врассыпную, а группа заключенных бросилась в образовавшуюся брешь. Когда конвой понял, что он одурачен, было уже поздно. Из всей группы беглецов был пойман только один товарищ. Так из-за одного труса был сорван замечательно продуманный план организации побега.
Больше нас вечером не гнали.
Вскоре нас пригнали в лагерь Штаер. Заключенные этого лагеря работали на подземных заводах. Сейчас же по пути в Маутгаузен сюда согнали огромное количество заключенных из других лагерей. Ежедневно посылали заключенных, которые по пути предпринимали попытки к бегству, в вашраум (барак-умывальник), вручая веревку с требованием повеситься добровольно, в противном случае его вешали насильно.
Однажды днем нам сообщили, что вечером группа в двести человек из транспорта Винерноештадт, исключительно политические, будет отправлена в Маутгаузен. Я попал в эту группу, Василий нет. Мы с Васей стали прощаться…
Вечером нас стали выкликать по номерам. Когда я стоял уже в рядах, к оберштурмфюреру подскочил Вася. Это было неслыханно. Если бы это было месяцем раньше, Вася немедленно бы был убит. К нему бросился блокальтестель Ганс, но оберштурмфюрер остановил его и спросил, что Василий хочет. Тот ответил, что хочет добровольно стать в наши ряды. Оберет насмешливо улыбнулся и спросил, знает ли он, куда и зачем нас гонят. Вася ответил, что ему это безразлично, но русские в беде не оставляют друзей. Брови оберста полезли вверх, по лицу его видно было, что в нем борются два чувства – чувство ненависти и чувство трусливой боязни перед бесстрашными, безоружными, бесправными русскими патриотами. Он махнул рукой, и Вася стал в одном ряду со мной.
Нас выгнали прямо ночью. Товарищи шли, еле волоча ноги, так как знали точно, что идут на верную смерть. Все больше и больше сыпалось ударов налево и направо, тогда мы с Василием тихо запели «Три танкиста». Уставшие конвоиры не останавливали нас, так как маршевая мелодия помогала идти и им.
В Маутгаузен нас не приняли, так как он уже был переполнен ранее прибывшими туда транспортами, в лагере вспыхнула эпидемия тифа, и крематорий не успевал всех умерших и уничтоженных сжигать. Нас погнали дальше, в филиал Гузен 1. Поместили нас в каком-то помещении, приспособленном под блок. Меня направили работать на каком-то станке-автомате, нарезающем болты. Однажды к моему станку подошел немецкий политзаключенный – капо, совершенно мне незнакомый. Окликнув меня по имени, он шепотом сообщил о том, что ночью будет ложная воздушная тревога. Все заключенные будут загнаны в подземелье, вход в которое заминирован и установлены баллоны с газом. Гитлеровцы решили уничтожить всех заключенных сразу. Они хотели загнать всех заключенных в подземелье, открыть баллоны с газом и, взорвав вход, похоронить нас. Но подпольная группа, существовавшая здесь, была осведомлена об этом товарищем, который был в рядах эсэсовской охраны.
Я должен был предупредить политических знакомых товарищей о том, чтобы в подземелье они не ходили. Вся ночь прошла в тревожном ожидании. За окном полыхало зарево взрывов. Союзные и советские войска сжимали ненавистное горло фашизма.
Ночью эсэсовцы ушли в горы, не успев привести в исполнение свой варварский план массового уничтожения заключенных. Охрана лагеря была передана в руки полевой жандармерии. Утром при построении на апельплаце нам было об этом сообщено. Новый начальник лагеря просил соблюдать порядок и сообщил нам, что случае приближения советских войск заключенные будут выгнаны этапом для передачи нас союзным войскам, а в случае приближения войск союзников мы будем переданы им в лагере. Видно, гитлеровцы очень боялись передать эту грозную силу, испытавшую как никто на себе фашистскую сущность, в руки советским войскам.
К четырем часам вечера на башнях были сняты флаги с ненавистной всем нам паучьей свастикой, а в пять часов вечера пятого мая 1945 года лагерь был освобожден американскими войсками. Ликованию не было конца <…>.
Не знаю, удалось ли мне вкратце показать весь героизм советских людей, волей судьбы заброшенных в логово фашистского зверя и оставшихся верными своей социалистической отчизне.
Я хотел бы, чтобы наше молодое поколение знало правду о мужестве и героизме их отцов и матерей. Я хотел бы, чтобы после прочтения моих воспоминаний вы сняли шапку перед памятью погибших, не доживших до освобождения в печах крематория и на многочисленных дорогах фашистской Германии, оставшихся неизвестными. Пусть живет светлая память их среди нас и учит нас, как нужно любить свою Родину, вдохновляет нас на трудовые подвиги и подготовит нас быть готовыми ради защиты Родины, ради недопущения повторения вторжения фашизма на любые лишения и борьбу.
8. Х.1963, г. Харьков
Благодарности
В заключение считаем приятной обязанностью выразить благодарность всем, кто так или иначе содействовал подготовке этой книги. В первую очередь, хотелось бы упомянуть сотрудников музеев и архивов, с которыми нам посчастливилось сотрудничать. Авторы выражают признательность Н. Бариновой (Архив МИД РФ), Т. Коротковой (РГВА), С. Соловьеву (РГАСПИ), Р. Ильязовой (ГАНИУО), О. Панкову, В. Каяевой (ЦА МО) и особенно Л. Малашенко (ГАРФ). Мы также благодарны сотрудникам Музея Победы в Москве, Музея «Набат памяти» (г. Можга), Ульяновского областного краеведческого музея имени И. А. Гончарова.
Реализация данного проекта была бы невозможна без такой разной, но необходимой помощи многих коллег, в частности, П.В. Антонова, С. В. Аристова, А. П. Деминской, М. И. Жбанниковой, А. К. Журавлева, Л. В. Зайцевой, Е. Г. Зинкова, Т. Л. Кирюхиной, В. А. Кононова, Е. Ф. Кринко, П. К. Ли, К. И. Могилевского, Л. Н. Москаленко, О. К. Матвеева, Ю. Б. Макаровой, М. Г. Мацкевич, А. И. Миллера, А. В. Назарова, М. Ю. Немцева, К. А. Пахалюка, С. В. Пашкова, И. А. Пермякова, С. В. Романова, В. М. Семиряге, Н. К. Сванидзе, А. Л. Таранова, Н. А. Трапша, Х. Г. Умарова, А. В. Шалак; Кузьмы Козака, Виктории Савчиц, Натальи Яцкевич (Беларусь), Рейнхарда Отто, Фалька Пингеля, Доминика Райтера (Германия), Якуба Хмелевского (Польша), Михаэля Эдельштейна (Израиль), Ингрид Зилстра (Нидерланды), Штефана Карнера (Австрия).
Наконец, семьям Николая Баранова, Алексея Рындина, Михаила Тарасова, Кирилла Чубченкова, а также других узников концлагерей и центров уничтожения мы выражаем особую признательность.
Многолетняя работа по выявлению архивных материалов о сопротивлении советских военнопленных в нацистских лагерях была возможна благодаря поддержке Бориса Бейлина (Санкт-Петербург).
Искренне надеемся, что данная книга послужит важнейшему делу – сохранению памяти о погибших и выживших героях Сопротивления.