Да, второй вариант лучше.
— Так, Шрам, стоишь на стрёме, так как недавно был ломаным. Пуля — таскаешь со мной, — сразу раздал задачи Гребня. — Француз караулит внизу.
— Долго будет, — резонно заметил Пуля, глядя на груду ящиков.
— Мы не спешим. Шрам, пересчитай ящики, чтоб точно знать, сколько их.
— Хорошо, — кивнул я. Теперь точно план украсть перед отправкой можно вычеркнуть. Благо я знаю, куда их повезут, а там уже разобраться с этим будет значительно легче.
Глава 102
Пока они таскали ящики, я проверял их содержимое. Видов автоматов было не то чтобы очень много. Насчитал всего четыре модели:
Просто вечный АК, только на этот раз «74М», а не «47». Полегче, поновее, калибр на пять сорок пять. Ещё одна рабочая лошадка Российской Империи, которая отняла жизней больше, чем чума.
«AR-15», причём относительно свежая. А это у нас вестник демократии от Америки. Этакое оружие эстетов и цивилизации.
«Тип-95» — китайский автомат. В первый и последний раз я его увидел у Малу, когда он учил меня стрелять. Беря его в руки, я испытал лёгкую ностальгию, от которой скрипнуло сердце.
А вот четвёртая модель действительно заставляла зацепиться за неё взглядом.
«ТКБ-059» — ещё один автомат Российской Империи, но куда менее распространённый из-за дороговизны и сложности технического обслуживания, что компенсировалось чудовищной кучностью и скорострельностью. Как следствие, был куда более прожорливее своих собратьев.
Его отличительной особенностью было три ствола сразу. И как я понимаю, стрелял он из трёх стволов разом. Эдакий ручной миниган в исполнении русских. Выглядел он действительно необычно, и я даже позволил себе покрутить его в руках, чтоб получше рассмотреть.
— Гребня, на сколько он патронов? — показал я ему автомат, когда тот пришёл за новым ящиком.
Тот лишь мельком окинул его взглядом.
— Девяносто. Считай, что тридцать, так как по тридцатке патронов на ствол.
— Ого, — подошёл Пуля следом за ним. — Давненько их не видел. Как их там зовут… лезвие…
— Бритва. Зовут бритва, так как буквально режет. Тысяча восемьсот выстрелов в минуту. Заряжать устанешь. Чаще стреляют очередями из трёх стволов по очереди.
— Если он такой прожорливый, зачем он нужен? — оглядывал я его.
— Все три первые пули кладёт в точку. Очень высокая меткость. Ствол не успевает подкинуть, как уже три пули выпущены. Это старый вариант, есть облегчённый для города.
— Груз недешёвый, — заметил Пуля. — Ладно АК и Тип-ы, они дешёвые, но вот AR-ки и ТКБ-шки уже куда дороже. Кто-то вооружал свою личную армию?
— Охранное агентство. Теперь личные армии идут как международные охранки.
— Они, наверное, расстроились, когда груз не дошёл.
— А хорошее вообще оружие? — спросил я, крутя его в руках. — В общем плане как он?
— Кучность и убойность хорошие. Три патрона по семь шестьдесят два за залп не оставят шанса. Вот только огонь на подавление из него не повести. Для спецопераций слишком тяжёлый и надо нести много патронов. Но вот для малых групп может сгодиться, — Гребня взял один из ящиков и повертел его в руках. — Останавливающая сила очень высока. Для полиции, где стреляют прицельно, вполне сгодится. Для охраны объектов. Караул.
Отсоединил магазин, который по-настоящему состоял сразу из трёх скреплённых между собой, заглянул туда, передёрнул затвор, после чего вставил магазин обратно. Ещё покрутил, взвесил на руках.
— Нет, я ошибся, это «ТКБ-600У», — заключил он.
— У? — переспросил Пуля.
— Усовершенствованный. Это новая модификация. Облегчённый. Значительно, — он ещё раз взвесил его на руках. — Прихотливый, хуже переносит тяжёлые условия, но без экстрима хорош.
Он ещё несколько секунд крутил его в руках, после чего вернул обратно в коробку. Забрал у меня и тоже положил обратно.
— Надо закончить с этим. Работаем. Пуля, на следующей ходке тебя подменит Француз, потом подменишь меня, будем меняться.
— Ага, — вздохнул он, подхватив ящик.
Так они и носили их, пока я караулил. Один, другой, третий ящик. Потом уже таскал Француз вместо Пули. Позже были Француз и Пуля. Приходили и уходили, постепенно опустошая комнату. За это время она разительно изменилась, став более свободной.
— Сколько ещё? — поинтересовался вернувшийся Пуля, немного взмокший, остановившись у двери, когда Француз только-только ушёл с ещё одним ящиком. — Они будто бесконечные.
— Тринадцать.
— Да блять, — выругался он про себя. — Сначала мы их тащили наверх, потом вниз. Словно грузчики.
— Один раз поработать всего-то.
— Я не для того убивал людей, чтоб потом таскать ящики, — пожаловался он. — Ну ни в какие ворота… А потом ещё ехать и выгружать. Там таскать.
— А куда едем-то?
— Склады знаешь на западе? Хотя, конечно же, не знаешь. Это уже в границе Верхнего города, куча гаражей, где можно хранить свой хлам за деньги. Туда везём. Там искать никто…
В этот момент атмосфера резко сменилась.
— Тс-с-с… — быстро поднял я руку, другой схватившись за рукоять автомата.
Всего за какое-то мгновение спокойная обстановка сменилась напряжённой, будто кто-то переключил тумблер, и мир из дружелюбного стал опасным и диким. Из-за этого казалось, что в одночасье коридор, где мы были, стал маленьким мирком, отделённым от всего мира невидимым барьером. Будто жизнь за стенами этого дома протекает вообще в другой вселенной. Ведь рядом никого, и нам, случись что, придётся ещё бежать отсюда.
Мы замерли как вкопанные. В первую очередь из-за меня, так как это я насторожился в то время, как Пуля, судя по всему, ничего не заметил.
А заставил меня напрячься странный звук.
— Пуля, автомат, — тихо сказал я, уже прижав приклад к плечу.
— Он… в машине… — закончил тот нехотя.
И, спрашивается, нахер брали? Его надо всегда с собой таскать. Но, по правде говоря, это мне легко говорить, а вот Пуле, который всё это время таскал ящики на себе, нет. Поэтому я просто передал ему свой «Орёл».
Звуки, которые я слышал, походили на то, что кто-то скрежетал когтями по дереву. Да только, когда мы смолкли, пропали и звуки. И главное то, что я слышал их, но сказать теперь, откуда они доносились — из-за дверей или из-за стен, а может вообще сверху, не мог. Словно что-то затаилось вместе с нами.
Что-то вообще может пройти без приключений? Хотя это, наверное, всегда так, когда ты не в тылу, а на острие атаки. Всегда будешь встречать всё первым и с завидной регулярностью.
— Шрам, что такое? — тихо спросил Пуля.
— Звуки. Ты не слышал их? — так же тихо ответил я вопросом на вопрос, оглядываясь.
— Нет.
— А я слышал. Будто кто-то когтями по полу скрежещет.
— Когтями?
— Да. Только не понял, откуда.
Пуля с сомнением окинул взглядом коридор в обе стороны.
— Может тебе показалось? Наслушался, а теперь всё мерещится? — даже несмотря на то, что он говорил это, он всё равно стоял с пистолетом наготове. Потому что знает правила безопасности — как бы ты ни верил, сначала убедись, что это не так.
— До этого не мерещилось, — пробормотал я. — Где Француз?
— Курит внизу, наверное. Таскать же не караулить на месте.
— Я бы потаскал. Если бы Гребня дал добро, — невозмутимо ответил я.
Мы простояли около минуты. Однако за это время, кроме поскрипываний самого дома, ничего не услышали, и атмосфера, нагнетённая испугом, стала развеиваться, давая спокойно вздохнуть. Мы постояли ещё немного неподвижно, прежде чем я дал отбой тревоге. Вздохнул, ещё раз оглядываясь.
— Вроде ничего. Показалось, что ли…
— У тебя глюки, — опустил пистолет Пуля. — Ты нюхал, чо ли?
— Смешно…
— Ты реально был таким, будто сейчас бежать бросишься на стену, — опустил он пистолет. — Это же старое здание. Всё скрипит, всё рушится. Не удивлюсь, если здесь ещё и проседает всё под нами. А ты реагируешь, будто призрака увидел.
— Просто… Да, наверное, просто что-то скрипело.
Всего секунда, всего мгновение, как я сам поверил, и коридор из тёмного, неуютного и будто отделённого от всего мира невидимой стеной вновь стал самым обычным, просто грязным и пошарпанным.
— Ладно, давай…
Едва я начал говорить, как вновь послышались скрежетания. Причём этот раз я мог точно сказать, откуда они идут.
Сверху.
Это понял не только я — Пуля напрягся, глядя на потолок и перехватив покрепче пистолет.
Скрежет продолжался недолго, остановившись прямо над нами. Сердце заколотилось быстрее, готовое на новый марафон.
Прошло секунд десять, прежде чем Пуля разрушил тишину:
— Ну вот, теперь ты и меня напугал. Может это бабка там ходит с собакой, а мы тут яйцами трясём. Блять, какого хуя, Шрам?
— Ну и когти же у собаки…
Вновь звуки сверху, только на этот раз скрип, будто доски над нами начали прогинаться. Мы переглянулись, после чего, не сговариваясь, отошли в стороны от места, откуда раздавались звуки. Будто нечто тяжёлое начало давить на них, прогибая.
Мы замерли, даже дыша очень тихо, целясь в потолок. Вряд ли экспансивные пули вообще возьмут его, они и стену, скорее всего, не пробьют нормально.
Поскрипели доски, и вновь тишина.
Мы стояли в центре коридора, смотря на потолок, как зачарованные.
— Блин, надо просто сходить и посмотреть, что там, — поморщился Пуля.
— Не стоит по одному. Надо вместе идти.
— Нет, ты сто…
И вновь скрип и звук скрежета когтей по полу. Негромкий, но вполне отчётливый.
— Ну точно какая-нибудь собака там ходит, — пробормотал он. — Ты, блин, нагнал страху, а я…
И в этот самый момент потолок за его спиной с грохотом обвалился.
В разные стороны, словно шрапнель, полетели куски штукатурки, мелкие камни и кусочки бетона, что долетали даже до меня. Грохот был такой, словно это ударили басом мощные колонки, пробрав аж до костей. Пол заметно завибрировал под моими ногами. Уверен, что этот грохот было слышно даже на улице. В нос ударил запах пыли, которая расходилась в стороны и обволакивала всё.