<…>.
Но я думаю, что даже в таком положении я смогу кое-чем оказать Вам помощь в виде предоставления фактов, необходимых для создания Вашего благородного труда для будущего нашего поколения. Нынешнее поколение крайне нуждается в этом труде.
…21/VIII–41 г. со всеми военнопленными был отправлен в лагерь в/п «Уманская Яма» в г. Умани, Черкасской обл. Первые группы сопротивления начали уже действовать в это время, т. е. с дня вступления врага на нашу территорию.
Мне известны случаи, когда 2 пожилых мужчин, работавших в госпитале м. Подвысокого, т.т. Яременко и Дмитровский, организовали спасательные группы по выводу в\п через леса на нашу сторону, обеспечивав их оружием и боеприпасами.
Они же совместно с гл. врачом госпиталя, который был расстрелен немцами за то, что еврей по национальности, во имя спасения советских офицеров от расстрела специально стригли их и переодевали в форму рядовых солдат.
Так был спасен и я. При захвате гитлеровцами госпиталя я был уже переодет в форму рядового.
Они же приняли максимальные меры к тому, чтобы максимум продуктов продовольствия было заранее упрятано от врага, а скот уничтожен с последующей засолкой мяса и закопан в землю.
В 1950 г. я посетил м. Подвысокое, но т.т. Яременко и Дмитровского не застал в живых – они померли.
Мне также было известно, что комсомолка т. Полищук (ныне фамилия по мужу Гренишина) Полина Куприяновна (с 1942 г. живет в г. Умани) систематически с молодежью местечка оказывала всевозможную помощь (медицинскую и материальную) раненым в госпитале после захвата его немцами.
Если я не ошибаюсь, она даже некоторым сохранила партийные билеты и другие документы. Она же с группой комсомольцев посещала наш госпиталь и слушала с запрятанной рации сообщения Информбюро и ждала победы над немцами.
Будучи одни сутки в лагере «Уманевская яма», я от многих в/п слыхал прекрасные отзывы об этих 2 стариках и т. Полищук.
21/VIII–41 г. я с в/п Поповым (с Ленинграда) сбежали из лагеря «Уманская яма» и пытались перейти на сторону СА сначала у г. Одессы, а потом в Крыму.
Попытка перехода не увенчалась успехом.
Убедившись в невозможности перехода на сторону СА многие из в/п остановились (в стороне от основной дороги от Каховки на Перекоп) в совхозе хутора Крестовка Чайлинского р-на, Херсонской области.
Я находился здесь с 16/IX–4/XI–41 г. Ныне там Хлопкосовхоз.
В этот период времени было принято решение организовать группу, которая смогла бы уничтожать боеприпасы немцев, которые доставлялись со стороны Аскании Новой на Перекоп и временно базировались в Крестовке.
В состав такой группы вошли: Михальчевский Иван Васильевич – почтальон хутора Крестовка (оказался при окончании войны убитым), Я и сын Михальчевского Василий Иванович, а также Кулик Тимофей – старший житель, знавший все проходы через Сиваши.
Много мы с ним в ночное время делали попытки перейти через Сиваши на сторону СА, но все было безнадежно.
Я после разведки Михальчевского Вас. Ив. возле бывшей мастерской совхоза уничтожил 5 автомашин с минами путем поджога их бензином.
После этого акта полевая жандармерия немцев приняла колоссальные репрессии к мирному населению Крестовки, а мы вынуждены были уйти в г. Армянск.
Связи с постоянными партизанскими отрядами в Крыму не удалось найти.
Поэтому было принято решение перейти на Украину в партизанские отряды.
Во время обратного перехода на Украину я был пойман на Перекопе и отправлен в лагерь г. Армянска.
При отправлении нас с Лимбурга в г. Ветцлар немцы почти у всех в/п поотрывали по одному рукаву в гимнастерках и поочередно по одной халоши (штанине) в брюках до колен, а у кого была новая или чистая форма, приказали ее замазать грязью.
В такой одежде нас прогнали маршем через весь г. Ветцлар перед немецким населением аж до самого лагеря, при этом немцы делали выкрики: «Вот смотрите, какая армия в Советском Союзе! На что она способна! Мы ее скоро перебьем всю!» При этом были в/п. Можете себе представить наше возмущение и негодование после этого, но мы ничего не могли изменить, т. к. были бессильны.
Буквально загнав нас, как скот, в Лан-лагерь, выстроили перед зданием охраны (полицейской) и начали бить плетками за «нарушение» строя.
Как всегда, при прибытии новой партии к строю в/п подошел командующий лагеря Рудольф Шольц – он осмотрел строй в/п, отошел немного в сторону, плюнул на землю и произнес вполголоса: «Это ужасно!»
Немногие услыхали этот голос и эти слова, но они мне крепко врезались в уши, и в них я предвидел какую-то, хотя и незначительную, надежду будущего.
Так и получилось, в словах «Это ужасно» Рудольф Шольц возмутился против незаконных действий немецкой полиции над в/п. Это было его возмущение и протест перед немцами, но не публичный и несколько скрытый.
Я в своих выводах не ошибся.
Впоследствии выяснилось, что Рудольф Шольц был военнопленным в России, антифашист, член коммунистической партии Германии в подполье.
Он был требовательным к в/п в части поддержания чистоты в лагере и жесток к тем, кто уходил добровольно во власовскую армию.
Это дало возможность нам создать в 1942 г. группу Сопротивления, в которую входили: я, как руководитель, Гачковский Федор О., Герасик Иван… [нрзб], Авраменко Сергей (из Донбаса, адреса его не знаю) и Гошель Мария Ильинична (г. Киев, после войны ее не разыскал).
Гошель Мария Ильинична – бывший военный прокурор, но попала в Германию вместе с другими женщинами и находилась в другом (женском) лагере в г. Ветцларе, из которого на субботу и воскресенье разрешали выходить свободно в город.
Пользуясь свободным выходом из лагеря, Гошель М. И. держала связь с польскими, французскими и бельгийскими группами Сопротивления. Также держала связь с нами.
Конкретные осуществленные акции группы подполья следующие:
1. Ликвидация панического настроения среди лагеря в/п, родившегося в результате временных успехов гитлеровской армии на фронте, массовое поступление (привоз) в Германию в/п СА и отступление СА в 1941 и начале 1942 г., а также убеждение их в необходимости всеобщего сплочения для дальнейшей борьбы с фашизмом.
Нашей группе подполья удалось полностью добиться общего единства взглядов на то, что недалеко то время, когда СА окончательно разгромит фашизм, а немецкая пропаганда, направленная на то, чтобы в/п-м (нам) нет возврата в СССР, – несостоятельна.
Убеждение в том, что в ближайшее время Советский Союз победит фашизм и мы возвратимся на родину, вызвало во всех иностранных лагерях (в/п) всеобщую любовь к в/п СССР.
Это создало условия для массовых встреч в/п Польши, Франции, Бельгии и др. стран не только эпизодически на рабочих местах, но и специально организованных встреч между цехами заводов и др. местах. Немцы вынуждены были усилить охрану лагерей за счет уменьшения войск на фронте.
В/п иностранных государств видели единственный выход спасения от фашизма – это победа нашей Родины в войне. Они начали оказывать нашим в/п большую помощь в питании (т. е. продуктами питания).
Это обстоятельство подняло и вселило в наших в/п дух бодрости и уверенность в победе над фашизмом. В/п поняли, что победа СА зависит в какой-то степени от них.
2. Организация саботажа на заводах, направленная на сокращение выпуска продукции и для принятия мер по выпуску браковой продукции.
Эта акция также увенчалась полным успехом. Вначале нами были приняты меры по выводу станков из строя путем вкалывания в кабеля иголок и гвоздей для выведения их из строя путем замыкания, выпуск масла из редукторов станков и дачи туда мелких металлических опилок и т. д. Почти весь наш лагерь работал в цехе проката нержавеющей проволки, работали по 12 часов в смену. Так дело дошло до того, что продукцию дневной смены ночная смена забирала от печей закалки обратно к станкам и пропускала ее вновь через нестандартные матрицы.
Старшие рабочие смены (немцы) делали вид, что не замечают этого, а полиция в этом не разбиралась. Невыходы на работу все возрастали под всякими предлогами заболеваний.
Не всегда это обходилось гладко для нас. Как правило, в большинстве случаев при обнаружении этого в/п избивались на месте и должны были получить телесные наказания в лагере.
Мы ссылались на то, что мы крестьяне и ничего не понимаем в станках и механизмах, поэтому они выходят из строя, а продукция браковая. А комендант лагеря Шольц наказание в лагере исполнял для видимости, т. е. делал крик, шум, мнимые избиения и т. д. перед вышестоящим начальством.
У него в полиции тоже было много бывших в/п немцев, которые бывали в России. Вечерами после таких операций потихоньку вызывали нас группу и делал наставления больше не попадаться.
Он очень влиял на шефа завода фон дер Гайде и доказывал ему, что мы ни в чем не повинны.
3. Нам удавалось через отдельных рабочих немцев узнать положение дел на фронте и информировать всех в/п. Часто в этом помогал нам сам Рудольф Шольц.
Также мы были информированы и по письмам, полученным гражданским населением из оккупированной территории, которые Шольцем не пропускались через цензуру. Полученные сведения мгновенно распространялись по всем иностранным лагерям через связных и при встрече на работе.
4. Группа подполья уделяла большое внимание работе, направленной против ухода в/п во власовскую армию, и в Лан-Лагере мы не имели случаев ухода во власовскую армию, хотя агитация со стороны немцев велась всякими путями.
Даже нарочно привозились к нам власовцы, которые выступали в лагере с агитацией об уходе в армию, т. к. нам в/п больше нет возврата в свою страну, а если и возвратимся, то будем расстреляны.
Зато в лагере Франкфурт-на-Майне был по этому поводу крупный инцидент. О чем напишу позже.
5. К числу неудавшихся акций следует отнести акцию по приобретению оружия.
Дело в том, что за всю бытность в Лан-лагере по декабрь 1943 г. было совершено 2 побега, и один из них неудачный. По заявлению полиции, оба побега неудачны. Но мы знаем, что одного из этих пленных не доставляли в лагерь, поэтому есть предположение, что он сбежал. Фамилию их не помню, т. к. это из вновь прибывших. Поэтому группой С