– Отец Сварог… – прошептал Гоенег. – Так что же вы молчали?
– Чтобы его спасти, – Витенег показал на Веслава, – от царских соглядатаев.
– От кого спасти? – удивилась Василиса. – Что ты сделал, Веслав?
– Отказался от престола, – проговорил Веслав. Вот и всё. Он сказал это. Теперь его сочтут за беглого сына узурпатора Драгомира, и…
– Как… – Гоенег поражённо смотрел на царевича. – Быть такого не может. Ведь Драгомир в ссылке, а трон…
– Драгослав убил моего отца, мать и сестру, – тихо ответил Веслав. – Этот его Змей чуть и меня не убил. Он спас меня, – Веслав показал на Витенега. Тот покачал головой:
– Я только из воды тебя вытащил, – поправил Витенег царевича. – А спас тебя Яромир. Яромира спасла Яра, но это уже было потом, – сказал Витенег. Витенег не знал, почему Веслав решил рассказать о своей тайне, но охотника охватило странное, давящее чувство, которое Витенег не мог объяснить.
– Подождите, – запротестовал Гоенег. – Этого быть не может! Ведь Драгослав с миром брата в ссылку отправил, за Драгослава Боги поручились, дары Сваргорее преподнесли… а вы тут такое молвите… Как так-то?
– Давайте позовём Зайца, Яромира и Яру, – предложил Витенег. – Они тоже своими глазами видели, как Солнцеград разрушен был.
– Что-о? Вы, ребята, медовухи перебрали, – возмутился Гоенег.
– А я им верю, – мягко проговорила Василиса, и отец посмотрел на неё. – Обратись к своему Духу волхва, отец. Разве не этому ты учил меня? Ты же сам говорил мне, что, с тех пор как капии Полоза возносить стали, о своей силе волхвовской молчать надобно.
– Вот и молчи, дочь, – сухо ответил Гоенег.
– С тех пор как капии Полоза заместо Свароговых стоят, – Василиса посмотрела на Гоенега. – И давно мы к этому привыкли?
Гоенег растерянно пожал плечами: мол, царский указ – есть царский указ. Василиса сокрушённо покачала головой.
– Даже тебя, отец, они заворожили. И войско это золотое мне никогда не было по нраву, – Василиса посмотрела на Веслава. – Я тебе верю, царевич. И помогу всем, чем смогу. – Она положила руку на сердце.
– Дочь! – возмутился Гоенег. – Я не даю тебе на это Слово!
Василиса мягко посмотрела на отца:
– А я впервые не прошу его, отец, – сказала она, и Гоенег ахнул. – Ведь если ты обратишься к своему Духу, ты поймёшь, что я права. Ты поймёшь, что Слово дал мне отец-Сварог.
– Я позову Мухому, Яромира и Яру, – проговорил Витенег, поднимаясь. Он видел, что Гоенег не верит им, и боялся того, что отец Василисы, обидевшись на дочь, их тайну кому-нибудь расскажет. – Вернусь я быстро, Гоенег, – Витенег положил на сердце руку и покинул дом.
– Я вас послушаю, конечно, – обратился Гоенег к Веславу, когда Витенег ушёл. – Но в твои байки мне верится с трудом.
– Я бы и сам себе не поверил, – признался Веслав. – Я бы и дальше об этом молчал, если бы ко мне не явилась Лада.
– Птицы не возвращают Души из Ирия, – возразил Гоенег.
– А как же мама, что являлась нам, отец? – удивлённо спросила Василиса. Гоенег хотел было вновь пожурить свою дочь, но Василиса предупреждающе покачала головой. – О Богах мы знаем мало, отец. Но Боги не являют чудеса просто так, от скуки.
Гоенег устало вздохнул:
– Премудрая ты до жути, дочка, – Гоенег помолчал и обратился к Веславу: – А ты у нас, выходит, царём должен был стать, да?
Веслав согласно кивнул.
– Да, – признался царевич. – Должен был, но никогда не хотел. Даже когда Драгослав Бореем правил.
– А сейчас? – поинтересовалась Василиса.
– И сейчас не хочу, – признался Веслав. – Если бы не сестра, которая ко мне пришла, этого разговора не было бы.
Василиса нахмурилась. Она внимательно смотрела в глаза Веславу, долго смотрела, так, что царевичу не по себе стало.
– О чём она просила меня? – наконец спросила Василиса.
– Дочь…
– Она просила снять путы с соглядатая Драгослава, с водяного, что в образе человека с купеческим караваном прибыл, – ответил Веслав. – В зелёной рубахе ходит, странный такой муж. Коли получится у тебя освободить водяного духа, тогда тот водяной к Индрику, царю зверей, за подлинной свободой отправится. Заодно и меня отведёт. Ведь только Индрик сможет помочь мне обратиться к Богам, как это сделал мой дядя.
– Ты собрался идти войной на дядю? – удивился Гоенег.
– Нет. Я не хочу воевать. И править не хочу. Я надеюсь, что мирно всё решится, и Боги скажут мне, как лучше поступить.
Василиса, улыбаясь, смотрела на Веслава. И царевичу теплее на сердце от её улыбки стало.
– Хорошо, – улыбалась Василиса. – Сниму с водяного путы волхвовские.
– Дочка!
– Я помогу Веславу, отец, – уверенно сказала Василиса. – И с ним к Индрику пойду.
– Я не отпущу тебя!!! – Гоенег встал со скамьи и сердито посмотрел на дочь.
– Хорошо, отец, – Василиса покорно кивнула. – Ты можешь не отпускать меня, но я пойду. Так мне велели Боги.
– Василиса! Как ты смеешь против моего Слова идти? – возмущался Гоенег. – За этим… – охотник кивнул в сторону Веслава, – самозванцем! Выдумал тут небылиц, а ты ему веришь.
Василиса устало посмотрела на отца:
– Ты сам у Сварога спроси, кому надобно верить. Или и ты к Полозу обращаешься в своих молитвах, отец?
– Как ты смеешь мне так говорить, дочка?! – Гоенег схватился за сердце и опустился на скамью. – Не узнаю тебя…
– А я – тебя, отец, – нахмурилась охотница и опустила взгляд. – Полоз всех нас в пучину безумия заведёт, пока Змиев Век не грянет.
– Василиса, я один должен к Индрику идти, – попытался помирить отца и дочь Веслав.
– Вот видишь, дочь… – закивал головой Гоенег, но Василиса перебила отца.
– А вот сейчас ложь я чую, – ледяным голосом сказала она. – Не то сестра тебе наказала, ох, не то, царевич.
Гоенег обхватил руками голову:
– И в кого ты у меня такая… – сокрушался он.
Воцарилось молчание. Долго сидели за столом Василиса, Гоенег и Веслав. Короткий зимний день почти померк, и Гоенег зажёг в светцах лучины. Затем вернулся за стол, взял себе блин, но есть его не стал.
– Что бы там ни велела мне сестра, – вновь заговорил Веслав, – я пойду один.
Василиса кивнула:
– И я пойду. Одна. И Витенег. И Яромир и Яра. Мы все пойдём по одному. По одному, но за тобой, Веслав. – Она подумала немного. – Вот Зайца оставить можно.
– Не можно, – беспардонно сказал вошедший Заяц. Вслед за ним зашли в светлицу Яромир и Яра. Последним в дом прошёл Витенег. – Я не знаю, куда вы все собрались, но я с вами пойду, надоело торговать. – Мухома обвёл сидевших взглядом. – А что такое? Траур? Сегодня же колядовать идём!
– Вот ты, Мухома, как всегда, – покачал головой Витенег, садясь на скамью у стены. Охотник бросил взгляд на Василису, которая кротко посмотрела на него. – У нас тут важный разговор.
– Ты посватался за Василису? – присвистнул Мухома, садясь рядом с ним. Витенег закрыл лицо руками.
– Не свадебное дело с такими лицами решать, – сказала Яра и вместе с Яромиром расположилась на покрытых полотенцами скрынях [42] у печи. – Никак Веслав поведать нам что-то хочет. Иначе, зачем все мы собрались?
Веслав обернулся на своих друзей. Яромир по-доброму улыбнулся царевичу и даже помахал рукой. Добрый, милый богатырь. Его лицо украшал добротный шрам, а чёрные волосы сделались почти седыми. Яра, хоть и располнела немного за годы, проведённые в Волыньке, по сравнению со своим мужем казалась маленькой и хрупкой. Веслав очень любил Яромира и Яру и всегда был рад им.
– Я решил рассказать Василисе и её отцу, Гоенегу, правду о себе, – начал свой рассказ Веслав. Яра невольно всплеснула руками. – Потому что так повелела моя покойная сестра, которую послали Боги. Но Гоенег мне не поверил, поэтому Витенег и привёл вас. Я прошу вас помочь мне и рассказать всё то, что вы помните о том праздновании Солнцеворота десять лет назад.
Гоенег заметил, как Яра съёжилась от слов Веслава и крепко сжала руку мужа. Мухома нервно сглотнул и опустил взгляд. Яромир обнял жену и почесал свою щеку, которую пересекал внушительный шрам.
– Никогда не забыть того кошмара, – тихо заговорила Яра.
Жена богатыря рассказала всё, что помнила о том дне: как вода на город обрушилась, как она сама от страха в печи спряталась, как люди спали страшным сном. Сном, который стерегла ящерка, свернувшись на темени.
Яромир рассказал, как он спас Веслава, а потом царевич спас его, заворожив трёхглавого ящера. Мухома тоже о волхвовании Веслава поведал и о змее морском, который разрушил город. Правда, о том, как сам Заяц чуть не утопил царевича, Мухома умолчал. Витенег же рассказал о том, как был пленён Драгославом и Агнией, как видел всё с их корабля и как сбежал с «Верилада».
Все вместе они поведали Гоенегу о том, как добрались до Большой Земли, до Мореграда, и как князь Кудеяр им не поверил, но позволил переночевать. Жители Мореграда решили, что их город разрушила морская стихия, а морских кораблей Полоза никто с берега не видел – морское войско было зачаровано Словом Полоза. Затем коч «Ярома» спустился по Белой реке до Половодья и по озёрам доплыл до Волыньки.
Рассказывать друзья закончили уже вечером. Яра плакала. Она тихо сказала, что никогда не забудет тот ужас, который пережила в столице. Яромир мягко держал жену за плечи.
Гоенег видел, что не врут его гости. Теперь он тоже чувствовал, чувствовал то, о чём говорила его дочь.
– Как же так, – тихо прошептал старый охотник. – Как же так… Как мы им поверили? Как же Солнцеград оказался цел и невредим?
– Полоз, – раздался мягкий голос, и все собравшиеся вздрогнули: в центре светлицы, едва освещаемая светом лучин, стояла Лада. Она была прозрачная, как воздух. Заяц от испуга вскрикнул, но мёртвая царевна не обратила на него внимания. Яра вжалась в Яромира. Даже Гоенег похолодел. Василиса же, напротив, подалась вперёд, как и Витенег.
– Полоз, – проговорила Лада. – Всех, кто погиб в тот день, Бог морей себе в услужение взял. Теперь их души в сияющих воинах сокрыты. А столицу, по велению Змия, его слуги отстроили вновь, подняв глыбы с морского дна. Пока слуги Полоза трудились, выжившие люди спали, – говорила, колыхаясь, царевна. – А когда проснулись – ничего не помнили, их память забрал волхвовский сон. Вот почему все верят твоему дяде, Веслав. Они не помнят погибших, все их помыслы забрала Песнь Агнии и Слово Змия, перепеть которые смог только Витенег. Из-за Витенега вас сон и не сморил, – Лада посмотрела на удивлённого охотника. – Ты Силу в себе носишь, славный сварогин, с тех пор, как из чаши волхва Белозара в лесу испил. Того волхва давно забрали Птицы, но он силу свою в той чаре сохранил, – сказала навь с поклоном. – Поэтому Агния тебя спасти и хотела, чтобы ты стал верным слугой и помощником Драгославу и Полозу. Но ты смог от волхвы сбежать, и ты сможешь помешать Змиеву Веку, если выбор верный совершишь.