— То есть?
— На пленке ничего невозможно разобрать. Я имею в виду голоса из самолета, перед катастрофой.
— Но нам это необходимо!
— Нам много чего необходимо.
— А как насчет «черного ящика»?
— С этим вроде все в порядке, они говорят. Отправят его сегодня частным рейсом в Вашингтон. А когда расшифруют запись, нам пришлют «ящик» обратно для синхронизации.
— Я бы хотел послушать запись.
— На это может уйти недели две, они говорят.
— Неважно.
— Хорошо, я скажу им. Послушай, — добавил Хафф после некоторого молчания, и голос его теперь звучал как-то нерешительно, — мой начальник отдела поручил это расследование мне — сообщил об этом всем остальным. И они не могут понять, что ты здесь делаешь. Я сказал им, что попросил тебя помочь. Так что теперь мы оба занимаемся расследованием «дела Бернарда». Им там это не очень понятно, но пока они молчат. Ты мой гость. А это значит, что тебе нужен допуск к этому расследованию.
Дэггет не мог поверить своим ушам. Неужели это говорит все тот же Фил Хафф?
— Что ж, — произнес он вслух, — я только «за».
— Правда, это не очень помогло делу. Мне не разрешили дать тебе людей на подмогу.
— То есть я буду работать один?
— У ЛАРО в общей сложности три отдела по борьбе с терроризмом. Как я только что выяснил, все три откомандированы именно на это дело. Значит, в моем распоряжении около тридцати человек. Так что, если будет необходимость, обращайся ко мне; думаю, что при таком количестве людей уж одного-двух я тебе смогу выделить.
— Боже правый, что я слышу!
— А как иначе? Мы оба знаем, что дело Бернарда получило начало в Вашингтоне. Значит, эта катастрофа — наше дело, и ничье больше.
— А как же тогда насчет Дагерти? Он каким боком сюда входит?
— Вот ты и добудь мне что-нибудь о Дагерти. Ты считаешь, здесь есть связь — согласен. Принеси мне что-нибудь в клюве, но только такое, чтобы мои начальники разом отпали. Вот тогда это расследование перейдет к нам; достаточно будет одного-единственного телефонного звонка.
— Но ты-то мне поможешь?
— Помогу, чем смогу.
— А в чем причина такой внезапной перемены? — не удержался Дэггет.
Хафф помолчал, прежде чем ответить.
— Я сегодня всю ночь не спал. Думал. Не об этой катастрофе, а о Бэкмане. Это я упустил Бернарда, Дэггет. Признаюсь: упустил на…. Вместе с чемоданчиком и бомбой. Откуда он сбежал? Из сортира? Понятия не имею. Но я упустил его, как последний сосунок. А дальше все и пошло. Сначала Бэкман, теперь вот это. Так какого хрена! Уж коль я все это понял, значит, надо меняться. — Он долго смотрел на свою незажженную сигарету, потом выбросил ее в грязь. — Ты где будешь, на случай, если понадобится с тобой связаться?
Слова не шли у Дэггета с языка. Все это было так неожиданно. Услышать такое от Хаффа!
— Ну, так куда ты сейчас направляешься? — повторил Хафф.
— За уликами, — ответил Дэггет.
Анализ следов от шин у дома Дагерти принес кое-какие результаты. Во-первых, по расстоянию между двумя шинами было установлено, что это машина марки «крайслер» — «додж караван» или «плимут». Отталкиваясь от предположения, что машина скорее всего была взята напрокат, Дэггет обратился в прокатные агентства. Там, в Сиэтле, прокатная машина убийцы принесла ему богатый улов: кредитную карту, которую можно было отследить и даже отозвать. Может, и здесь всплывет что-нибудь не менее ценное.
В среду рано утром ему удалось установить, что в Лос-Анджелесе у фирмы «Крайслер» есть эксклюзивный договор лишь с одной прокатной фирмой под названием «Прокат зарубежных машин». Эта фирма держала восемь «крайслеров», все в агентстве, расположенном в аэропорту. Два из этих восьми были возвращены в тот день, когда произошла катастрофа, один автомобиль — за несколько часов до падения самолета, второй — несколькими минутами позже.
Дэггет возблагодарил судьбу за то, что они теперь базируются в аэропорту Мариотт, откуда всего пять минут езды до ЛMA и «Проката зарубежных машин». В условиях Лос-Анджелеса, где практически любое расстояние требовало не меньше сорока пяти минут, это было действительно большое преимущество.
Попав на территорию «Проката», он увидел целое море возвращенных и ожидающих мойки машин. Вьетнамский парнишка лет восемнадцати в этот момент как раз принимал еще одну — пробивал цифры в электронной карте. Дэггет пошел искать хозяина. Мильтон Батс, заведующий прокатом, сидел в небольшом кабинетике, отделенном дверью от стойки бара. В комнате сильно пахло кремом после бритья, и это почему-то напомнило Дэггету о Бэкмане. Батс оказался чернокожим с седеющими висками и мощной шеей борца. Или вышибалы. Его широко посаженные темно-карие глаза при виде Дэггета не выразили ничего, кроме раздражения и скуки. На нем была форменная рубашка; пуговицы не сходились на этой бычьей шее, и он, по-видимому, пытался скрыть это форменным же галстуком. Побрился он сегодня не особенно тщательно — под носом осталось черное пятно щетины. Стекла очков были в жирных пятнах от пальцев.
Отвечая на вопрос Дэггета, он обратился к компьютеру. Медленно-медленно, с большой тщательностью отпечатал вопрос и поднял глаза на экран.
— Обе машины записаны на женщин, — произнес он неестественно спокойным тоном. — Вам это о чем-нибудь говорит?
— Одна из них заплатила наличными? — спросил Дэггет, не в состоянии скрыть беспокойство. — Ваш компьютер может это показать?
Мистер Батс еще раз посмотрел на экран. Потом на Дэггета.
— А как вы-то об этом узнали?
— Просто догадался. — Он прикрыл глаза и мысленно поблагодарил Бога… или кто там за ним наблюдает с высоты.
Батс поджал губы — видимо, такой ответ ему не понравился.
— Ее имя — Литл. Марианн Литл. Машину брала на один день. Заказала с помощью кредитной карточки, но оплатила наличными. Держала машину около шести часов; это дело обычное среди наших клиентов. — Он снова поднял глаза на экран и через несколько минут добавил: — Абсолютно ничего из ряда вон выходящего.
Дэггет попросил копию договора, и Батс сделал для него распечатку. Дэггет пробежал договор глазами.
— Машину уже помыли? — спросил он со слабой надеждой.
— Ну а как же, конечно, помыли, — сердито ответил Батс. — Я смотрю, вас это не радует.
— Скажите, насколько тщательно у вас моют машины? Я имею в виду — внутри.
— Если честно, сейчас не очень. Слишком много клиентов, времени не хватает. Вы же видели, что там делается. И вот так каждый день. Кроме того, между нами, наши рабочие не слишком-то заинтересованы. Вы меня понимаете?
Дэггет поднял трубку. Машину следовало немедленно переправить в специальный гараж, где сотрудники полиции могли бы ее осмотреть как полагается.
— Это ведь как-то связано с катастрофой, да? — спросил Батс. — Хреновая штука. Мы все из-за этого погорели. Вы бы видели, сколько у нас было отказов сегодня утром. Я вам скажу: бизнес страдает от любого дерьмового несчастного случая. Все такие суеверные, особенно когда дело касается самолетов. — Тут вдруг глаза его округлились, и он воскликнул: — Или вы хотите сказать, что это не был несчастный случай?! Поэтому, что ли, вы сюда и заявились?
Дэггет смерил его взглядом, прежде чем ответить.
— Официально я не имею права ничего комментировать. Неофициально же могу сказать, что любая помощь мне сейчас будет кстати.
— Будь я проклят! — воскликнул Батс, глаза его горели от возбуждения. — Опять эти проклятые арабы или что?
— Мистер Батс, — вопросом на вопрос ответил Дэггет, — а что означают вот эти буквы, вот в этом квадратике, где регистрируется возвращение машины?
Батс еще раз взглянул на распечатку.
— Машины берут и возвращают у багажного отделения. В основном мы работаем здесь, вне территории аэропорта. Но клиенты от «Экспресс» обслуживаются там, в аэропорту. Там они и забирают машины, туда их и возвращают. Вот о чем говорят эти буквы: что машина была взята от аэропорта и возвращена туда же. — Вдруг он хлопнул себя по лбу и воскликнул с юношеским энтузиазмом: — Черт! Держу пари, это вам будет интересно! — Он взглянул на часы. — Пошли скорее, может, еще успеем.
Дэггету почему-то это не понравилось.
— А в чем дело, мистер Батс?
— У нас были кое-какие проблемы на той нашей площадке, на территории аэропорта. Поэтому с полгода назад мы там поставили скрытую видеокамеру.
— Видеокамера?! — Мозг Дэггета лихорадочно заработал, просчитывая, какие открываются возможности.
— Дело в том, — встревоженно пробормотал Батс, бросая взгляд на часы, — что у этой штуки суточный цикл, двадцать четыре часа, точно так же, как у них там в аэропорту на входах и выходах.
— На входах в аэропорт?! — В следующий момент Дэггет уже был у двери: до него только сейчас дошло, как поймать таинственную Марианн Литл.
Утром во вторник, тридцатого августа, Дэггет направился в здание окружного федерального управления Лос-Анджелеса.
Лаборатория анализа аудиовизуальных средств ЛАРО занимала небольшую комнату без окон на шестом этаже. Насколько Дэггету было известно, лос-анджелесские специалисты считались лучшими в стране, так как Лос-Анджелес был центром видеотехники, не говоря уже о том, что практики у ЛАРО было более чем достаточно, учитывая то, что их видеотехника широко использовалась в борьбе с наркобизнесом.
В небольшой комнате было полно самой разнообразной видео- и телетехники. Многие из этих приборов Дэггет видел в первый раз. Здесь было так же прохладно, как и в компьютерном зале в центре «Данинг». Дэггету даже пришлось застегнуть рубашку на все пуговицы, так как знаменитую свою куртку он оставил в отеле.
Синтия Рамирез подъехала к нему на кресле-каталке. Крепко пожала руку. В темных глазах ее полыхало пламя, на губах играла хитроватая усмешка. При виде кресла-каталки Дэггет сразу подумал о Дункане. Господи, какая она хрупкая, эта Синтия Рамирез! Одни косточки. На ней был просторный свитер простой вязки, ноги укрыты покрывалом. Темные волосы убраны назад красной пластмассовой заколкой. Тоненькие хрупкие пальцы холодны как лед.