й на бетонных столбах высотой до 3 метров. В ночное время по ограде пропускался электрический ток. По углам проволочных заграждений были сооружены сторожевые вышки с прожекторами.
Поступавшие в шталаг № 352 военнопленные проходили сортировку, у них отбирали документы, теплую одежду и кожаную обувь, взамен выдавали деревянные колодки. На верхней одежде узников белой краской ставили клеймо SU, на грудь вешали жетоны с номерами. Пленные командиры и рядовые содержались раздельно. Также узники были разделены по национальному признаку. Были бараки для русских, евреев и выходцев из Средней Азии и Кавказа, в каждом по 400–500 человек, в то время как рассчитаны они были на 60–75 человек. Несмотря на такую скученность, бараков хватило только на 20 % заключенных, остальные находились под открытым небом.
Заключенные шталага № 352 использовались на принудительных работах. Местные жители видели, как военнопленные носили на себе кирпич из Минска. Тех, кто не мог идти, по пути расстреливал конвой.
Воспоминания бывших советских военнопленных, выживших в нацистском аду, являются важным источником в изучении истории шталага № 352. Хотя большинство из них, кому удалось бежать из плена и воевать впоследствии в партизанских отрядах или в армии, в своих воспоминаниях о плене писали очень скупо, если упоминали вообще. Те же, кто пробыл весь период войны в фашистских лагерях, вернувшись домой, чувствовали себя изгоями общества. Многие из них ушли из жизни, так и не дождавшись реабилитации и не оставив никаких воспоминаний о своем горьком прошлом.
В фондах Белорусского государственного музея истории Великой Отечественной войны хранятся воспоминания некоторых бывших военнопленных шталага № 352. Все они отмечают, что условия содержания узников в лагере были чрезвычайно суровыми. Антисанитария, холод, голод, эпидемии, жестокое обращение охраны – все это приводило к массовой гибели людей. Самым тяжелым периодом лагерного существования, который большинство узников не смогли перенести, была зима 1941–1942 гг. Только в этот период в лесном лагере в Масюковщине погибло 55 тысяч военнопленных. В городской части лагеря с октября 1941 г. по январь 1942 г. умерли около 10 тысяч человек.
Владимир Николаевич Зыков был узником шталага № 352 с сентября 1941 г. по июнь 1943 г. Он вспоминал, что период лагерной жизни 1941–1942 гг. «…был самый тяжелый, период невероятной смертности, болезней, истощения, упадка духа, глубокой замкнутости».
Несмотря на нечеловеческие испытания, выпавшие на долю военнопленных, в истории шталага № 352 есть немало примеров сопротивления советских воинов нацистскому режиму.
О стойкости духа военнопленных шталага № 352 свидетельствует факт создания подпольной рукописной газеты «Пленная правда» – «органа советской совести и непроданной чести», как было написано в заголовке. Датирована газета 10 июля 1942 г., тираж составил всего три экземпляра. Один экземпляр был случайно найден в 1949 г. минским школьником на месте городской части лагеря по Логойскому тракту. После длительных поисков был установлен автор газеты – Степан Павлович Злобин, москвич, писатель, ушедший на фронт в составе дивизии народного ополчения. Контуженный, раненный в ногу, он попал в плен под Вязьмой. В лагере санитар лазарета Степан Злобин писал от руки по ночам текст газеты за столиком дежурного под охраной своих товарищей – ночных санитаров. Рукописная газета «Пленная правда» оказалась прямым доказательством преданности родине и стойкости военнопленного Злобина. В тяжелейших условиях вражеской неволи он не только сам сохранил силу духа, но и вел с риском для жизни большую пропагандистскую работу, помогая военнопленным выдержать психологический пресс плена, не впасть в депрессию и сохранить достоинство советского воина.
Ярким примером патриотизма и проявлением сопротивления советских воинов нацистам были побеги из лагерей. Несмотря на сильную охрану, жестокие карательные меры со стороны оккупантов, стремление вырваться из плена любой ценой было непреодолимо. Побеги из лагерей совершались регулярно, но не все они были удачными. Так, младший лейтенант Красной армии Петр Рудик попал в плен в начале войны. Прошел лагеря в Гомеле, Бобруйске, затем в колонне военнопленных оказался в Минске в шталаге № 352. За попытку бежать, сделав подкоп, он был брошен в подвал-карцер. К счастью, его не расстреляли, а в составе группы из 50 военнопленных отправили на работу на минский радиозавод, которым во время оккупации управляла немецкая компания «Телефункен». Военнопленные немедленно установили связь с подпольщиками завода и по их просьбе изготовляли детали радиоаппаратуры. Имея довоенную специальность архитектора, П. Рудик работал копировальщиком. Он размножал сводки Совинформбюро для подпольщиков, а также составил план завода, который подпольщики передали партизанам. И здесь, на заводе, Петра Рудика не оставляла мысль о побеге: решил бежать на этот раз через коллектор. Однако воспользоваться этой возможностью он не смог. Гитлеровцы ввели круговую поруку на заводе: за побег одного военнопленного вся группа подлежала расстрелу.
Чтобы не подставлять под удар своих товарищей, военнопленные совершали групповые побеги. Чаще всего они удавались с места работы за пределами лагеря. Так, в марте 1942 г. пятеро заключенных шталага № 352, отобранные гитлеровцами для ремонтных работ в доме отдыха «Ждановичи», перебили конвой и, забрав оружие, бежали в Красносельский лес, где в апреле месяце совместно с жителями Заславского района и рабочими из Минска создали партизанский отряд «Штурм». Бывшие военнопленные Б. Н. Лунин и И. М. Федоров стали соответственно командиром и комиссаром отряда.
Самым массовым и дерзким по своему замыслу оказался побег из лесного лагеря в Масюковщине 15 военнопленных на двух броневиках 30 июня 1943 г. Закончился он победой отважных воинов. Они добрались до расположения партизан и продолжили войну против оккупантов с оружием в руках.
Участники побега, оставшиеся в живых, в послевоенные годы написали воспоминания, которые хранятся в музее. Это Бравиков Федор Иванович, который оказался в плену в боях под Ельней в октябре 1941 г. Во время транспортировки в открытых товарных вагонах бежал с двумя товарищами. Но скоро был опять схвачен и отправлен в шталаг № 352 в Масюковщину.
Кладкевич Владимир Григорьевич работал до войны начальником радиоузла в Горках Могилевской области. Несмотря на бронь, добился отправки на фронт. В оборонительных боях под Юхновым попал в плен.
Винник Леонид Макарович, выпускник Таганрогской фельдшерско-акушерской школы, попал в плен под Вязьмой в октябре 1941 г., получив тяжелую контузию. Сначала оказался в городской части шталага № 352, весной 1942 г. его перевели в лесной лагерь в Масюковщину.
По воспоминаниям этих бывших военнопленных можно восстановить картину побега. Зимой 1941–1942 гг., когда начали формироваться хозяйственные службы лагеря, немцы отобрали 16 специалистов для работы в гараже и автомастерских. В эту команду попали Владимир Кладкевич – электрик и Федор Бравиков – механик. С ними познакомился и установил тесную связь медик Леонид Винник. Военнопленные жили и питались в помещении гаража, который был отделен от остального лагеря колючей проволокой. Начальником гаража был немец, работали также два немца-шофера, которые благожелательно относились к военнопленным, часто их подкармливали. Переводчиком был немец из Поволжья Александр Черных. В гараже находились два неисправных броневика и тракторы. Тайком, когда не было поблизости немцев, военнопленные ремонтировали броневики.
Подготовка к побегу велась тщательно. Накапливали оружие. В гараж часто приходил полицейский Иван Сорока. Он приносил известия о событиях на фронте, а также как бы невзначай оставлял в гараже свое оружие. Таким образом он передал подпольщикам два ручных пулемета, несколько винтовок, гранат и много патронов. В углу гаража в земляном полу Федор Бравиков вырыл яму, вложил ящик с оружием, засыпал землей и мусором.
Немалую роль в подготовке побега сыграли украинские полицейские. Большое количество военнопленных украинцев было доставлено в Минск в 1941 г. и помещено в шталаг № 352. Часть из них пошла на сотрудничество с оккупантами и составила костяк внутри лагерной полиции. Они помогали немцам охранять и конвоировать заключенных. Среди них было немало патриотически настроенных военнослужащих, которые оказывали помощь в организации побегов и сами уходили из лагеря, присоединяясь к партизанским отрядам. В частности, одна группа работала в оружейной мастерской. Они передали в гараж два танковых пулемета по частям. Здесь же в гараже Леонид Винник прятал медикаменты, которые он тайком выносил из лазарета. Подпольщики разработали маршрут побега – на Слуцк. Схему маршрута Л. М. Винник носил зашитой в воротник шинели. Желание бежать выразил 21 человек, но места в двух броневиках на всех не хватало. Тогда пятеро украинцев решили бежать самостоятельно. Они, как внутренняя полиция, имели право выходить за пределы лагеря в радиусе трех километров. Двое из бежавших были пойманы охраной и зверски убиты.
Еще одна группа полицейских из числа военнопленных ушла в увольнение и не вернулась. В этой группе был и Иван Сорока. На прощание он сказал Федору Бравикову: «Встретимся в партизанах». Из этой группы двое полицейских смалодушничали и вернулись в лагерь. Их жестоко пытали. Они знали о подготовке побега в гараже, но не сказали об этом фашистам. Их повесили здесь же, в лагере.
Чтобы затруднить погоню, подпольщики заранее вывели из строя автомобили: снятые трамблеры утопили в туалете. Достали спрятанное оружие и патроны. На отремонтированные броневики Федор Бравиков установил пулеметы, Владимир Кладкевич зацепил телефонные провода проволокой, которую закрепил за задним буфером броневика с тем, чтобы при движении второй бронемашины телефонная связь оборвалась.
30 августа 1943 г. 15 человек с трудом погрузились в броневики. За рулем первой машины был Владимир Лысенко, вторую машину вел Федор Бравиков. Пик напряжения был на контрольно-пропускном пункте при выезде из ворот. «Проходившие секунды казались годами. Решили, что если охранник не откроет ворота, то пойдем на таран», – вспоминал Федор Иванович Бравиков.