Когда я был преподавателем, я часто рассказывал эту историю.
Один епископ искал себе попугая. Его старый попугай умер. Это был очень религиозный попугай – религиозный в том смысле, что он мог точно, слово в слово, повторять Нагорную проповедь. И каждый, кто его слышал, приходил в изумление. Но попугай умер, и епископу было скучно без попугая.
Поэтому он пошел в очень большой зоомагазин, чтобы присмотреть себе попугая. Там было много попугаев, обладавших самыми разными достоинствами. Но он сказал:
– Нет, мой попугай был почти святым, мне нужен очень религиозный попугай.
– У меня есть один особый попугай, – сказал владелец зоомагазина, – но он очень дорого стоит. Он не просто святой, а совершенно особенный святой. Пойдемте-ка со мной. Я держу особых попугаев не в магазине, а в моем доме, который находится за магазином.
Там в золотой клетке сидел прекрасный попугай.
– Это религиозный попугай, – сказал владелец зоомагазина. – Вы столько говорили о своем попугае, но этот попугай просто уникален – вы забудете о своем старом попугае. Подойдите поближе и посмотрите: к его правой ноге привязана нитка – если вы потянете за нее, он повторит Нагорную проповедь. К его левой ноге также привязана нитка – если вы потянете за нее, он повторит Песнь Соломона. Так что, если к вам в гости придет иудей, вы можете заставить попугая повторить Песнь Соломона из Ветхого Завета; а если придет христианин, тогда он может прочитать вам Нагорную проповедь из Нового Завета.
– Замечательно! Это действительно замечательно! – воскликнул епископ. – А что случится, если я потяну за обе нитки сразу?
Но прежде чем владелец зоомагазина успел что-либо ответить, попугай сказал:
– Никогда не делай этого, идиот. Я же упаду на задницу!
Даже у попугаев есть немного разума.
Рано или поздно психологии придется исследовать то состояние, которое вызывается медитацией, то пространство, которое находится за пределами ума. И пока она не отважится проникнуть в сокровенную сердцевину человеческого существа, она не станет наукой. Прямо сейчас она не может называться наукой; она должна доказать, что она действительно психология – наука о душе.
Второй вопрос:
Ошо,
Во время глубокого расслабления я испытываю такие странные переживания. Во-первых, я чувствую, что отрываюсь от земли; во-вторых, я чувствую, как ко мне прикасаются руки, пытающиеся помочь мне.
Каждый раз, когда это случается, я испытываю очень сильный страх, не отваживаюсь открыть глаза и делаю все возможное, чтобы опуститься на землю.
Могу ли я довериться и позволять этому случаться, или в этом есть какая-то опасность? Это не мое «Я» заставляет меня летать. Я не знаю, как далеко это может зайти и смогу ли я в один прекрасный момент вернуться назад.
Пожалуйста, прокомментируй.
Прежде всего, неужели ты не узнаешь мои руки? Открой глаза и просто посмотри хорошенько! Ты видишь мои руки каждый день.
Если в медитации ты чувствуешь, как появляются две руки, не закрывай глаза. И ты сможешь узнать мои руки. Тут нечего бояться.
Ощущение, будто вы отрываетесь от земли, чрезвычайно ценно. На самом деле вы не поднимаетесь, вы остаетесь на земле; ваше тело не отрывается от земли. Но у вас три тела. Ваше физическое тело будет оставаться на земле.
Ваше ментальное тело благодаря медитации будет успокаиваться, расслабляться.
И только астральное тело способно подниматься вверх; оно не подчиняется законам гравитации. Гравитация не имеет над ним никакой власти.
Свет неподвластен гравитации. Вот почему пламя свечи устремляется вверх. Даже если вы перевернете свечу, пламя все равно будет устремлено вверх. Пламя не может устремляться вниз, потому что сила притяжения не действует на свет.
Ваше астральное тело сделано только из света, из электронов.
Это весьма показательно, что ты чувствуешь, как твое тело поднимается. Естественно, вначале ты будешь охвачен ужасом: «Что происходит?» Но открой глаза.
Это те мгновения, когда я действительно с тобой, это те случаи, когда ты нуждаешься во мне. Ты чувствуешь прикосновение двух рук, потому что это очень деликатный момент. Все что угодно может случиться.
Открой глаза и смотри. Ты будешь удивлен, тебе покажется, будто ты паришь над своим телом, в то время как твое тело лежит на полу. Но ты увидишь тонкую нить, словно сотканную из серебра, сияющую, которая будет соединять тебя с лежащим на полу телом. Серебряная нить будет идти от твоего пупка – и она очень эластичная. Ты можешь улетать выше, и она легко будет растягиваться. Ты можешь опускаться ниже.
Но не бойся. Не думай: «Как я вернусь в свое тело?»
Ты выходишь из тела не благодаря своему усилию. Это твое безмолвие, твой покой помогают астральному телу двигаться наружу. Как только тебе захочется вернуться в свое тело, ты немедленно обнаружишь себя в нем. И те две руки, которые были рядом, исчезнут, как только ты снова окажешься в теле.
И присмотрись внимательно к моим рукам, потому что это будут те же самые руки, и, естественно, тебе не следует бояться моих рук. Мои руки никогда никому не причиняли вреда.
В действительности, я ничего не могу сделать моими руками – это, должно быть, самые ленивые руки во всем мире.
Но твое переживание имеет огромное значение, оно безупречно красиво.
А страх, что если ты будешь улетать все выше и выше, то как далеко и куда это может завести… Не беспокойся. Куда бы это ни привело тебя, ты окажешься в правильном месте, в правильном пространстве.
Расслабься и оставайся в состоянии позволения. Ты не можешь контролировать эти движения, потому что ты гораздо меньше той энергий, которую ты пытаешься контролировать. Лучше всего – просто сдаться существованию и позволить ему нести тебя туда, куда ему будет угодно; оно еще никогда никого не приводило в неправильное место. Оно всегда приводит вас домой.
Третий вопрос:
Ошо,
На сияющих морях единства и неизменности таинственный ветер надувает мои паруса, задавая направление моему путешествию и маня меня все дальше в неизвестные воды.
Скажи, когда неизвестное становится непознаваемым?
Твой вопрос очень прост. Ум можно разделить на две части: известное и неизвестное.
Известное – это ваши знания; неизвестное – ваше невежество. И все ваши университеты и образовательные системы пытаются сделать только одно: переместить ваш ум полностью в область известного, рассеять неизвестное, рассеять невежество.
За пределами известного и неизвестного есть то, что я называю «непостижимым». Это вне пределов ума. Это мир таинственного, мир чудесного.
Как только вы выходите за пределы ума, неизвестное остается позади, известное остается позади, и вы оказываетесь в непознаваемом. А непознаваемое – это область истинной религии. Вы переживаете это, вы проживаете это, вы чувствуете это, это становится биением вашего сердца, но вы никогда не сможете сказать, что вы это знаете.
Знание кажется гораздо более низкой категорией.
Непостижимое принадлежит к категории бытия, а не к категории познания.
Мистики всех веков и всех стран прикладывают все усилия, чтобы вытолкнуть вас из известного и неизвестного в непознаваемое, вытолкнуть вас из ума в океан таинственного. Там вы будете переживать многое – многое из того, что вы можете вообразить, много из того, о чем вы можете мечтать, – но ничего из этого вы не сможете перенести в мир знаний, вы не сможете перевести это в слова, в язык, во что-то такое, что может стать символом этого.
Я вспомнил об одном маленьком ребенке. А мистик – это почти как маленький ребенок. Ребенок сидел перед холстом, вокруг лежали краски и кисти, а рядом его отец читал газету. Отец то и дело смотрел на ребенка… Тот ничего не делал, а просто сидел. Отец спросил:
– Что ты делаешь?
– Я рисую, – ответил ребенок.
Через полчаса отец сказал:
– Но я не вижу ничего на твоем холсте. Ты еще не решил, что ты собираешься нарисовать?
– Нет, дело не в этом. Я уже все нарисовал, – ответил мальчик.
Отец подошел поближе.
– Нарисовал? Я никогда не думал, что ты будешь дурачить меня. Холст абсолютно чист, ты даже не прикоснулся к нему!
Ребенок сказал:
– Нет, отец, я уже нарисовал мою картину: корова ест траву.
– Корова ест траву? Где же эта корова? – спросил отец.
– Съев траву, она ушла, – ответил мальчик. – Что ей теперь здесь делать?
– Хорошо, а где же трава? – спросил отец.
– Какой ты странный. Корова съела траву и ушла, – ответил мальчик.
Отец спросил:
– Как тебе в голову могла прийти такая идея? Ты хочешь одурачить меня?
Мальчик сказал:
– Нет, я тебя не дурачу. Я видел траву, я видел корову, я видел, как трава исчезла, и я видел, как корова ушла.
Ребенок невинен. Возможно, его воображение… А воображение у ребенка действительно очень сильное – ребенок не может различать мечту и реальность. Он мог видеть корову и траву, и когда он видел корову и траву, он ничего не рисовал. Какой смысл рисовать это на холсте, когда корова и трава уже есть? Но затем корова съела траву и ушла…
Отец сказал:
– С сегодняшнего дня я запрещаю тебе рисовать. И прекрати придумывать всякую ерунду, иначе ты сойдешь с ума.
Это именно то, что мы делаем с каждым ребенком. Мы не позволяем воображению ребенка развиваться до такой точки, когда воображаемое становится почти реальным, а ведь в противном случае каждый человек заключал бы в себе поэта, художника, певца, танцора.
И в конечном счете, кульминацией всего, что возникает в результате творчества, является мистическое.
Когда вы поете самую лучшую из своих песен, безмолвие становится вашей песней.
Когда вы танцуете свой лучший танец, танцор исчезает. А без танцора как может остаться танец?
Когда ваша поэзия совершенна, нет никакого поэта. Поэзия имеет огромное значение, но не имеет никакого смысла.