Сразу после оккупации Бельгии немцы ввели ряд антиеврейских законов и постановлений.
В августе 1942-го началась депортация бельгийских евреев, которых тогда в стране проживало около 75 тысяч, в концлагеря Восточной Европы. Их вызывали якобы для устройства на работу, а затем заключали в транзитные концентрационные лагеря и депортировали на Восток в лагеря смерти, в основном в Освенцим.
Бельгийский городок Мехелен во время немецкой оккупации стал местом, где нацисты сосредотачивали евреев перед отправкой в концентрационный лагерь. Из Мехелена «еврейские поезда» уходили в Освенцим. Ни жертвам, ни сторонним наблюдателям не было известно, что это фабрика уничтожения. Полная информация о лагерях смерти сделалась общедоступной лишь после войны.
Всего до начала 1944 года Бельгию покинули двадцать восемь специальных поездов (конвоев). Из 25 тысяч депортированных выжили только 1240 человек.
Как минимум 17 из них обязаны своей жизнью молодому врачу, уроженцу Киева Юре Лившицу и двум его друзьям, Жану Франклемону и Роберту Майстриу.
Юра Лившиц
Отец Юры был военным врачом и служил в российской армии. Мать родилась в Кишиневе и получила образование в Сорбонне. Старший брат Юры Александр родился в Мюнхене в 1911 году.
После начала Первой мировой войны семья переехала в Киев, где и появился на свет младший сын Жорж (Юра). Будущий герой бельгийского Сопротивления родился 30 сентября 1917 года.
В 1928-м мать Юры и Александра развелась с отцом и уехала в Бельгию, забрав с собой сыновей. Александр получил инженерное образование в Гентском университете. Юра, окончив среднюю школу Атениум в Уккеле, решил продолжить дело отца и начал изучать медицину в Свободном университете Брюсселя.
В школе они с Жаном и Робертом и познакомились.
К началу сороковых Юра Лившиц был красавчик и душа студенческой компании, имел чудесный голос, участвовал в работе самодеятельного студенческого театра, занимался баскетболом и был отличным стрелком, знал французский, немецкий, английский и русский языки.
Все планы перспективного студента смешала война.
После оккупации в Бельгии выходит закон, запрещающий еврейским врачам заниматься медициной. Несмотря на это, Юра заканчивает учебу и получает степень доктора. До лета 1942 года он работает врачом в столичном госпитале Сен-Пьер, дальше подрабатывает в фармацевтической компании.
Тем временем тьма над Европой сгущается.
С переходом Германии к «окончательному решению еврейского вопроса» Юра Лившиц решает уйти в подполье. Свободно владея четырьмя языками, он помогает участникам Сопротивления расшифровывать радиосводки и распространять антифашистские листовки.
Считается, что одной из первых записей в дневнике Юры Лившица было изречение Антуана Сент-Экзюпери: «Когда мы осмыслим свою роль на земле, пусть самую скромную и незаметную, тогда лишь мы будем счастливы. Тогда мы сможем жить и умирать спокойно, ибо то, что дает смысл жизни, дает и смысл смерти».
Жан Франклемон
Жан (полное имя Ян Питер Карел) Франклемон тоже родился в 1917 году. Мать его была учительницей фламандского.
Как и братья Лившицы с Робертом Майстриу, Жан учился в школе l’Athenée d’Uccle. Как и они, поступил в Брюссельский Свободный университет; но артистическая натура взяла свое, и вскоре Франклемон бросил изучение математики.
В 1940-х семья Франклемон вынуждена была искать убежище во Франции, но после нескольких месяцев ссылки они вернулись в Брюссель.
Прозвище Жана было Грейпфрут. А стоило бы назвать Трубадуром: он был настоящий бродячий актер, художник и музыкант. Со своим другом Жаком Уизманом он создал театральную труппу «Странствующие комедианты».
Жан состоялся как актер и как музыкант. Во время оккупации «Странствующие комедианты» путешествовали и выступали по всей Бельгии; в их репертуар входили как классические произведения, так и современные пьесы. Нередко актеры позволяли себе несколько вольно менять оригинальные тексты, добавляя в них прозрачные аллюзии и откровенные выпады в сторону ненавистных оккупантов, – к большому удовольствию публики.
Будучи убежденным коммунистом, Жан часто посещает левые интеллектуальные круги и даже входит в состав международных Бригад, с которыми отправляется бороться с режимом Франко в Испании. По возвращении из Испании Франклемон поступил в Академию Камбр (училище искусств).
А потом с ним связался его друг детства, Юра Лившиц, вместе с которым Жан в дальнейшем примет участие в атаке на 20-й депортационный конвой 19 апреля 1943 года.
Роберт Майстриу
Роберт был самым младшим из троих друзей – в марте 1943-го ему исполнилось 22.
Роберт родился в Брюсселе.
Его отец, военный врач, закончивший Первую мировую войну в звании генерала, передал ему свое отношение к немцам: «Ты должен учить немецкий, потому что это язык наших врагов».
В 1939 году Роберт поступил в Свободный университет Брюсселя на медицинский факультет.
Атака на 20-й конвой
Идея нападения на депортационный эшелон, как и было сказано, с самого начала была безумной и безнадежной, поэтому «профессионалы» – бельгийские подпольщики-антифашисты – от непосредственного участия в акции отказались. Но в подготовке помогли: сообщили в гетто о готовившейся атаке.
Комитет защиты евреев, созданный в Бельгии еще в конце 1941 года, также изучал возможность принятия мер по спасению депортируемых в Освенцим и также счел идею напасть на поезд бесперспективной.
А наши дилетанты взялись.
Единичные побеги из депортационных поездов случались и раньше. Например, из предыдущего, 19-го поезда в январе 1943 года бежало 64 человека. Многие из них были пойманы и возвращены в Мехелен.
К марту 1943 года в транзитном лагере Мехелен оказалось много подпольщиков, которых совместно с беглецами из 19-го поезда немцы собирались депортировать в Аушвиц. Так началась подготовка к побегу «изнутри»: были запасены оружие и инструменты для вскрытия вагонов – ножи, пилы и плоскогубцы. За день до депортации лагерная подпольная группа перераспределила личные номера заключенных таким образом, чтобы все участники побега оказались в двух смежных вагонах. Планировалось за первый час пути подпилить в вагонах оконные решетки так, чтобы их можно было выломать.
Идея захвата поезда «снаружи» изначально принадлежала Юре Лившицу. Вместе с двумя друзьями, Робертом Майстриу и Жаном Франклемоном, он решил осуществить план, от которого отказались участники Сопротивления (CDJ), с самого начала не верившие в возможность его реализации.
Кстати, ни Роберт, ни Жан не были евреями и до тех пор не участвовали в движении Сопротивления. Но помочь другу согласились.
Четвертым членом этой отчаянной компании должен был стать Ричард Алтенофф – ответственный за вооружение в так называемой группе G, объединявшей подполье Свободного университета. Но он был арестован гестапо, а затем расстрелян.
Смерть товарища не остановила Лившица, которому Алтенофф успел передать оружие для нападения на поезд.
19 апреля трое друзей на велосипедах приехали в район между муниципалитетами Боортмеербек и Хаахт трассе Мехелен-Левен – туда, где лес подступал к краю железной дороги. Завернули в красную салфетку (которую Майстриу принес из родительского дома) фонарь-молнию и поставили его на путях. Фонарь в темноте можно было принять за стоп-сигнал, на что и был сделан расчет.
Спрятались в лесу и стали ждать поезд.
Из воспоминаний Роберта Майстриу: «Мы лежали в кустах, сердца наши стучали. Вдруг с моего места наблюдения я с изумлением увидел, что поезд, приближающийся к нам, остановился. Он остановился! Это не могло быть реальностью. Мы посмотрели друг на друга. Мы были поражены, мы не рассматривали такую возможность. Это был скорее случай: мы хотели просто оставить фонарь и посмотреть, что произойдет. Жан остался сидеть, Юра возился с пистолетом. В темноте стоял поезд. Минуты, секунды бешено мчались. Все было так, как будто ничего не произошло. Без шума, без ничего. И тогда я решился. Я подумал: “Это будет моя смерть”. Я поднялся и достал клещи. Секунду я колебался: здесь нельзя было медлить, и, взяв фонарь, побежал к вагону…»
Роберт недавно завалил два экзамена в университете и был по этому поводу страшно зол на себя.
С плоскогубцами в руках он бросился к вагону в середине состава. «Я был очень взволнован, когда наконец смог открыть тяжелую дверь вагона. Бледные и испуганные лица уставились на меня. “Выходите, выходите, быстро, быстро!” – закричал я громко по-немецки».
И началось.
Часть людей, следуя команде, мгновенно выпрыгнули. Тем временем меткий стрелок Юра Лившиц начал палить из единственного пистолета из разных точек, имитируя атаку сразу нескольких стрелков. Немцы-охранники, находившиеся в начале и в конце поезда, плохо понимали, что творится в середине, и решили, что на поезд напал целый отряд партизан.
Часть узников осталась в вагоне – побоялись охраны. Выскочившие из поезда люди, скатившись вниз, побежали к лесу.
Майстриу начал было открывать второй вагон, но немцы к этому моменту уже опомнились и начали обстрел беглецов. Поезд двинулся снова. Жану Франклемону, находившемуся под прицельным огнем у немцев, так и не удалось открыть свой вагон. Роберт Майстриу сумел освободить 17 человек.
Парни еще успели сопроводить некоторых беглецов в ближайшее убежище и даже передать им по 50 франков, на которые можно было доехать до Брюсселя.
Находившиеся в поезде подпольщики тоже открыли несколько вагонов. Под обстрелом охраны люди прыгали в темноту.
Еще одним героем в этой истории можно считать машиниста поезда. Альберт Дюмон не только остановил поезд на сомнительный красный огонек (надо полагать, опытный машинист сразу понял, что это вовсе не стоп-сигнал), – он сделал все возможное, чтобы ехать как можно медленнее. И тем самым позволил многим депортируемым выпрыгнуть из поезда, сохранив жизнь: побеги продолжались вплоть до самой германской границы.