— Нет, — процедила Майра сквозь зубы. — Я обманула Джорджа и обманула вас. Прочитайте, что написано в расписке. Разве я не обещала выплатить своему мужу один миллион долларов? Только он не был моим мужем, я могу это доказать. Когда суд вынесет решение, будет уже поздно. Эти идиоты пойдут на дно.
— Что вы хотите сказать? Джордж ведь женился на вас!
— Да, женился, но не более. Он не спал со мной. Вот так-то! Моих денег ему было достаточно, а я не была хороша для него. Подлец, он думал, что нужно только заключить брак.
— Вы не сможете этого доказать, — медленно произнес я. — Вы ведь выполните свое обещание?
— Доказать? Понадобятся годы, чтобы доказать обратное. Порвите бумагу, мистер Арден. Вы не хуже меня знаете, что она уже бесполезна. Бедняга покончил с собой, хотя и выиграл гонку. Знаете почему? Потому что презирал себя за то, что женился на мне. Ни один мужчина не смеет так со мной обращаться. Я ведь вас предупреждала о маленьком повороте сюжета. — Майра истерически расхохоталась. — Разве это не прелестно?
Я нажал на педаль, машина тронулась, но хохот Майры долго еще звучал у меня в ушах.
РАЗГОВОР[5]
Очень высокий, худой, импозантный мужчина с аккуратно подстриженными усиками, квадратной челюстью и сединой на висках сидел на высоком табурете в баре отеля «Рони-Плаза», зажав в тонких губах сигарету. Перед ним стоял бокал виски с содовой. Время от времени мужчина поднимал глаза и как бы невзначай посматривал на собственное отражение в сверкающем зеркале за стойкой бара. При этом он всякий раз поправлял галстук-бабочку красивыми холеными пальцами, а однажды разгладил воротник пиджака.
К стойке все время подходили люди, но мужчина не обращал на них внимания. Иногда они с любопытством задерживали на нем взгляд, особенно женщины, но никто с ним не заговаривал. Он заходил в этот бар уже несколько раз, и завсегдатаи начинали строить догадки, кто он такой. Мануэль, бармен, пытался завязать беседу и вызнать что-нибудь о нем, но безуспешно. Не то чтобы незнакомец отказывался отвечать, просто все время уводил разговор в сторону от себя.
Пока не было посетителей, Мануэль прошел вдоль длинной стойки, встал напротив него и принялся протирать бокалы.
— Что-то сегодня народу маловато, — начал бармен, как бы между прочим.
Высокий худой посетитель согласился.
— А почему, как вам кажется? — спросил он.
Мануэль пожал плечами:
— Да кто его знает. Время сейчас такое, столько разных клубов, забегаловок. Люди все время развлекаются. Уже не знают, куда пойти в следующий раз.
— А по мне, так везде одно и то же — скука смертная.
Мануэль бросил на него острый взгляд:
— Это как посмотреть. То есть все зависит от того, чего вы ищете. Например, в «Хот-спот» сейчас идет отличное шоу. Я ходил вчера вечером. Советую посмотреть. Заметьте — я таких представлений много в жизни повидал, но это что-то особенное. Можете мне поверить, уж я-то в этом разбираюсь. Так что мой вам совет — не пропустите.
Высокий худой джентльмен стряхнул пепел с сигареты.
— Я уже был в «Хот-спот». Неплохо. Действительно, очень недурно.
Мануэль взял другой стакан.
— А эта дамочка в сундуке, а? — Он одобрительно поцокал языком. — Вы поняли, о ком я?
— Как она вам показалась — занимательной?
— Занимательной? — Мануэль замер. — Да не то слово! Занимательной! Нет, я бы не так это назвал. Такие девицы способны разбить любую семью. Как такую увидишь — идешь потом домой на полусогнутых.
Высокий худой джентльмен у стойки чуть поморщился. Он допил виски и заказал еще одну порцию.
Мануэль продолжал:
— Когда видишь такую горячую штучку, так и тянет узнать ее поближе вне сцены. Интересно, вдруг она замужем. Может, у нее куча ребятишек. А может, она спит со всеми подряд. Ведь никогда не знаешь, правда?
— Большая ошибка — пытаться проникнуть в частную жизнь таких особ, как эта женщина. Им платят деньги именно за то, что они совершенно не похожи на добропорядочных обывателей и позволяют себе на сцене такие поступки, на которые никогда не отважатся в обыденной жизни.
Мануэль кивнул:
— Да-а, это точно, но я лично не заблуждаюсь на их счет. — Он отошел, чтобы обслужить двух пожилых дам, а когда вернулся, сказал: — Сегодня вечером будет отличный бой. У меня есть лишний билетик, если вам интересно.
Высокий худой джентльмен покачал головой:
— Нет, только не сегодня. Я тут кое-кого жду. Может быть, как-нибудь в другой раз. Вообще я люблю посмотреть хороший бой.
— Да? — Лицо бармена просветлело. — Вот и я тоже. Люблю честный бокс. Недавно у нас тут были неплохие выступления. Видели Маккоя, когда он сдался в шестом раунде?
— Да.
— А почему он это сделал, как по-вашему?
— Говорят, испугался, но на него это не похоже. У него просто голова была другим занята.
Ведь трудно выходить на ринг и драться, когда у тебя на душе какая-то тяжесть. А публике до этого дела нет. Они пришли, чтобы посмотреть на бой, и все. Так что, какие бы неприятности ни одолевали боксера — их надо оставлять за рингом, а Маккой, видимо, не смог этого сделать.
Мануэль внимательно посмотрел на собеседника:
— Так, по-вашему, дело было в этом?
— Разумеется. Даже не сомневаюсь. Маккой не китаец какой-нибудь. Он дерется честно, без шуток.
Мануэль, который все замечал и не упускал ничего, поинтересовался:
— Прошу меня простить, но вы не даму ждете?
Высокий джентльмен покрутил в руках бокал, и взгляд его стал ледяным.
— Любопытствуете? — мрачно спросил он.
Мануэль поставил на стойку стакан, который протирал полотенцем, и кивнул в сторону двери:
— Пришла дама, и она явно кого-то ищет. Вот я и подумал — может, вас?
Его собеседник оглянулся через плечо.
— Вы очень наблюдательны, — одобрительно бросил он бармену и помахал женщине, которая только что появилась в баре и стояла недалеко от двери.
Она медленно подошла к стойке. Мануэль разглядывал ее, но незаметно, исподтишка. За годы работы в баре дорогого отеля «Рони-Плаза» он видел столько женщин, что критерии женской красоты были у него очень строгими и поразить его было непросто. Незнакомка обладала незаурядной внешностью. Она поражала зрелым женским очарованием. У нее была плавная, томная походка, огромные голубые глаза казались сонными. Крупный рот, пухлые губы накрашены ярко-красной помадой, черное платье обрисовывает грудь и бедра, но не слишком откровенно… Мануэль решил, что она похожа на очень дорогую проститутку.
Женщина подошла к высокому худому джентльмену:
— Привет, Гарри.
Он слез с табурета и слегка пожал ее пальцы.
— Садись, выпей чего-нибудь. Хочешь остаться здесь, у стойки, или пойдем сядем за столик?
Вместо ответа, она села на высокий табурет и поудобнее устроилась на нем.
— Ты выглядишь великолепно.
— Ты мне каждый раз это говоришь, Гарри, когда мы встречаемся. Это так, чтобы что-нибудь сказать, или для тебя это действительно важно?
Он сел на соседний табурет.
— Я хотел с тобой поговорить.
— А можно мне заказать что-нибудь выпить? Неужели дело такое срочное, что нельзя даже спросить, что я буду пить?
Высокий джентльмен посмотрел на нее, взгляд был недовольный.
— Прости. — Он кивнул Мануэлю и спросил у дамы: — Что ты будешь пить?
Женщина повернулась к бармену. Прежде всего она одарила его очаровательной улыбкой. От этого Мануэль растерял всю свою невозмутимость. Он почувствовал неодолимое желание ринуться вперед и обнять ее прямо через барную стойку. Этот неожиданный порыв так поразил его, что он совершенно смутился и теперь стоял, с глупым видом таращась на нее.
— Что я буду пить? — задумчиво проговорила она. — Что-нибудь такое, чтобы согреть кровь. Что вы можете мне предложить?
Мануэль оглядел ряды бутылок.
— У меня есть для вас кое-что, — сказал он. — Вам понравится.
Высокий худой джентльмен, которого она называла Гарри, проворчал:
— Перестань так себя вести, тебе это не идет.
— Это ты так считаешь, — возразила она. У нее были тонкие запястья, белые, изящные и очень красивые кисти. — Сегодня мы начинаем неплохо. Чувствую, скоро мы поссоримся, а потом разойдемся в разные стороны. Что ж, это даже к лучшему. Я не против.
Гарри предложил ей сигарету.
— Перестань так разговаривать. Ума не приложу, что на тебя нашло в последнее время. Бери сигарету. Смотри — Мануэль уже несет твой коктейль.
Она взяла сигарету и еще раз очаровательно Улыбнулась Мануэлю, когда он поставил перед ней бокал.
— Вот увидите, вам понравится, — пообещал бармен. — Головой ручаюсь.
— Не сомневаюсь. Пожалуй, попробую прежде, чем закурить. — И она оттолкнула руку Гарри, который уже поднес к ее сигарете спичку. Затем отпила глоток коктейля и поставила бокал на стойку, слегка передернув плечами. — Боже! — выдохнула она наконец.
Мануэль с любопытством посмотрел на нее, потом тревожно — на Гарри.
— Ну как? Понравилось? — озабоченно спросил он.
— Ничего подобного я раньше не пробовала! Не могу сказать, чтобы мне понравилось, но это именно то, что мне было нужно.
Мануэль отошел, угрюмо насупившись. Он не понял, похвалили его или обругали.
Гарри осторожно сказал:
— По-моему, он обиделся.
— А что тут такого? Почему бы мне тоже не обидеть кого-нибудь для разнообразия? Тебе же все равно, когда я обижаюсь, почему я должна беспокоиться о каком-то бармене?
Гарри нервно поерзал на табурете.
— Послушай, тебе не стоит продолжать в таком духе, — сказал он. — Это добром не кончится.
— Ладно. Больше не буду. Давай поговорим о другом. О чем-нибудь совершенно постороннем. Я буду хорошо себя вести. Вот увидишь — я не стану капризничать, обещаю. Ты мне веришь?
Они помолчали, потом женщина продолжила:
— Сегодня утром я истратила кучу денег. Прошлась по магазинам и купила себе шляпку. Ужасно дорогая, но мне так захотелось купить себе что-нибудь новое. Это доставляет мне удовольствие. На несколько минут.