- Дружок, ну хватит лентяйничать, пора домой, - и голос, по всей видимости, хозяйки, теперь тоже.
Я неохотно открыл глаза и с таким же желанием медленно приподнялся на свои четыре. Немного осмотрелся и сразу понял, что находились мы в парке. Деревья для меня теперь казались гигантами, а трава давно запущенным газоном. Уши машинально поворачивались на каждый звук, как локаторы. Мохнатый хвост болтался из стороны в сторону. Да уж. Всё – ощущение, запахи, движения моих конечностей, указывало на то, что это не сон, а самая настоящая реальность. В общем, я действительно стал собакой. Как - не знаю, но стал. Хотя последнее, что помню…
Снова давление на ошейник, повернул голову и хмуро, как мне казалось, посмотрел на хозяйку. Пожилая женщина с клюшкой. Ничего особенного. И кого-то мне очень сильно напомнила…
- А ну брысь с дороги, - неожиданно раздалось рядом, и я почувствовал, как меня кто-то грубо пнул под хвост.
Боль была нетерпимой. Я взвизгнул, бросился в сторону, насколько позволил поводок и повалился на траву.
- Ты, что, подлец, делаешь? – услышал, как закричала женщина. – Вот тебе! – она замахнулась деревянной клюшкой, видимо, на моего обидчика, и попала ему по плечу.
- Ты чего, бабка, совсем с дуба рухнула, - каркнул его товарищ, идущий рядом.
- Я тебе покажу "с дуба", - замахнулась она повторно, только уже на второго.
Я лежал на боку, поджав хвост, и тихо поскуливал. Хотелось наброситься и накостылять хорошенько, но, как только их попытались атаковать клюкой, они дали стрекача. Да и как я мог, у меня же теперь лапы, а не кулаки!
Насколько успел разглядеть, это были подростки, два пацана, решившие устранить преграду в образе меня. Хотя могли просто обойти и всё. Но почему-то решили по-другому. И я знал почему…
- Ничего-ничего. Поплатишься еще за моего Дружка, - бубнила под нос женщина, направляясь в мою сторону.
Из моих глаз, по белой шерсти, потекли слёзы. Не знал, что собаки тоже плачут. Но больно было так, что я просто не мог сдержаться. Да и удар был точнее некуда, казалось, что мои кишки сейчас вылезут из одного места. Ужасная боль. Но, невзирая на адские муки, из головы не выходил образ того самого подростка, наградившего меня незаслуженным пинком, так как узнал его...
- Дружок, ну как ты? - вопрос был задан с усмешкой, на что я весь скривился.
Мне было страшно поднять голову и посмотреть в глаза женщины, потому что вспомнил ее. Мне было ужасно стыдно. Захотелось убежать, спрятаться где-нибудь в лесу, но не мог…
- Простите меня, - проскулил в ответ.
- То-то же, - ответила она, и я мгновенно потерял сознание.
***
- Эй, Дэн, спорим, что ты даже собаку напугать не сможешь, даже пинка ей всобачить. Вон той, например, а?..
Я посмотрел в сторону пожилой женщины с собачкой. Она сидела на лавочке в парке, что-то ласково ему говорила и гладила по шерстке. Не знаю, как я вернулся обратно, и именно в этот момент, но очень, очень был этому рад.
- Знаешь, Стасон… - сказал я другу, почувствовав, как по спине снова пробежал холодок.
- Чего?
- Собаки тоже плачут. Пошли домой, - и обошел женщину с собачкой за несколько метров.
Стасон посмотрел на меня, как на дурака, но мне было всё равно. Домой, домой, к мамочке любимой. Как же я по ней соскучился!
Ведьмак
- Так замужем она, - гадалка уверенно раскладывала карты на стол, - вот, муж есть, ребенок. Мальчик. Школьник еще. Не твоя она.
- Плевать. Только ее хочу. Любые деньги заплачу, - темноволосый, среднего возраста мужчина распахнул светлый пиджак и достал из левого внутреннего кармана согнутую пополам пачку зеленых купюр. – Здесь пятнадцать тысяч. Столько хватит?
Черноволосая гадалка, обведенными черной подводкой глазами жадно посмотрела на предложенную сумму. Затем снова на гадающего:
- А не боишься последствий? Грех семью разрушать, - вытащила еще одну карту, - да и мужа она любит, а тебе кукла достанется. Посмотри - предупреждение выпало – карта Дьявола. С огнем играешь, - хитро добавила женщина, забирая пачку денег.
- Не пугай, тебе не все равно? Защиту поставишь. Если все получится, сверху столько же накину. А любовь, так бред это. Мужик никакой. Лесник обычный, ни рожи, ни …
- Понятно-понятно, - сухо отмахнулась гадалка, зная мужское самолюбие. Все они цезари, по сравнению с другими. – Фотография есть?
- Да, - мужчина достал фотографию и положил на стол.
- Вторую часть принесешь, как придёт, - ответила женщина, задержав оценивающий взгляд на хрупкой светловолосой девушке. Симпатичная, улыбается. В глазах любовь светиться. Такую легко одурманить. – Читать буду три дня, прибежит как миленькая. Ты же эти дни постись, и голос ни на кого не повышай. Всё понял?
- Угу. А придёт когда?
- На третий день и придет. Жить без тебя не сможет. Всё, иди уже.
Мужчина быстро закивал и чуть ли не бегом выскочил из комнаты. Гадалка только усмехнулась ему в след.
***
Дима вернулся домой уже затемно и сразу же почувствовал неладное. Вроде бы и все хорошо, и сынок как всегда детскую программу по телевизору смотрит, и любимая жена на кухне что-то готовит, гремя посудой, только вот стоило ему переступить порог дома, как тут же сердце нехорошо сжалось. Обошел он все комнаты в квартире и в туалет заглянул, и в ванну – ничего. Присел на диван, возле сына и призадумался. На работе все хорошо, сынок здоров, в ближайшее время ничем не заболеет, он бы это узнал. Жена? И снова сердце екнуло. В этот же миг из кухни донесся звон разбиваемой посуды. И следом голос:
- Да чтоб тебя проклятого…
Удивился Дима. Никогда его родная так не ругалась. Всегда добрая, нежная, ласковая. Пошел посмотреть, что случилось. А Катенька, даже не взглянула на него, оттолкнула:
- Оставь меня в покое, - буркнула и мимо прошла, а позади нее силуэт черный следует.
Увидел Дима этот недуг неземной, от злости зубами скрипнул.
Многому его дедушка научил. И про целебные травы рассказал, и мир другой показал, где такая нечисть сплошь и рядом ходит. И обереги ставить обучил, и от всякого зла избавляться. Вот и настало время для последнего. Дожился.
Заварил Дима свежо-нарванную травку, затем взял кухонный нож и начал рисовать им в воздухе круг, за кругом и приговаривал:
- Обрезаю чужие путы, отделяю от чужих желаний, избавляю от беды, и так три раза. На последнем слове, почувствовал, что всё! Избавился. И голос Катеньки любимой из комнаты:
- Димочка, Димочка, что-то плохо мне.
Побежал он к жене с чашкой заваренной той самой травки, а она лежит на кровати бледная, за голову держится. Обнял он ее, расцеловал, травкой напоил, так Катенька сразу и уснула.
А самого злость душит, ярость, гнев. Кто посмел на чужое? Вернулся он на кухню и снова заклинание прочитал и открылось ему окошко и увидел он того самого кто на любимую посягнул.
Оделся Дима, сказал сыну, что скоро будет и ушел. Ноги сами его вели в нужную сторону. Идти пришлось почти час. Остановился, наконец у коттеджа красного. В окне свет горит, и мужской силуэт из угла в угол ходит. Ждёт кого-то. Поднялся Дима на крыльцо, нажал на кнопку звонка.
Дверь быстро распахнулась, и начальник его жены недоуменно попятился назад:
- Дмитрий?
- Здравствуй Костя. Разговор есть.
Кивнул Костя, а глазки так и забегали – на кухню поглядывал, где вино и приготовленный ужин, для романтической встречи.
Присели они в гостиной, друг на друг смотрят. Поинтересовался Костя, чем нежданный визит вызван, а глазки так и бегаю и бегаю из сторону в сторону. И вдруг остановились на одной точке. Увидел Костя силуэт черный. И душно ему стало, ох как душно. Шею сдавило, задыхаться начал…
***
- На кого гадать будем? – спросила гадалка дежурный вопрос. Она мешала карты, и на зажженную свечку смотрела.
- На тебя, - тихонько ответил ей Дима.
Попала
Сколько дней прошло? Два, три… Плевать, что толку?! Домой уже не вернусь, и дураку понятно. Только вот дурень и пяти минут здесь не продержался бы, а я уже несколько дней торчу на этом дереве, спасаясь от прожорливых тварей неизвестного мне мира. Хотя сейчас с удовольствием поменялась бы с тупицей местами… (глянула вниз) наверное.
Посмотрела на небо – темнеет. Наконец-то. Предстоящие сумерки вселяли надежду. Еще немного и можно действовать. Ночи здесь тянулись медленно, как раз мне на руку. Жажда мучила, хоть волком вой. Желудок каждую минуту требовал минимальную порцию калорий. Усталость дикая, больше от бессонницы. И отчаяние, отчаяние, отчаяние… ТАК! Нужно собраться.
Из переднего кармана джинс достала последнюю НЗ - шоколадную конфету, развернула обертку и с мрачными мыслями отправила в рот.
Сегодня решила передвигаться по деревьям. На мою удачу лес был густой, что значительно облегчало задачу. Ветки, словно человеческие руки, в порыве ветра соприкасались друг с другом и некоторые сплетались достаточно плотно, чтобы выдержать вес человеческого тела. Вот по таким и решила карабкаться. Жить захочешь, как говориться и не так раскорячишься. Да и выбора не было. В любом случае лучше с голоду сдохнуть, чем быть заживо съеденной.
Внизу раздался грозный рык, следом истерический визг, видимо очередной хищник нашел свою жертву. Жуя конфету, я наблюдала за жестокой расправой над каким-то зверьком. Животные здесь, словно взбесились - каждые полчаса кто-то кого-то пожирал. Никогда не видела, чтобы безобидный, казалось бы, олень так яростно кромсал на куски волка. Вроде как наоборот должно быть. Или заяц зайца…