Все, что вы делаете, должно быть вашим выражением, должно нести отпечаток вашей индивидуальности. Тогда жизнь становится непрерывным празднованием.
Даже если вы заболеете и будете лежать в постели, вы превратите это время, проведенное в постели, в моменты красоты и радости, в моменты расслабления и отдыха, в моменты медитации, в моменты слушания музыки или поэзии. Не нужно печалиться из-за болезни. Вы должны радоваться тому, что все работают, а вы лежите в постели, как король, расслабленный, – кто-то готовит вам чай, самовар поет свою песню, друг предложил прийти и поиграть для вас на флейте… Это важнее любого лекарства. Когда вы больны, нужно вызвать врача. Но еще важнее позвать тех, кто вас любит, потому что нет лучшего лекарства, чем любовь. Позовите тех, кто может окружить вас красотой, музыкой, поэзией, – ничто не исцеляет так, как праздничное настроение. Медицина – это самый примитивный вид лечения.
Но, кажется, мы все позабыли, поэтому нам приходится полагаться на медицину, испытывать раздражение и тоску – как будто присутствие на работе является такой великой радостью! Вы были несчастны на работе – всего лишь один выходной, но вы цепляетесь за это несчастье, вы не можете его отпустить даже на один день.
Превращайте все в творчество, превращайте наихудшее в наилучшее – вот что я называю «искусством». И если человек прожил всю свою жизнь, превращая каждое мгновение в красоту, любовь, радость, то, естественно, смерть станет для него высшим выражением жизни. Последние штрихи… Смерть такого человека не будет уродливой, как это происходит обычно.
Если смерть уродлива, значит, вся жизнь прошла впустую.
Смерть должна быть умиротворенным принятием, радостным прощанием со старыми друзьями, со старым миром, вы должны входить в нее с любовью. В смерти не должно быть никакой трагедии.
Умирал один мастер дзен, Лин Чи. Тысячи его учеников собрались, чтобы послушать его последнюю проповедь, но Лин Чи просто лежал – радостный, улыбающийся, – не произнося ни единого слова.
Его старый друг, который сам тоже был мастером, видя, что тот собирается умереть, так ничего и не сказав, напомнил Лин Чи… Он не был учеником Лин Чи. Вот почему он мог напомнить ему:
– Лин Чи, ты забыл, что должен сказать свои последние слова? Я всегда говорил, что у тебя память не в порядке. Ты умираешь… Ты что, забыл?
Лин Чи сказал:
– Просто послушайте. – А по крыше с цоканьем носились две белки. – Как прекрасно!
И он умер.
На мгновение, когда он сказал: «Просто послушайте», воцарилась абсолютная тишина. Все подумали, что он собирается сказать что-то очень важное. Но только две белки дрались, носились по крыше, издавали какие-то звуки… А он улыбнулся и умер.
Но он дал ученикам свое последнее напутствие: не делайте вещи ничтожными и великими, банальными и значительными. Все значительно. В это мгновение смерть Лин Чи так же важна, как бегающие по крыше белки, – нет никакой разницы. В существовании все едино. В этом вся его философия, учение всей его жизни: нет ничего великого, и нет ничего ничтожного, и только от вас зависит, что вы с этим сделаете.
Начните с медитации, и внутри вас будет расти тишина, безмятежность, блаженство, чувствительность. И что бы ни приходило из медитации, старайтесь привносить это в жизнь. Делитесь этим с другими, потому что все, чем вы делитесь, быстро растет. И когда вы достигните момента смерти, вы узнаете, что смерти нет. Вы можете попрощаться, но нет необходимости в слезах печали – может быть, в слезах радости, но не печали. Но начинать надо с невинности.
Так что сначала выбросьте весь мусор, который вы несете в себе. А каждый несет так много мусора – ради чего? Только потому, что люди сказали вам, что это великие идеи, принципы…
Вы вели себя неразумно. Будьте разумными по отношению к себе.
Жизнь очень проста, это радостный танец. И вся земля может наполниться радостью и танцем, но есть люди, которые серьезно заинтересованы в том, чтобы никто не наслаждался жизнью, чтобы никто не улыбался, не смеялся, чтобы жизнь была грехом, наказанием. Как вы можете наслаждаться, если вы живете в такой атмосфере, когда вам все время говорят, что вы должны быть наказаны, что вы страдаете из-за того, что совершали неправильные поступки, а жизнь – это своего рода тюрьма, куда вас бросили, чтобы вы страдали?
Я же говорю вам, что жизнь – не тюрьма, не наказание. Жизнь – это награда, и она дается только тем, кто ее заслужил, кто ее достоин. Наслаждаться – это ваше право; если вы не наслаждаетесь – это грех.
Это будет направлено против существования, если вы не украсите вашу жизнь, если вы оставите ее такой же, какой обрели. Нет, сделайте ее немного более счастливой, немного более красивой, немного более благоухающей.
Второй вопрос:
Ошо,
Как ученик твоей мистической школы, я хочу тебя кое о чем спросить. Когда я услышал, как ты сказал, что ты находишься сейчас за пределами просветления, я почувствовал что-то похожее на облегчение в моем сердце. В то же самое мгновение внутри меня возникла картина, показывающая мне, что теперь ты еще ближе к нам, и у меня такое чувство, как будто я могу понять это состояние – «за пределами просветления» – лучше, чем само просветление.
Не мог бы ты сказать что-нибудь об этом?
Тут затрагивается несколько фундаментальных вопросов.
Во-первых, если ты не можешь понять просветления, как ты можешь понять то, что находится за его пределами?
Ты понимаешь все неправильно.
То, что ты неправильно истолковываешь как возможное состояние за пределами просветления, означает состояние, которое ниже, чем просветление.
И ты радуешься, но я не могу разделить твою радость. Мне грустно от твоей радости. Ты радуешься тому, что я приблизился к тебе. А ты должен радоваться, когда ты приближаешься ко мне.
Только подумай: если я скажу, что я отбросил даже состояние «за пределами просветления», что все это выдумки – просветление, за пределами просветления… что я просто один из вас, только у меня возникло несколько причудливых, фантастических идей – ты почувствуешь себя еще более довольным. Теперь тебе не о чем беспокоиться, некуда идти, нечего достигать, с тобой уже все в порядке.
Твой вопрос позволяет мне понять, почему Гаутама Будда остался в пределах просветления – хотя он видел запредельное, звезды запредельного звали его. Он был первым человеком, заглянувшим за пределы просветления, но он не пошел за пределы просветления, он остался на стадии просветления.
Возможно, он сделал это ради таких людей, как ты. Ты не можешь понять человека, который вышел за пределы просветления; в некотором смысле он становится почти обыкновенным – и в этом-то и опасность. Твоя обыкновенность и его обыкновенность – полярные противоположности, и опасность состоит в том, что ты неправильно их истолковываешь. Человек, вышедший за пределы просветления, вернулся домой. Ты же еще даже не отправился в путешествие.
Это все равно что встретиться с кем-то на лестнице: вы оба стоите на одной и той же ступеньке, но один возвращается, а другой уходит. Вы оба находитесь на одной ступеньке – в каком-то смысле вы равны, – но один из вас поднимается, а другой спускается. Поэтому вы не равны, ваше равенство иллюзорно.
Я думал, что, возможно, через две с половиной тысячи лет после Гаутамы Будды человек может стать немного более разумным, – и в один прекрасный день кто-то должен попытаться выйти за пределы просветления и посмотреть, что произойдет, как люди воспримут это. Ты понял это абсолютно неправильно.
Я не приблизился к тебе, я удалился от тебя.
Нельзя избежать просветления; если вы избегаете его, вы не можете выйти за его пределы. Это простая арифметика. Тебя радует мысль о том, что просветления можно избежать, – если человек должен выйти за пределы просветления, тогда что за необходимость сначала входить в него, а потом выходить за его пределы? Мы же и так за его пределами! Ты не за пределами просветления. Ты ниже его.
И в любом случае просветления нельзя избежать. Каждый должен пройти через этот огонь, через это великое переживание. Так что отбрось идею, что я приблизился к тебе.
Моя близость к тебе не имеет значения. Значение имеет твоя близость ко мне. Ты говоришь: «Теперь ты нам друг».
Я всегда был вам другом. Вопрос в другом: друзья ли вы мне? И мое дружелюбие улучшит и обогатит мою жизнь, а не вашу. Вашу жизнь может сделать лучше и богаче только ваше дружелюбие. И если вы сможете быть другом тому, кто достиг просветления, это будет означать, что вы совершили большой скачок, вы простерли свои руки к далекой звезде, вы расширили свое существо в полную меру. Это позволит вам развиваться дальше.
И только после того, как вы достигнете точки просветления, вы увидите, что выше этих небес есть еще небеса, что просветление – это еще не конец. Существование еще не исчерпано, впереди есть еще нечто гораздо большее. Путешествие продолжается.
Третий вопрос:
Ошо,
Теперь, когда я постепенно обращаюсь внутрь себя, я обнаруживаю, что на меня часто накатывает тоска, смешанная с печалью. Мне кажется, это связано с теми чувствами, которые возникают у меня, когда я вижу тебя или мечтаю о тебе.
Что это – осознание того, что в моей жизни мало любви и блаженства, или тоска по дому?
Пожалуйста, поговори со мной об этом.
Это очень хорошо и удачно, что ничто не удовлетворяет тебя полностью и окончательно. Это означает, что ты не застрял на месте, что ты продолжаешь двигаться.
Постепенно ты поймешь, что нет никакого дома, что само движение – это и есть дом, и что нет конца путешествию, что само путешествие является конечной целью.
Это очень трудно понять, потому что мы привыкли к определенной логике: если мы хотим куда-то попасть, то движение – это всегда средство, а достижение места, куда мы хотим попасть, является целью.