ыло расстояние в два метра, внутренняя часть проволочного ограждения была сделана полностью из колючей проволоки. Во дворе до побега находились кухня для заключенных и помывочная комната, а после побега 12 февраля 1942 года на их месте были построены существующие сооружения, которые использовались для нужд лагеря.
На территории лагеря располагались два постоянных поста охраны. Один с левой стороны от главного входа, другой с противоположной стороны в непосредственной близости от блока № 12. Посты охраны усиливались вдвое во время «прогулки» заключенных. На двух башнях стояли двое охранников с автоматами, которые вели круглосуточное дежурство. На башнях были установлены рефлекторные прожекторы.
Проводной забор отделял лагерь от казармы немцев, а с января 1942 года – казармы болгарских солдат, которым было поручено сопровождать охрану лагеря в случае необходимости.
С заключенными лагеря обращались по-разному. Существовали категории узников, которым была уготована другая нелегкая судьба. Заключенных расстреливали в случае убийства солдат рейха: за одного убитого солдата расстреливалось 100 заключенных, на одного раненого – 50.
Среди заложников были уважаемые граждане, элита так называемого «цветка базарной площади города Ниш». В середине октября 1941 года был проведен массовый арест уважаемых граждан города. Арестованы и помещены в лагерь: Петр Цапулович – председатель главного отделения Красного Креста, Влада Фредич – аптекарь, заместитель председателя Красного Креста, члены руководящего комитета: Андон Андонович – торговец цветами, Сотир Живкович – лейтенант пехоты в запасе, Драгутин Милосавлевич – торговец, Петко Букумирович, др. Драги Николич – врач, Драгомир Милованович – торговец, др. Урош Екич – врач, Радован Димитриевич – руководитель соколского общества, Драгутин Величкович – аптекарь, Джордже Еванович – известный торговец мехом и скорняк, Слободан Елич – владелец аптеки «Елич», Властимир Михайлович – торговец, Милорад Тасич – адвокат, Чедомир Стоянович – директор коммерческого банка Смедерево, Никола Дрезгич – руководитель литейного цеха на заводе «Пейич», Живота Янкович – священник и вероучитель, Светислав Зойич – торговец и многие другие.
Об этом Петр Вукович, председатель организации «Собрание» в Нише, информирует Дмитрия Летича письмом от 23 октября 1941 года:
Немецкие власти в течение двух дней арестовали большое количество уважаемых граждан в городе. За первый день немцы арестовали в основном масонов и небольшую часть коммунистов, которые еще оставались на свободе, благодаря защите со всех сторон. За минувшую ночь было арестовано еще около 150 граждан, и снова из числа уважаемых граждан, «захвачен цветок базарной площади Ниша».
Казни заключенных осуществлялись также за убийства и ранения солдат или офицеров, сопровождавших президента сербского правительства, генерала Милана Недича, но число расстреливаемых было гораздо меньше; за одного убитого солдата или офицера из охраны президента расстреливали по 10 заключенных, а за раненого – по 5. Среди заключенных также был и Трайко Ристич, известный торговец из города Ниш, который вспоминает об этих страшных днях:
«Спокойная жизнь в лагере продолжалась до 30 ноября 1941 года, когда в наш блок зашел надзиратель Хаммер со своим переводчиком Франчайзи, он начал вызывать нас по очереди, сообщая нам, что погиб немецкий офицер и тот, кого он назовет, будет расстрелян. Но поскольку, он вызвал нас всех, он вывел нас на улицу и выстроил всех в три ряда, и приказал нам идти в направлении ворот. Немцам из охраны приказали зарядить оружие и приготовиться к стрельбе, когда мы дошли до ворот, один из помощников закричал: “Назад!” Когда мы повернули налево, отряд начал стрелять мимо нас, после чего нас вернули в казарму. После Хаммер приказал нам взять личные вещи и возвращаться домой. Пока мы были в лагере, был расстрелян производитель зеркал Коен, он еврей из Ниша, и еще один молодой парень из района Крушевац. Их застрелили в лагере ночью. Мы только услышали последние крики Коена: “Ах, мама!”»
Вторая категория заключенных относилась к евреям, которых привели в лагерь с целью психического и физического уничтожения, как «низшей» неарийской расы. Они временно находились в лагере и ждали либо дальнейшей депортации, но чаще всего их расстреливали массово на пустыре Бубань, недалеко от города Ниш. Они выполняли различные работы в лагере, и их специально назначали для копания общих могил.
После их уничтожения к этой работе привлекали цыган.
Третья группа заключенных была арестована по подозрению в принадлежности или сотрудничестве с партизанским Национально-освободительным движением и их воинскими подразделениями. Из этой категории людей расстреливали из-за возмездия или вывозили дальше в Германию или Норвегию. Заключенные партизаны постоянно находились под бдительным надзором охраны лагеря и надзирателей, их, как правило, расстреливали при первых массовых казнях.
Борьбу с членами и сторонниками Национально-освободительного движения возглавляло Управление полиции и его специальное отделение – Специальная полиция – и очень редко немецкая военная полиция, или гестапо.
Четвертая группа заключенных была арестована и обвинена в том, что принадлежали или сотрудничали с равногорским движением и четниками под командованием военачальника генерала армии Драголюба Драге Михайловича, то есть с армией Королевства Югославии, находившейся на захваченной родине. Эту группу заключенных немцы и болгары арестовывали сразу после слушания в полиции и военной тюрьме или прямо после действия. Отделение штаба в Нише по борьбе против организации генерала Драголюба Михайловича (далее ДМ) в гестапо находилось в самом лагере во главе с капитаном СС Генрихом Брантом, а затем СС-лейтенантом Эрихом Виннеке (Erich Winnecke), начальником гестапо, командиром лагеря и сторонником бескомпромиссной борьбы с движением четника в Нише и района города Ниш.
Отделение Виннеке, было подчинено главному отделу капитана Бранта в Белграде и имел отметку IVА/2’. Его первым помощником был Ервин Франчайзи (Ervin Francessi), участвующий в расстрелах на Бубане, а потом и в Яйинцах, недалеко от Белграда, и младший сержант SS Карл Унгар (Carl Hunghardt), этнический немец из Ниша, также участвовал в расстрелах, оставался всегда до конца. Процесс расстрела и ареста болгарскими военными или полицейскими властями, а также Специальной полицией и ее Третьим отделением в Белграде по борьбе против организации ДМ не входил в интересы гестапо. Болгары имели право брать заключенных и расстреливать их в случае гибели или ранения своих солдат и офицеров. Существовала и другая часть лагеря, которую использовали агенты болгарской полиции и военной службы, отдел по борьбе с незаконными перемещениями возглавляли полковник Александар Дочев и Ангел Попов. Захваченные партизаны и их соратники имели такой же статус, как и члены Югославской армии на родине.
Иногда в лагере появлялись иностранцы. Неизвестно откуда и зачем привозили поляков, французов, греков и других. В период с 1943 по 1944 гг. в лагере находились небольшие группы англичан и русских, они были захвачены после воздушных боев. Таких заключенных было очень мало, их не расстреливали, потому что немцы уважали Женевскую и Гаагскую конвенции о статусе военнопленного. Чаще всего их отправляли через Баницу в другие концлагеря в Германии. Однажды в качестве заключенных оказались немецкие солдаты, которые отказались идти служить на Восточный фронт, а позже в заключении оказались и офицеры службы Абвер, угрожающие гестапо после убийства первого человека немецкой тайной полиции – Рейнхарда Гейдриха. Также среди заключенных было большое количество женщин, часто с маленькими детьми. Для них, как и для всех других заключенных, действовал одинаковый режим. Многие из них были расстреляны или интернированы.
Люди из разных уголков Югославии доставлялись в лагерь Ниш в качестве заключенных. Так, в середине 1944 года в лагерь были переведены несколько крупных групп заключенных из лагеря в Банице, которые были расстреляны на Бубане в том же году. Среди них были люди из городов: Лозница, Шапца, Чачак, Валево, из Косово, Воеводины и других мест. Концлагеря в основном располагались по всей южной и восточной части Сербии и частично Западной. В зависимости от степени тяжести вины заключенные классифицировались и делились по блокам. Согласно такому разделению, в блоке № 12 были в основном заключенные из числа партизан, в блоке № 11 политические преступники, а в 13-м и 14-м блоках чаще всего члены местных партизан, партизанские активисты, родственники партизан и наиболее активные граждане в качестве заложников из города и окрестностей, а иногда и евреи. В четырнадцатом блоке в октябре 1942 года содержались цыгане из Ниша, которых, по словам выживших, было около 100 человек. На следующем этаже среди мужчин были и женщины с детьми. Расположение блока здесь также зависело от серьезности предполагаемой вины. Блок № 3 и № 4 были зарезервированы для осужденных на смерть. В блоке № 5 находилось много, офицеров и студентов, из-за которых заключенные назвали эту комнату «интеллектуальной». В блоке № 6 были заложники, а в блоке № 7 женщины, а в восьмой – члены Югославской армии и их соратники. Последователи генерала Михайловича, из рядов железнодорожников и государственных служащих, размещались в блоке № 7, немцы называли этот блок «саботаж-комната», потому что эти люди вместе со штабами четников участвовали в диверсиях на железной дороге с целью нарушить движение сил противника. Они находились также и в блоке № 3 (группа Петра Петровича), а затем, перед отправлением в Германию, они сидели в 11-м блоке. В ходе расследования определенное количество заключенных помещалось в одиночные камеры.
В лагере были самые тяжелые условия. Пытки начинались сразу после входа во двор лагеря. Один из оставшихся в живых заключенных, Душан Томович, вспоминает: