларов, он сказал, что это мелочь и что это мало поможет, но что эту сумму нам сразу вручат. А на мое замечание, что мы вернем заем и заплатим за поставку вооружения и другого материала после освобождения, он искренне рассердился: "Вы меня оскорбляете, вы будете проливать кровь, а я — брать деньги за оружие! Я не торговец, мы не торговцы, вы боретесь за то же дело, что и мы, и мы обязаны поделиться с вами тем, что у нас есть"».
Во время войны И. В. Сталин самым внимательным образом отслеживал события в Югославии. Как бы ни были велики трудности на советско-германском фронте, но Сталин оказал существенную помощь Народно-освободительной армии Югославии (НОАЮ), которой было направлено 155 тысяч винтовок и карабинов, более 38 тысяч автоматов, 15 тысяч пулеметов, 6 тысяч орудий и минометов, 69 танков, 41 самолет, большое количество боеприпасов и снаряжения. Ведь в борьбе против фашизма принимало участие свыше 800 тысяч бойцов и партизан Югославии[127].
Красная Армия приходила на помощь югославским партизанам всякий раз, когда складывалась сложная для них ситуация. Так было, например, в 1944 году, когда диверсанты фюрера высадились в районе расположения главного штаба НОАЮ в Дрварском ущелье и едва не разгромили его и не пленили самого Тито. По указанию И. В. Сталина в самый разгар боевых действий советские летчики совершили посадку в районе штаба, а специальной группе во главе с генерал-майором госбезопасности Д. Н. Шадриным под ураганным огнем удалось спасти Тито от захвата немцами и вывезти его на военно-воздушную базу союзников в Италии. Кстати говоря, оцените и то, кого послал Сталин спасать Тито. Ведь генерал госбезопасности Д. Н. Шадрин в тот период времени являлся одним из руководителей личной охраны И. В. Сталина[128]. Вершиной боевого содружества Красной Армии и Народно-освободительной армии Югославии была Белградская операция, в результате которой советские и югославские товарищи по оружию освободили столицу Югославии — город Белград.
Однако вскоре после подписания в 1945 году советско-югославского договора о дружбе помощь Советского Союза была позабыта и все боевые заслуги по разгрому гитлеровцев югославская политическая элита стала приписывать Тито и его соратникам, которые начали отрекаться от марксизма-ленинизма и учинили ревизию этого великого учения. Конечно, И. В. Сталин стерпеть это не мог. И он направил на имя Тито письмо следующего содержания: «Нам известно, что в руководящих кругах Югославии распространяются антисоветские заявления, подобно таким, как "ВКП(б) вырождается и в СССР господствует великодержавный шовинизм", "СССР стремится поработить Югославию экономически", "Коминформ — это средство порабощения других партий со стороны ВКП(б)" и т. п. Эти антисоветские заявления прикрываются обычно левой фразой о том, что "социализм в СССР не является уже революционным", что "только Югославия представляет собой подлинного носителя революционного социализма "»[129].
Письмо И. В. Сталина обсудили на заседании ЦK КПЮ, после чего был дан ответ, в котором были отвергнуты советские обвинения, как направленные на подрыв авторитета югославских руководителей, как давление великой державы на малую страну, что унижает национальное достоинство и угрожает суверенитету и независимости Югославии. Все члены ЦК, кроме Жуйовича и Хебранга, проголосовали в поддержку данного письма. А Жуйович и Хебранг вскоре были арестованы и расстреляны за измену. Начались массовые репрессии в Югославии против всех, кто стоял за дружбу с Советским Союзом, особенно среди военных, в том числе и высших командиров, которые плечом к плечу еще недавно сражались против общего врага совместно с Красной Армией и желали продолжения дружбы с СССР.
В создавшейся ситуации И. В. Сталин вновь обратился к руководству Югославской компартии. В его новом письме говорилось: «Мы считаем, что в основе неготовности Политбюро ЦК КПЮ честно признать свои ошибки и сознательно исправить их лежит чрезмерное зазнайство югославских руководителей. После достигнутых успехов у них закружилась голова… Товарищи Тито и Кардель говорят в своем письме о заслугах и успехах югославской компартии, что ЦК ВКП(б) ранее признавал их, а сейчас замалчивает. Это неверно. Никто не может отрицать заслуг и успехов КПЮ. Они бесспорны. Однако заслуги и успехи коммунистических партий Польши, Чехословакии, Венгрии, Румынии, Болгарии, Албании нисколько не меньше… И все же руководители этих партий держат себя скромно и не кричат о своих заслугах, в отличие от югославских руководителей, которые прожужжали всем уши своим неуемным бахвальством… Успехи югославской компартии объясняются не какими-то особыми качествами, а преимущественно тем, что после разгрома штаба югославских партизан немецкими парашютистами в момент, когда народно-освободительной движение в Югославии переживало кризис, Красная Армия пришла на помощь югославскому народу, разбила немецких оккупантов, освободила Белград и тем самым создала условия для прихода к власти югославской компартии. Успехи французских и итальянских коммунистов, которым, к сожалению, Красная Армия не могла оказать такой помощи, какая была оказана КПЮ, были сравнительно большими, чем у югославов… Если бы товарищи Тито и Кардель приняли во внимание это обстоятельство как бесспорный факт, они меньше шумели бы о своих заслугах и держались бы достойно и скромно». Тито понимал, что тягаться с И. В. Сталиным ему не под силу. Поэтому на V съезде КПЮ 21 — 27 июля 1948 года, где он был вновь избран генсеком