Практически.
Полицейская машина ударила в правое заднее колесо. Просто небольшой удар, но для машины в заносе этого было достаточно. Микроавтобус занесло, и нас в кабине бросило влево. Автомобиль сделал практически идеальный поворот на триста шестьдесят градусов, под конец несильно стукнувшись боком покрышек о бордюр и остановившись.
И тут же со всех сторон начали стекаться полицейские машины, словно только и ждали этого момента. Много машин. Штуки три остановились с той стороны, откуда мы приехали, полностью закрыв проезд. Ещё штук пять выехал на Т-образный перекрёсток, буквально закрыв нам путь к отходу и заперев нас здесь. По бокам были дома, но через них мы далеко не уйдём.
На улицу из автомобилей вывалилось множество полицейских. Попрятались за патрульными машинами, целясь в нас. Со стороны Т-образного перекрёстка я насчитал около семи-десяти человек. Около пяти с другой. И они явно не играть сюда в переговоры пришли.
Где-то над головой кружили полицейский вертолёт и, кажется, тот, что делает репортажи. По крайней мере, через люк в крыше я видел только два. Жаль, что не обратил на воздух внимание ещё в начале ухода от полиции. Вполне возможно… Нет, сто процентов, что они выследили нас именно с воздуха и позволили сделать эту засаду.
Теперь им просто оставалось изрешетить машину из пистолетов, устроив нам внутри самую настоящую мясорубку.
— ЗАГЛУШИТЕ МАШИНУ! — раздался голос через громкоговоритель одной из полицейских машин. — ВСЕМ ПАССАЖИРАМ НЕ ДВИГАТЬСЯ! ПОДНЯТЬ РУКИ ВВЕРХ, ЧТОБЫ Я МОГ ИХ ВИДЕТЬ! НЕМЕДЛЕННО ЗАГЛУШИТЕ ДВИГАТЕЛЬ МАШИНЫ И ПОДНИМИТЕ РУКИ ТАК, ЧТОБ ИХ БЫЛО ВИДНО!
Глава 36
— Блять… — пробормотал Алекс. — Приехали…
Он был единственным, кто хоть что-то сказал. Остальные молчали, замерев на месте, словно зайцы в свете фар.
— ЗАГЛУШИТЕ МАШИНУ НЕМЕДЛЕННО! ВСЕМ ПАССАЖИРОМ ПОДНЯТЬ РУКИ, ЧТОБ Я МОГ ИХ ВИДЕТЬ!
— Малу? — жалобно пробормотала Сирень, словно только сейчас вспомнила, что по-настоящему она обычная восемнадцатилетняя девушка. Вся её спесь и уверенность были сбиты и буквально растёрты в порошок. — Малу, что нам делать?
Да вот только и Малу сам не знал. Сидел, словно пытался принять правильное решение. Пусть на нём и была маска, но я видел, как он слегка раскачивался назад вперёд, то ли пытаясь что-то придумать, то ли пытаясь взять себя в руки.
— БЫСТРО ЗАГЛУШИТЕ ДВИГАТЕЛЬ! НЕМЕДЛЕННО ПОДНЯЛИ СВОИ РУКИ ВВЕРХ, ЧТОБ Я МОГ ИХ ВИДЕТЬ!
Это было приговором для нас. Очень скоро сюда приедут такие наряды полиции, что будет просто не продохнуть. Хоть пытайся убежать через дома, всё равно тебя настигнут — это было неизбежно. Вертолёт просто не упустит нас. И впоследствии каждого засадят на долгие годы за решётку. И чем больше мы будем сопротивляться, тем на дольше сядем.
Я слегка повернул голову в кабину, видя, что остальные думали ровно о том же.
— Малу, мне… глушить? — её жалкий голос, полный страха за своё жалкое будущее, всполохнул у меня злость. Злость на эту жалкую дуру, которая тут же растеряла всю свою силу, получив лишь лёгкую оплеуху.
Малу, Малу, Малу… Я смотрел на тех, кто сейчас пытался себя уговорить, что сдаться будет куда лучше, чем что-либо предпринять, даже Малу. Потому они и рассматривали этот вариант для себя, пытались убедить, что так будет лучше и так далее, и тому подобное. Они искали компромисс.
И в этот момент я почувствовал к ним злость. Не ненависть, а именно злость на их слабость. Злость на то, что они решили пойти на дело, но были не готовы его довести до конца, встретившись с реальной трудностью. Они просто превратились в стадо овец, которые теперь не знали, куда бежать.
Мне было противно смотреть на тех, кто тут же сник, столкнувшись не с безоружными людьми, а с настоящими противниками. Мне хотелось ударить их. Слабые, никчёмные неудачники, которые решили, что лучше сдадутся без борьбы за собственное будущее.
Но я не мог, у меня есть за что бороться. Потому что приговор вынесут не только мне, но и моей сестре. Всей моей семье…
Я вспомнил, как сказал, что убью человека, если придётся. Сделаю всё, что от меня зависит, чтоб спасти сестру.
В отличие от них, я себя не обманывал. Компромисс — это выбор тех, кто не имеет силы отстоять своё.
— Сирень, — я говорил так, чтоб мой голос был твёрдым и уверенным, хоть и боялся не меньше, чем они. — На углу кафе со стеклянными стенами. Так мы отсюда выберемся.
— Что? Как? — она посмотрела на меня удивлённо, но мне было не до неё.
— ПОДНЯТЬ РУКИ ВВЕРХ, НЕМЕДЛЕННО! ЗАГЛУШИТЕ СЕЙЧАС ЖЕ ДВИГАТЕЛЬ МАШИНЫ!!!
Да пошли вы все нахуй, уёбки.
Я щёлкнул предохранителем, вскинул автомат и без каких-либо колебаний нажал на курок. Треск автомата был чудовищен. Грохот в автомобиле был неимоверный. Я стрелял прямо через стекло веером, заставив спрятаться всех полицейских, словно крыс, за машины.
— СТРЕЛЯЙТЕ! ГАЗУ! — заорал я, не отпуская крючка и не давая кому-либо высунуться.
Ко мне присоединились остальные. Их словно отрезвила моя стрельба. За какие-то секунды кабину заволокло газами.
Сквозь стрельбу я не услышал, как взвизгнули покрышки машины. Сирень, низко пригнувшись, резко крутанула руль, разворачивая машину в сторону кафе на углу и очертив чёрный круг на асфальте, после чего вдавила педаль газа. Я стрелял, не переставая, как и остальные, поливая полицейских свинцом. Теперь нам некуда было отступать. Я отрезал нам все пути, и теперь ни один из этих идиотов не сможет съехать.
Машина подскочила на бордюре и с разгона врезалась в стеклянную стену. Проломила её без каких-либо проблем, хотя я всё равно дёрнулся вперёд при ударе. Мгновенно собрала все столы и стулья капотом, после чего ещё раз снесла окно, выскочив на другую сторону. Железная рама окна повисла на машине. Приложившись в борт припаркованной машины и оставив в ней вмятину, мы помчались по тротуару, в то время как подъезжающие по этой дороге полицейские машины попытались нам перекрыть дорогу.
Но не успели.
— ЗДЕСЬ НАЛЕВО! — рявкнул я, и Сирень с перепугу резко крутанула руль, не рассчитав скорость, от чего нас очень сильно развернуло, и задом мы ударились о фонарный столб. — ГАЗУ! ГОНИ ПО НЕМУ, НЕ ОСТАНАВЛИВАЯСЬ!!!
Мы успели заскочить в переулок до того, как нас прижали полицейские машины.
— Сбросьте хвост! — крикнул я тем, кто сидел на последнем ряду. — Расстреляйте их!
— Ты чо блять удумал?! — рявкнул Малу.
— Не сесть в тюрьму! Эти уроды не посадят меня. А если хотят, пусть попробуют!
То ли мой настрой его вдохновил, то ли тоже заразился моим желанием не садиться в тюрьму, но я увидел, как растянулся его рот в оскале. К Малу наконец вернулось его прежнее безумие, которое я чувствовал в нём до этого.
— Верно. Дадим им пососать! Парни, стреляйте в тачку, нам не нужно много мокрухи!
Кабину тут же разорвали автоматные очереди. Лом и Хрыч стреляли прямо через заднее стекло. А я тем временем открывал люк в потолке крыши. Высунулся и присоединился к ним, расстреливая остаток магазина в капот полицейской машины.
В узком переулке под градом пуль её преследование закончилось очень быстро, тем самым заблокировав остальных. Я же перезарядился и дал несколько очередей по вертолётам. Я не рассчитывал их сбить, но хотя бы спугнуть должен был. Они довольно быстро разошлись в разные стороны.
— Куда мне?! — спросила Сирень, сосредоточившись на дороге. — Нам не скрыться! Они сейчас закроют город, и всё! Если только под землю закопаться!
Закопаться под землю…
Это, кстати говоря, спасло бы нас. Только у нас нет метро, потому что…
Потому что у нас огромная сеть подземных рек под городом, которые объединили во множество коллекторов, что образуют целую сеть. А ещё есть пещеры, насколько мне приходилось читать в книгах по истории нашего города. Сеть настолько обширна и стара, что даже нет нормальной карты по ней. Это я не говорю про пещеры. Поэтому мы действительно можем закопаться под землю.
— Газуй к китайскому!
— Китайскому? — удивлённо переспросила она.
— Да! Давай! Мы как раз в центре!
— Ты чего удумал-то? — спросил Малу.
— Вытащить нас из этой жопы, — ответил я честно.
Как бы они меня ни бесили тем, что едва не сдались так легко, всё же я не собирался бросать их или предавать. В конце концов, не всем быть сильными.
Я вновь высунулся и выпустил очередь по вертолётам, которые нагло пытались нас преследовать. После этого они знатно так удалились, но точно держали нас в поле зрения. В следующий раз нас поедет брать спецназ, и тогда мы точно так просто не уйдём. Но нам было жизненно необходимо добраться до китайского. Именно там я видел люк к нужному коллектору.
Дело в том, что было два типа коллекторов: ГКСК и ГКПВ. ГКСК — это Городской Канализационный Сточный Коллектор. А ГКПВ — Городской Коллектор Подземных Вод. Они между собой никак не пересекались, так как в ГКПВ была чистая речная вода, а в ГКСК — канализация. И если канализация отслеживалась очень просто, так как все карты были на руках, то вот в ГКПВ будет найти нас очень сложно.
И сейчас рыскать по городу и искать, где же нужный коллектор, желания никакого не было. К тому же, Китайский был близко, именно там я и видел нужный люк вниз. Нам туда будет добраться легче, чем сейчас искать по городу люки.
Сирень за это время успела раза два чиркнуться об машины, но в конце концов выехала прямиком к торговому центру. Без каких-либо раздумий выехала на тротуар, проехала по газону и остановилась прямо около входа.
— Сирень, подожги её! Тара, Алекс, Лом, прикрывайте от полиции, я с Хрычом охраняю со стороны центра! — раздал он приказы, выскакивая из микрика.
Машина была убитой — это единственное определение, которое можно было дать ей. Вся побитая, со следами пуль, с ободранной краской. Словно её тащили по асфальту на разных боках. Бамперов нет, фары разбиты, стёкла расстреляны нами.
Люди испуганно расходились, когда увидели нас, но мы не обращали никакого внимания. Я практически сразу поймал на мушку одну из полицейских машин и тут же начал стрелять по ней. Старался специально не целиться в полицейских, лишь заставлять спрятаться и не высовываться. Мне вторили два других автомата. Люди в панике с криками начали разбегаться в разные стороны, пригнувшись.