ругие геоботаники — специалисты по ботаническому картографированию. Впрочем, часто фитоценологи бывают и картировщиками. Потому что все начинается с фитоценозов, с элементарных, самых мелких ячеек растительного покрова. А как делают карту — мы увидим потом.
Итак, мы узнали кое-что необходимое о ботанике. И о ботаниках, которых оказалось так много. И о цели их труда. С этим запасом знаний теперь можно двигаться дальше.
САМЫЕ НУЖНЫЕ РАСТЕНИЯ
Размышления перед дорогой
Отгремели первомайские праздники. Среднеазиатская весна в разгаре. Солнце бьет в окна так свирепо, что приходится опускать на окнах циновочные шторы. В квартире приятная прохлада, а в прохладе и думается лучше.
Подумать же есть над чем: наступил экспедиционный сезон. И хотя каждую весну сборы в дорогу идут по одной и той же известной схеме, подумать о предстоящем сезоне совсем не мешает. Давно миновали те времена, когда за меня думало мое начальство. Тогда мне предстояло лишь собрать свой рюкзак, свернуть спальный мешок и без опоздания явиться к погрузке. Сейчас эта личная сторона сборов не требует никаких размышлений. Все делается автоматически. Я брожу по квартире, похожей из-за разбросанных вещей на лагерный бивак, и по заранее составленному списку упаковываю личный экспедиционный багаж. Эта процедура сопровождается знакомым чувством раздвоения. Пока сборы не начались, весь я был здесь, в кругу повседневных городских дел и интересов. Но вот начались сборы в дорогу, и мыслями я уже там, в горах. Так повторяется каждую весну. Так и сейчас. Вот, например, программа полевых исследований на сезон. Она составлена, обсуждена, утверждена Ученым советом. Но я-то знаю, что любая такая программа подвергнется в процессе работы неизбежным изменениям. И надо заранее прикинуть, как рациональнее организовать работу при разных поворотах экспедиционной судьбы. А программа в этом году сложная. Каждый человек на учете и загружен до предела. Предстоит комплексное ботанико-географическое обследование высокогорных земель, подлежащих орошению и хозяйственному освоению. Речь идет не о пустяках, а о кормовой базе для животноводства, о важнейшей для республики экономической проблеме. Промахов тут быть не должно. И, укладывая свой экспедиционный скарб, я все время возвращаюсь мыслями к тому, что задача экспедиции вливается в общую народнохозяйственную задачу.
Газеты сообщают, что закончена проходка тоннеля от Вахша. Когда Вахш перекроют, вода пройдет по тоннелю под горным хребтом и будет подхвачена мелиораторами в Яванской долине. Эта долина получает так много солнечного тепла, что травы там зеленеют даже зимой. Собственно, только зимой и зеленеют: уже сейчас, в мае, там настолько жарко, что травостой начинает выгорать. Зато зимой и ранней весной там можно по зеленому травостою пасти скот. На этих зимне-весенних пастбищах Южного Таджикистана веками держалось огромное поголовье. Но ведь досадно, что жаркое летнее солнце приносит только зной и засуху. При таком обогреве великолепно пойдет тонковолокнистый хлопчатник. Нужна лишь вода. И вот теперь эту воду дадут. Вахшскую воду. В Яванской долине появятся тысячи гектаров новых хлопковых плантаций. Но ведь они появятся на месте тех самых зимних пастбищ. А чем же кормить зимой тысячные отары овец? Выхода два: перебазировать скот на зиму в другое место и получить прибавку урожая трав для запаса зимних кормов. Перебазировать скот, может быть, удастся на сухое Памирское нагорье, где зима малоснежна и возможен круглогодичный выпас. Чтобы поднять урожайность пустынного травостоя, и собираются обводнить нагорные пастбища. О том, как реагируют на обводнение разные ботанические типы пастбищ, мы кое-что знаем. Но не все. Надо узнать побольше, положить на подробную геоботаническую карту подлежащие обводнению массивы, рассчитать их урожайность после орошения (на этой основе экономисты подсчитают, рентабельно ли все предприятие с обводнением) и предложить гидромелиораторам рекомендации по каждому типу пастбищ. Работы, как говорится, только поворачивайся. Определенно не случайно наша программа, связанная с обводнением высокогорных пастбищ, такая напряженная в этом сезоне.
Впрочем, все сезоны оказываются напряженными, и нынешний — лишь один из многих.
Мысль ускользает в сторону: не забыть бы проверить перед отъездом, получена ли партия пикетажек. Это карманные полевые дневники, записные книжки в жесткой обложке с гнездом для карандаша, с подшитой в конце пачкой миллиметровки, кальки и отрывных листов, с кармашком, смонтированным на переплете, и с целым паспортом на титульном листе. Там указываются ваши фамилия, имя и отчество, учреждение, название экспедиции, сроки начала и окончания дневника, а также набранное типографским шрифтом обращение, в котором просят нашедшего, в случае утери дневника, вернуть его по такому-то адресу. Адрес вписываем сами; но все же надеемся, что пикетажку мы не потеряем. Это было бы ужасно.
Некоторые инструкции для экспедиционных работников начинаются словами: «что не записано, то забыто». Это верно. Какой бы емкой ни была человеческая память, все удержать она не сможет. Сколько раз бывало, что самые яркие впечатления, казалось бы незабываемые, постепенно тускнели, а затем и вовсе стирались из памяти, потому что поверх старых наслаиваются все новые и новые впечатления, тоже требующие запоминания. Пикетажка незаменима. В ней записывается буквально все: результаты научных наблюдений, даты переездов с места на место, беглые впечатления, цифры, списки растений, мелькнувшая мысль, требующая проверки. В пикетажке записывают даже личное; по ней видно лицо исследователя. Мне доводилось видеть в пикетажках лирические стихи, юмористические зарисовки… да мало ли что нужно бывает записать в пикетажку. В пей записываются схемы маршрутов, профилей, почвенных разрезов. Потеряв пикетажку, можно свести к нулю итог работы целого месяца, а то и двух. Недаром и переплеты на пикетажках делают яркими, выделяющимися на любом фоне, чтобы в случае чего их легче было найти. Помню, один сотрудник обронил пикетажку на каменистой осыпи, довольно скоро хватился, и после этого весь отряд два дня прочесывал осыпь в поисках такого ценного документа.
Да, пикетажки — вещь серьезная. Забывать о них нельзя. Потом снова возвращаюсь мыслями к предстоящей работе.
Растения, без которых нельзя обойтись
А обойтись нельзя без пищевых растений и без кормовых тоже, поскольку вегетарианцев на свете явное меньшинство. Эти растения — основа нашей жизни. И там, где их не хватает, делается все, чтобы их было больше. И делают это ботаники — растениеводы, иптродукторы, фитомелиораторы, агротехники.
Температурная поясность в горах Средней Азии — это природная основа не только для естественных, по и для культурных растений. В жарких долинах сеют хлопчатник, выращивают виноград, персики, хурму, гранат, бахчевые и цитрусовые культуры. В. предгорьях и низкогорьях сеют хлеб, сажают овощи, картофель, садовые культуры. Чем выше, тем меньше ассортимент культурных растений, тем более холодостойкие культуры выращиваются. На долю среднегорий приходятся хлебные, огородные да некоторые садовые культуры — яблоня, груша, вишня, иногда абрикос, тутовник, грецкий орех. А в высокогорьях ассортимент суживается до очень скудного набора зерновых. Такова, в общем, «температурная лестница».
Но есть в Средней Азии сухие горы, где не хватает атмосферной влаги, где осадков выпадает так мало, что они не могут обеспечить сток в реках. Такие горы называют аридными. Там все культуры возделываются на поливных землях, а вода в реках образуется главным образом за счет тающих ледников и иногда снежников. Это Центральный Тянь-Шань, Памир и горы по берегам реки Зеравшана. Есть и полусухие (семиаридные) горы, где осадков побольше, где возможны бесполивные (богарные) посевы хлебов и где атмосферная влага дает кратковременную прибавку воды в реках. Бывают и влажные (гумидные) горы — Западный Тянь-Шань, хребты Гиссарский (южный склон), Петра Первого, Дарвазский. Они перехватывают основную часть доходящей сюда с океанов атмосферной влаги, и осадков на их склонах выпадает много, растительность пышная, культуры не требуют полива, а реки заполняются не только талой, по и дождевой водой.
Разница в уровне осадков между аридными и гумидными горами огромная: в самых сухих высокогорьях (Памир) выпадает иногда меньше 100 миллиметров осадков в год, а в самых влажных (Тиссаро-Дарваз) — иной раз более 2000 миллиметров, в среднем же больше 1200. К тому же осадки выпадают по-разному: в одних горах их максимум приходится на холодное время года, в других — на теплое, а в третьих они выпадают равномерно, небольшими порциями, в течение всего года. А разный режим осадков толю должен учитываться при подборе культур.
Таким образом, самые нужные нам растения распределяются по горам и в вертикальном разрезе — по температурным поясам, и в горизонтальном — по горным районам разной увлажненности, и во времени — по режиму выпадения осадков. Это — основа районирования культур. Если растениевод не будет придерживаться этой основы, то посаженные им не в том районе и не на той высоте культуры погибнут или обойдутся очень дорого.
Вполне понятно, что труднее всего растениеводам приходится в сухих, аридных, горах, где без полива ничего путного не вырастить. Естественная растительность там засухоустойчивая (ее называют ксерофильной). Это пустынная или степная, очень скудная, разреженная растительность. Лугов там почти нет, только возле речек и родников. В этих горах и холодно и сухо, склоны крутые, а почвы каменистые, бедные. Там мало плоских поверхностей. а поэтому мало пахотных земель. И сельскохозяйственное положение в этих аридных горах складывается не очень веселое.
Выход из безвыгодного положения
Во-первых, мало пахотных земель. Для создания здесь пашни нужна не только земля на сравнительно плоской поверхности, но и вода, которой эту пашню нужно регулярно поливать. Воду же надо отводить по склонам из горных рек, что и дорого, и технически трудно. Очень трудно и распахивать каменистые склоны: вспашка каждого участка обходится невероятно дорого. А раз мало пригодных под пашню участков, значит, засевать наш ню можно только пищевыми культурами. Раньше земель на Памире не хватало даже для хлеба и в муку подмешивали толченые сухие плоды тутовника, чтобы