Вот и пойми… Нет, у богатых точно свои причуды. Что ж, дело бедных – принимать причуды богатых как счастье в дом, рассудил Леха. Ему показалось, что Север, не отрывая глаз от дороги, чуть усмехнулся. Впрочем, мало ли какие мысли в большой голове.
Когда остановились перекусить в придорожной кафешке, Леха все-таки попытался восстановить справедливость. Мол, вы, Север Семенович, устали, наверное, за баранкой, пусть Василий поведет. Хотите – я могу. Долетим.
Север как будто не услышал. Спокойно продолжил жевать пирожок с дрянью, от большой фантазии названной мясом.
Непривычно было видеть его в пятнистой защитной куртке, таких же штанах с изобилием карманов и десантных берцах. Все новое, конечно, явно из фирменных магазинов, и золото все при нем – часы, портсигар, зажигалка. Большой человек оделся попроще, решил побаловать себя охотой… Точно – охотой! – вдруг понял Леха. У великого человека даже глаза разгорелись в азарте – тусклый, болотный явно стал ярче, а изумрудный вообще светится.
И кто у нас на сегодня дичь?
– Я не устаю, – коротко сказал Закраевский, когда Леха уже не ждал ответа.
– Вася…
– Он не хочет, – перебил Север. Как отрезал.
Вот и пойми…
Придорожная забегаловка, флегматичная баба в малиново-желтом халате, запахи пригорелого – не так Леха представлял себе другой уровень. Пятизвездочных ресторанов на этой дороге, понятно, нет, но все-таки… Получается, уровень другой, жизнь та же самая. А смысл?
– Смысл власти, прапорщик, в самой власти, другого смысла в ней нет. Те, кто это поймет, становятся генералами и маршалами.
Леха вздрогнул. Пожалуй, Бабай со своими разговорами о дьявольщине не так уж перебирал.
– А кто не поймет? – рискнул спросить он.
– Остаются прапорщиками. Чаще – под следствием за хищение госимущества. Воровать – это нерационально, запомни на будущее.
Леха от неожиданности чуть не поперхнулся прогорклым кофе. И кто это говорит – новый русский олигарх?
– Нужно брать! И брать открыто, – пояснил Закраевский. – Выдирать из глотки у всех на виду, с кровью, с внутренностями, чтоб понимали – имеешь право.
– Гы! – неожиданно вставил Вася. Он взял со стола толстую стальную вилку, без видимых усилий отломил пальцами зубец, полез ковыряться в кривых зубах. Урод уродом, а руки, получается, как железные…
Леха посмотрел на Васю и кивнул. Понятная экономика… Но думал он о другом. О том, что какая-то дьявольщина в Закраевском все-таки чувствуется… А значит, ему, отставному прапорщику Лехе Федорову, замдиректора по мокрухе, больше повезло с новым хозяином, чем он думал. Безнаказанность от нечистого уж точно сделает жизнь интереснее и вольготнее. Это Бабай не понял открывающихся возможностей, все боялся чего-то, жлоб толстый.
Чего бояться? Поздно уже им бояться, без того трупов за душой, как блох на собаке. Лучше сразу готовить себе непыльное местечко там, внизу. Это, по крайней мере, рациональнее (как любит говорить Закраевский), чем пускать сопли перед крашеными досками в церкви.
Леха мстительно вспомнил, как босс (бывший босс!) заходил вчера вечером в придорожную церковь, как вернулся оттуда с перекошенной рожей, словно ежа проглотил. То-то, не надо выпендриваться! Если жил Бабаем, так и оставайся им…
Закраевский доел пирожок, аккуратно стряхнул крошки с груди. Щелкнул золотой зажигалкой, закурил вонючую сигарку. Сонная баба почуяла дым, встрепенулась, засеменила к ним, протестующе замахав руками.
Страшный Вася внимательно посмотрел на нее и оживился. Привстал, не выпуская из зубов железки, повел в ее сторону сучковатым носом. Баба остановилась, словно на стену наткнулась. Вроде бы даже проснулась, широко распахнув глаза. Большие глаза, оказывается, красивые…
– Пойдем, Алексей. – Закраевский резко поднялся.
– Вася…
– Догонит!
Лехе показалось, олигарх просто выволок его из двери на крыльцо. За шкирку, как мальца. У него тоже хватка – мама не горюй!
Они остановились перед машиной. Закраевский невозмутимо курил, Леха топтался рядом. Оглядывался на бревенчатую кафешку. Там явно что-то происходило. Послышался стук падающей мебели, раздался пронзительный женский крик и тут же смолк. Снова звук удара. Опять тишина.
– Вася…
– Догонит, говорю!
Вася догнал. Появился на крыльце через пару минут, в руке… Леха сразу увидел, но не сразу понял – Вася за волосы нес оторванную женскую голову. Цепочка темных кровавых капель тянулась за ним по затоптанным доскам.
Заметив их, Вася приподнял голову, встряхнул ее, словно добычей похвастался. Огляделся, увидел мусорный бачок у стены, метко швырнул голову туда.
– Ты закончил? – спросил Закраевский.
– Гы, – подтвердил Вася. Глаза сладко прижмурены, нос-сучок вздрагивает от удовольствия, рот и подбородок в крови.
Урод неторопливо обтер их широкой, как лопата, ладонью. Леха завороженно смотрел на него.
– Тогда поехали. Развлекаться можно до бесконечности, но делу – время… Ау, прапорщик! Поехали, говорю…
Машина резко тронулась с места.
– Любит свежую кровь. Ему для обмена веществ полезно, – вдруг сказал Север, выруливая на трассу. В его резком голосе прозвучали мягкие, почти нежные интонации. Как у отца, любующегося проделками сына-карапуза.
Это Вася-то? – мелькнуло у Лехи. Вот бляха-муха, пирожок-расшибец… Нет, он сам не подарок, ствол и удавка всегда при себе, даже в бане, но так, походя, головы отрывать… Заколдобило что-то с такого зрелища, как называла это бабка-покойница.
– А можно… – голос почему-то пискнул, Леха кашлянул, прочищая горло. – Можно у вас закурить попросить, Север Семенович?
– Крепкие.
– До лампочки.
Олигарх разрешающе кивнул на портсигар у подлокотника. Леха выудил сигарку из массивного золота, неловко почиркал незнакомой зажигалкой, закурил. Затягивался с удовольствием, хотя курил редко, только под выпитое. Действительно крепкие, до задницы продирает.
– Что-то не так, прапорщик?
– Я тут вспомнил, Север Семенович… За еду мы не расплатились. Вы же сами говорили, воровать глупо.
– Да, нехорошо вышло, – качнул головой олигарх. С одобрением, заметил Леха.
– Гы-гы-гы-гых… – Вася на заднем сиденье, похоже, смеялся.
Надо же – юмор понимает. Весельчак.
Ой, попал… Ой, как вышло… Ох, отломился фарт Лехе Федорову! Во всю щербатую пасть улыбнулась старуха Удача! – думал Леха, пока машина отмахивала оставшиеся до Скальска километры.
Словно душа запела в такт мощным переливам шестилитрового движка «мерина». Затрепетала стрекозиными крыльями сладкого предвкушения, заликовала весенним солнышком.
Да с такими людьми… Или – не людьми… Неважно, с кем, как – но с ними же можно все! Абсолютно все! Насилуй любых красавиц, убивай всех, кто не нравится, грабь все, на что глаз положил! Жги-зажигай, Леха Федоров, живи в полное удовольствие – нам нет преград! На суше и на море!
Стихи писать… Нет, даже не хочется писать стихи – настолько хорошо стало Лехе. Вот он, по-настоящему новый уровень! Высший уровень! Когда можно все!
14
Н. Н. Скворцов «Проблемы реинкарнации» Из главы «Есть ли смысл в бесконечности?»
«Я чувствую, с каждым днем чувствую все отчетливее – мне осталось немного. Петля зла сжимается, это ощущение почти физическое. Жалко, что моя рукопись так и останется незаконченной, в остальном жалеть нечего. Я прожил эту жизнь, как хотел, и сделал то, что мог сделать. В конце концов, если до смерти осталось чуть-чуть, то и до воскрешения, образно говоря, пять минут…
А сейчас хочется поговорить вот о чем. Полагаю, каждый человек хотя бы раз задумывался – в чем смысл жизни? Его жизни. Некоторая часть рассуждающих выходит и на более общие категории – в чем смысл существования народа, цивилизации и, наконец, всего человечества? Несмотря на разницу уровней, все эти вопросы, в общем, одного порядка.
Я помню, именно в таком ключе однажды заспорили об этом мои ребята. Говорили вроде бы между собой, но при этом поглядывали в мою сторону достаточно выразительно. Ждали, когда учитель вмешается и что-то, как всегда, разъяснит. Я вмешался. Но вместо ответа подкинул им еще вопрос – в чем смысл существования вселенной?
Первой догадалась Ева. Мол, человек – частичка вселенной, так что нельзя определить назначение частицы, не определив смысл целого. Вы это имели в виду, Николай Николаевич?
Я подтвердил. Подпустил для сравнения, что, допустим, определять смысл тормозной колодки, не зная, что такое автомобиль, – занятие примерно той же степени бесполезности. Жора немедленно вставил: вот Ева знает, что такое автомобиль, но что такое тормозные колодки – знать не желает. Ребята заулыбались, конечно…
Потом, помнится, мы говорили о том, что идея Бога или, в более древние времена, богов – суть тот же поиск общего смысла бытия. Потому что без глобальной отправной точки мироздания невозможно подойти ни к смыслу существования народа, ни к смыслу жизни конкретного индивидуума. Подобная логика всегда присутствовала если не в сознании человека, то в подсознании. Люди вообще существа в высшей степени логичные, хотя с виду часто не скажешь.
Впрочем, я сейчас не о том. Я, пусть несколько неуклюже, пытаюсь провести параллель с другим вопросом – в чем смысл реинкарнации? К чему ведет нас эта череда смертей и возрождений?
Ступени реинкарнации, уводящие то вверх, то вниз, жизни с преобладанием добрых или злых дел – честно говоря, так и тянет выявить здесь какую-нибудь простую арифметическую прогрессию. Как в игре: накопишь положенное число плюсов – переходишь на уровень выше, получаешь минусы – откатываешься назад. Все понятно и объяснимо. Но, как любил говаривать падре Доминициан, слишком явно, чтобы быть правдой.
Обычная ситуация – зло действительно порождает зло, вступив на путь «минусовой» реинкарнации, душа начинает опускаться все ниже. Вдруг, в какой-то момент, необъяснимым для самого себя поступком, жертвенной смертью хотя бы, это падение прерывается, и начинается взлет. Потом – достижение некоего пика и снова падение. Получается вроде бы некое бесконечное движение без видимого смысла. Причем разбросанность во времени, разные эпохи с их различными моральными ценностями запутывают все окончательно. Остается лишь констатировать, что логика реинкарнации плохо поддается человеческому