Де Креспедес посмотрел на нее, и его маленькие глазки заблестели. Женщина бросилась к Лопесу и прижалась к нему, бледная от страха. На ней были белая блузка и юбка, ноги босые. Де Креспедес решил, что она очень мила. Он тронул свои навощенные усы и улыбнулся. Это движение не ускользнуло от Лопеса, и он покрепче прижал жену к себе.
— Ты прячешь на ферме оружие, — заявил де Креспедес. — Где оно?
Лопес покачал головой:
— Ваше превосходительство, я бедный крестьянин. Я не торгую оружием.
Де Креспедес взглянул на женщину. У нее была красивая грудь. Мысли лейтенанта уплыли в сторону, и это немного рассердило его, потому что он был хорошим солдатом.
— Лучше скажи сейчас, — нахмурился он.
Женщина начала плакать. Лопес нежно обнял ее за плечи:
— Тише, это Рикардо де Креспедес.
Лейтенант встал и слегка поклонился:
— Он прав.
Женщина почувствовала пробуждающееся в нем желание.
Лопес в отчаянии повторил:
— Ваше превосходительство, произошла ошибка.
Потеряв терпение, де Креспедес приказал солдатам обыскать дом. Когда трое из них ушли, он поманил женщину пальцем:
— Иди сюда, я хочу на тебя посмотреть.
Лопес открыл рот, но промолчал. Его глаза были полузакрыты, а кулаки стиснуты. Он знал, что ничего не может сделать.
Женщина робко подошла поближе к де Креспедесу, прикрывая руками грудь. Ее страх распалил лейтенанта.
— Понимаешь, почему я здесь? — спросил он, поглаживая ее обнаженную руку. — Предатели снабжают оружием мятежников, восставших против президента. Здесь спрятаны ружья. Нам это известно. Где они?
Женщина дрожала, как испуганная лошадь, не смея отойти в сторону.
— Ваше превосходительство, мой муж хороший человек. Он ничего не знает про оружие.
— Да ну? — Де Креспедес попытался привлечь ее к себе. — И ты ничего не знаешь про этих бандитов? Про заговоры для свержения Мачадо?
Лопес бросился между ними, заслонив собой жену.
— Мы ничего не знаем!
Де Креспедес вскочил со стола. Его лицо стало суровым.
— Схватить этого человека! — рявкнул он.
Солдат заломил Лопесу руки за спину. Женщина нервно вскрикнула. Ее глаза расширились.
— Нет, нет, — прошептала она.
Лейтенант лично провел обыск, но ничего не нашел. Он снова вышел на залитый солнцем двор и приказал солдатам обыскать местность вокруг фермы. Потом вернулся в дом и остановился в дверях, глядя на Лопеса.
— Где оружие? Быстро, где оно?
Лопес покачал головой:
— Мы ничего не знаем про оружие.
Де Креспедес повернулся к солдату:
— Держите его крепче, — потом направился к женщине.
Она бросилась к выходу, но негр преградил ей путь. Он улыбался, его крупные зубы были похожи на белоснежные клавиши пианино. Де Креспедес схватил женщину и сорвал с нее блузку. Она скорчилась у стены, прикрывая грудь ладонями и тихо рыдая.
Де Креспедес обернулся к Лопесу:
— Когда ты умрешь, я возьму твою женщину, она красивая.
Лопес с трудом сдерживался. Солдаты держали его в тисках, и он не мог ничего поделать.
Лейтенант приказал:
— Рубите ему пальцы, пока не заговорит.
Женщина закричала, упала на колени перед де Креспедесом, заламывая руки.
— Мы ничего не знаем, ваше превосходительство! Не трогайте моего мужа! — в отчаянии твердила она.
Де Креспедес с улыбкой посмотрел на нее. Потом поставил на ее обнаженную грудь свой грязный сапог и толкнул женщину на пол. Она съежилась, прикрыв руками голову. Солдаты усадили Лопеса за стол и крепко держали его за руки. Орудуя штыком, как ножом, один из негров отсек ему палец.
Лопес глухо замычал, не размыкая губ, и задергался. Солдаты с трудом удерживали его на месте. Де Креспедес смотрел на кровь, стекавшую со стола на пол. На его лице появилась гримаса отвращения.
— Пока не заговорит, — повторил он, расстегивая мундир и снимая портупею.
Негр опять поднял штык и со свистом опустил его вниз. Раздался треск перерубленной кости, и негр с усилием выдернул штык из деревянного стола.
Де Креспедес бросил мундир и портупею на скамью и подошел к женщине. Хмыкнув, он наклонился над ней. Взяв ее под мышки, потащил в другую комнату, швырнул на кровать и захлопнул дверь. Заметил, что в комнате очень жарко, хотя ставни не пропускали солнечных лучей.
Женщина лежала на боку, подтянув колени к подбородку. Она закрыла глаза, а ее губы беззвучно шевелились, шепча молитву. Де Креспедес схватил ее за ноги и перевернул на спину. Потом прижал ее колени к кровати и сорвал с нее оставшуюся одежду.
Лейтенант не спешил. Когда женщина попробовала сопротивляться, отталкивая его своими маленькими кулачками, он со всей силой ударил ее в грудь, словно хотел забить гвоздь.
Де Креспедес был опытен и знал, что напряженное тело женщины не подарит ему удовольствия, поэтому нужно сломить ее сопротивление. Он сгреб тонкие запястья левой рукой, а правой принялся с силой щипать ее. Женщина открыла глаза и закричала. Де Креспедес придавил ее своей тушей и продолжал колоть жирными, короткими пальцами. Вскоре жестокая боль превратила женщину в плачущее, корчащееся на постели существо. И когда он овладел ею, она лежала тихо, и только слезы капали на подушку.
Одному из негров пришлось выйти во двор, принести ведро воды и окатить Лопеса. Солдаты продолжили пытать его, старались вовсю, но им не удалось заставить его заговорить. В конце концов они потеряли терпение и убили его.
Когда де Креспедес вышел из комнаты, подчиненные ожидали его в тягостном молчании. Он взглянул на тело Лопеса и толкнул его сапогом. Отер лицо тыльной стороной ладони и зевнул.
— Он признался? — равнодушно спросил де Креспедес. Он думал о предстоящем долгом пути в бараки.
Солдаты покачали головами, и де Креспедес, пожав плечами, натянул мундир. Он чувствовал себя очень усталым. Молча затянул на толстом животе ремень и надел фуражку, затем вернулся и опять посмотрел на Лопеса:
— Возможно, он и правда не знал про оружие. Ошибки уже и прежде случались. — Он снова пожал плечами и направился к двери.
Солдаты подняли ружья и последовали за ним. На улице лейтенант остановился.
— Женщина! Я забыл про женщину, — раздраженно сказал он и посмотрел на одного из солдат: — Займись ею. Возьми штык.
Пока они ждали под палящим солнцем, де Креспедес с сожалением думал о том, как было бы хорошо, если бы она любила его. От плачущей женщины не было никакого удовольствия. Однако он не слишком расстроился, в любом случае женщины были ему необходимы.
Когда солдат вернулся, остальные дали ему время вытереть штык, и все вместе зашагали по разбитой дороге к баракам.
ПОВОРОТ СЮЖЕТА[4]
Я познакомился с Джорджем Хемингуэем, когда отправился ловить марлиня у Ки-Уэст. Мы случайно встретились в отеле «Плаза». Я был один, а он в сопровождении большой толпы. Я впервые отважился рыбачить в открытом море и хотел испытать удачу сам. Целый год мне пришлось упорно биться, чтобы вытащить фирму из болота неприятностей, в котором она погрязла, а теперь, когда все немного утряслось, я решил, что заслужил несколько недель отдыха. Итак, я прилетел на Ки-Уэст. Я много слышал о рыбалке в тех местах и нашел, что это именно тот вид развлечений, который мне нужен.
Я положился на опыт Джоппи — одного из лучших рыбаков на побережье. Вместе мы почти каждый день выходили в море на быстрой моторной лодке. Джо был покладистым, спокойным парнем, но, наверное, и ему потребовалось все его терпение, чтобы довести начатое дело до конца. Мы рыбачили в тех водах уже почти неделю, но нам так и не удалось поймать что-нибудь, хоть отдаленно напоминающее марлиня. Похоже, эти рыбы решили, что я слишком ничтожен и не заслуживаю их внимания, и даже Джоппи к концу недели начал задумчиво на меня поглядывать.
Помню, после смертельно скучного дня я сидел в баре отеля «Плаза», недоумевая, что люди находят в таком чудовищном виде спорта, как рыбалка в открытом море, когда в двери ввалилась целая толпа народу, издавая столько шума, что можно было бы распугать всех марлинов в Мексиканском заливе. Они сгрудились у барной стойки, а я, находясь в совершенно подавленном состоянии, принялся с дерзким любопытством их рассматривать.
Все девушки принадлежали к примелькавшемуся типу хрупких красавиц, каких в сезон можно увидеть в любом роскошном отеле. Их было пять, все в пляжных брюках, сандалиях и пестрых платках, повязанных вокруг высокой груди. На ходу они в своей обычной манере болтали и смеялись, а рассевшись на высоких табуретах у барной стойки, начали с ошеломляющей скоростью поглощать розовый джин.
За исключением Джорджа Хемингуэя, мужчины тоже подходили под стандартное описание. Все были в белых брюках, в шейных платках различных оттенков и в неизбежных туфлях из оленьей кожи.
Мой взгляд скользнул по этой группе и остановился на Джордже. Он немедленно привлек мое внимание, и я стал размышлять, кем он мог быть. Джордж казался личностью настолько яркой, что рядом с ним остальные выглядели тусклыми изображениями на стене. Он был высок, с мощными плечами, тонкой талией и очень длинными ногами. С первого взгляда становилось ясно, что этот человек любит наслаждения и не устает предаваться им.
Я заметил, что он платил за все напитки из потрепанного кошелька. Я с изумлением наблюдал за этими людьми и за тем, как женщины умело пытались перещеголять друг друга, чтобы оказаться в центре внимания.
Через некоторое время они покончили с напитками и решили идти на пляж. Джордж велел им отправляться, сказав, что забыл плавки в номере. Он постоял с широкой ухмылкой на бронзовом лице, глядя им вслед, а затем повернулся к лифту. Наши взгляды встретились, и, поняв, что я давно за ним наблюдаю, он подошел ко мне.
— Я Хемингуэй, — представился он. — Вы одни?
Я поведал ему о своей попытке порыбачить в открытом море. При упоминании о марлине его глаза разгорелись.