– Дети Сварога! – Голос Драгослава пронёсся над его войском. – Не забывайте, зачем мы приплыли сюда! Боги оставили нас, и только Полоз явил нам свои Дары! Только благодаря Богу морской стихии мы стали так богато жить! Только Бог морей наделил нас силой, в то время как Покровитель наш, Перун, ушёл в Светомир, забыв о нас! – Среди сварогинов раздались согласные возгласы. – И коли мы исполним волю нашего Покровителя, коли поможем ему одержать победу, тогда Полоз каждому и молодость, и силу дарует! Коли победим и Полозов Век возродим, наша земля станет ещё богаче, а войско – ещё сильнее! А когда наступит новый век, Полозов Век – весь мир будет нам принадлежать!
Над флотом раздался единодушный восторженный крик согласных людей. Сварогинов поддержали и золотые витязи, которые теперь ярко светились в темноте.
– За новый век! – провозгласил царь, и ему ответил стройный хор согласных голосов.
– Наступаем! – приказал Драгослав.
Инагост протрубил в рог, и ему ответили рога командующих других судов. Деян закрыл глаза и передал Слово витязям.
– За наши души, – сама себе прошептала Агния.
Из морских вод вышел на берег Горыч. Трёхглавый ящер грозно прорычал и встал горой, защищая своим гигантским телом сходящее с кораблей войско. Трёхглавый не спешил атаковать: его повелитель, Полоз, желал честного сражения. Змий знал, что у его сына Горыча будет свой враг.
Огненное войско сошло на берег, затем – люди. Только на «Вериладе» остались преданные кораблю кочеды и маленькая царевна Злата, которая от страха спряталась под кроватью.
Два войска, разделённые морским ящером, замерли друг напротив друга под светом Дивии и Луны. В мире воцарилась тишина. Звенящая. Драгослав сжал рукоять своего меча, готовясь отдать команду к наступлению, как услышал голос своего Повелителя – Полоз приказывал ждать. Драгослав невольно обернулся на море: оно зашипело, изогнулось, повелевая своему войску расступиться перед ним. Витязи, чувствуя веление Полоза, отдали приказ людям, и воины пропустили на берег бегущую волну.
Вода обежала Горыча, собралась перед серебристо-белыми воинами рахманов и обратилась в Полоза. Даже Деян замер, увидев своего Повелителя в явном обличье: муж с волосами-водорослями встал перед своим сыном Горычем и зашептал. И, вторя шёпоту Бога, его тело становилось всё более плотным, вода всё более отчётливо формировала его, пока не вылепила из него грозного мужа ростом выше Горыча. Драгослав почувствовал, как его пленённый Дух обдало холодом. Царь обернулся на Агнию, которая в золотых доспехах стояла рядом и так же, как и он, напряжённо сжимала рукоять своего меча. Агния встревоженно смотрела на Полоза – неведомо, что задумал хитрый и лживый Змий. Драгославу показалось, что его жена плачет. Почувствовав на себе взгляд царя, Агния посмотрела на мужа: она действительно плакала. Драгослав нежно вытер её слезу – он понимал её, как никто другой. Он бы тоже плакал, если бы мог. Если бы ему позволили создания Неяви.
– Перун! – проговорил Полоз так, что задрожала земля, и люди невольно вздрогнули. Рахманы посмотрели на великана-Змия. – Брат мой! Спускайся ко мне и сразись со мной! Давай завершим наш с тобой поединок! Если откроешь мне врата в Светомир, тогда мирно решится наша с тобой вражда!
Клубились облака у вершин Небесных Скал, сверкали молнии и гремел гром. Буря становилась всё неистовее, ветер завывал так, что даже Горыч недовольно прорычал. И тут яркая молния ударила к ногам Полоза, и из огня явился сияющий Громовержец. Перун был выше Полоза, в доспехах, его борода была из золота, а волосы сияли серебром. Но прозрачной, будто из облаков, была фигура Громовержца – Драгослав понял, что явился его Дух.
– Ты знаешь, что тебе не одолеть меня, – прогремел Перун, обращаясь к Змию. – Ты знаешь, брат, что даже сила, которую ты забираешь у детей Сварога, не поможет тебе. Ты с Чернобогом союз когда-то заключил и теперь не можешь подняться в Светомир: твоё дело – удерживать в воде созданий Неяви и хранить Мёртвый Город. Коли ты покинешь океан, в мире вновь начнётся холод. Отец Сварог простил тебя и дал возможность искупить то, что ты совершил, повелев тебе оберегать Свет от Тьмы, что может в мир из Неяви прийти, из твоих пучин. Прими же достойно своё служение, а людей, – Перун указал в сторону войска Полоза, – ты отпусти. И мёртвых и живых, не томи их души.
Полоз от злости зарычал и ударил брата, только илистая рука Змия прошла сквозь Перунов Дух.
– Ты даже не явился сам! – от злости завопил Змий, но Перун лишь сокрушённо покачал головой.
– Я тебе явил свой Дух – своё самое дорогое, брат. К тебе пришел я с миром, ты же просишь о войне. Я спущусь к тебе и одержу победу.
Полоз заревел, ему ответил Горыч.
Молния ударила ещё раз, и дух Перуна наполнился светом. Драгослав почувствовал, как невольно призвал в атаку войско. Протрубил рог, и люди побежали.
Перун обратился в грозную стихию, и Полоз, став водным духом, вступил в отчаянную схватку с братом. Их Слова, произнесённые друг другу, молниями расчертили небосвод. От борьбы стихий стало светло, как днём. На сражающиеся на земле армии то град летел, то искры света. Горыч рычал, подминая под себя людей в белоснежных доспехах.
Облака над Небесными Скалами осветила зарница, и ещё один громоподобный рык сотряс Явь. Освещаемый всполохами ночного сражения, со стороны Скал летел пятиглавый дракон. Завидев противника, Горыч неистово взревел и, когда крылатый ящер к нему подлетел, Морской Царь вступил в схватку с крылатым собратом.
Драгослав с трудом понимал, что происходит: битва превратилась в неясное зарево среди ночи, сквозь которое был слышен лязг мечей и шёпот слов воюющих волхвов. Где-то летел Небесный Огонь – волхвы рахманов старались уничтожить несметное золотое войско. Дрались змеи, морской и земной, а в вышине неба сверкали молнии Богов. Драгослав замер, Агния тоже: пронзивший их обоих меч рахмана не причинил супругам вреда. Только обернулась Агния на мужа, когда почувствовала себя прикованной к нему вражеским мечом. Драгослав вынул меч из сияющей брони: оказывается, оружие пращуров могло пробить и волхвовские доспехи морских витязей. Доспехи, но не души.
Поразивший царя и царицу богатырь в белых доспехах рахмана оцепенел от ужаса, когда увидел, как Драгослав освободил себя и свою спутницу от пронзившего их обоих заворожённого оружия. Рахман хотел было убежать, но Драгослав снёс ему голову его же мечом.
Битва, казалось, будет длиться вечно. Сражающиеся потеряли счёт времени: золотая армия медленно продвигалась вперёд, к серебристому граду пращуров, который стоял на внешнем берегу реки, что окружала Небесные Скалы. Сварогины не выдержали бы такого изнуряющего боя, если бы не золотые витязи, которые помогали людям своим Словом. Рахманам давали силу Слова их волхвы; только сила Слов зачарованного войска Змия была всё же сильнее, и защитники Блажена медленно отступали.
Пятиглавый крылатый змей клубком катался со своим трёхглавым морским собратом, подминая под себя и своих, и чужих воинов.
Битва длилась всю ночь, и, когда первый солнечный луч коснулся Небесных Скал, войско Полоза оттеснило рахманов к белокаменным стенам их величественного града.
Истошное рычание потрясло утренний воздух: пятиглавый защитник Блажена вцепился в три шеи морского змея, и Горыч отчаянно бил своим гигантским хвостом. Невыносимый гром разрезал клубящиеся над Блаженом тучи, и разряд белых молний вспорол землю рядом со сражающимися змеями. Поверженный Полоз расправил спину подле сына и, наволхвовав из последних сил себе руки, старался освободить Горыча. Молнии ударили ещё раз, и подле Полоза явился Перун.
– Ты вновь проиграл, брат, – прогремел Громовержец. – Возвращайся в свои воды, и…
Но тут, под натиском Слов и стрел золотого войска, рухнула часть стены города пращуров, и в пробитую брешь ворвалось войско Полоза.
Перун обернулся и посмотрел на то, что совершают сыны Сварога под руководством золотых витязей.
– Ты даже души им пленил, рабам своим, – проговорил разочарованно Перун. – Как же ты низко пал, Змий, раз бессмертием ты их заворожил. Ты же знаешь, что душам нужно идти дальше, и знаешь, что царствие Мора – лишь град на их вечном пути.
– Нет, – прохрипел Полоз и, наконец, заставил пятиглавого дракона разжать пасти. – Нет. Они не ведают об этом, они думают, что им души свои не спасти.
Пятиглавый зло рычал на Бога морей, но перечить его Слову не смел. Трёхглавый же, скуля, свернулся подле ног своего отца.
– Что же ты не спасаешь Белый Град? – удивился Полоз, поднимая взор на своего брата.
– Не я должен город спасти, – проговорил Перун. – Это пряжа не моя: урок, брат, тот не для меня.
Полоз рассмеялся:
– И ты позволишь мне пройти к Вратам, после того, как я вновь проиграл? Позволишь разрушить твой град?
Перун обернулся на Полоза:
– Город построили рахманы, вопреки советам нашего Отца – жить, как в древние времена, с Матерью-Природой. Если бы они послушались тогда, сама Смородина-река их бы защитила. Это – им урок, – вздохнул Перун. – Ты можешь и Мост перейти, и во Врата постучать, брат. Только сбросят тебя обратно Птицы. Можешь захватить Белый Град, но души рахманов поработить тебе не удастся.
Сверкнула молния, и Перун исчез. Полоз, рыча, сжал кулаки. Алый пятиглавый дракон поднялся в воздух и перелетел к Белому Городу. Войско Полоза расступилось перед крылатым ящером, но монстр ни людей, ни золотых витязей трогать не стал. Змей расположился подле бреши в белокаменной стене, и все пять голов обернулись на Полоза.
– Ну, сиди, Горыныч, сиди, – прорычал поверженный Бог. Полоз обернулся на Горыча и, положив ладони на сына, зашептал. Слова Полоза дрожали над ранами змея, и кожа морского царя срасталась. Когда тело Горыча зажило, Полоз велел ему возвращаться в воду, и сгорбленный ящер послушался отца.
Полоз обернулся на Белый Город: Бог морских пучин знал, что Драгослав одержит победу. Он чувствовал своего слугу.