– Я не знал, что Илона умерла, – тихо сказал Петр.
– Владислав давно с ней развелся, – объяснила Инна. – Полтора года назад. Она ему уже не жена.
– Понятно… – он помолчал. – То-то я заметил, что она давно в офисе не появляется.
Инна зачем-то поводила мышкой, оживила экран компьютера.
– Так почему ты спросила, не я ли ее любовник?
– Так… – Инна пожала плечами.
– Отчего она умерла?
– Как-то неудачно упала. Я точно не знаю.
У него были необычные глаза, зеленые. Она таких раньше никогда не видела.
Зеленые глаза смотрели внимательно.
– Почему тебе пришло в голову, что я мог быть ее любовником?
Инна опять пожала плечами и неожиданно испугалась, что сейчас заплачет. Слезы были где-то рядом.
– Я обычно не лезу в чужие дела, – Петр усмехнулся. – Но ты меня сильно заинтриговала. Больше ничего рассказать не хочешь?
Инна опустила глаза.
Он поднялся.
– Петр… – торопливо попросила она. – Не говори Владиславу! Пожалуйста!
– Не скажу, – пообещал он. – Не беспокойся.
Дверь хлопнула, Инна прижала ладони к щекам. Те горели.
Вера не помнила, чтобы ей когда-то так легко работалось. Колье для новой заказчицы сложилось в голове с первого раза. Вера разложила на столе камни, фурнитуру. Сфотографировала, дорисовала предполагаемые вставки, отправила фото заказчице. Та идею одобрила.
День прошел незаметно, она удивилась, когда посмотрела на часы.
Шедшего по улице Ивана она заметила, когда вышла на крыльцо, подставила лицо мягкому солнцу и пообещала себе в дальнейшем не лениться, выносить рабочий столик в сад. В такую погоду нельзя сидеть дома.
– Иван! – крикнула участковому Вера.
Участковый остановился, она торопливо направилась к нему. Домашние шлепанцы бежать мешали.
– Здравствуй, – Иван подошел к калитке.
Я могу бегать, успела удивиться Вера. Раньше она бегать не пыталась.
– Здрасьте, – поздоровалась она, открыв калитку. – Иван… Вы меня подозреваете?
Он не стал делать вид, что не понимает. Он нахмурился и неохотно выдавил:
– У меня нет оснований считать, что это ты.
– Иван! – Она вцепилась в штакетину. – Вы меня подозреваете?
– Нет. – Иван достал сигарету, закурил. Помахал рукой, отгоняя от Веры дым.
– Почему не подозреваете?
– Я немножко разбираюсь в людях, – хмуро объяснил участковый. – Ты и не стала бы так мстить, и давно бы себя выдала, если бы даже решилась.
– Я не собиралась ей мстить! – зло выпалила Вера.
– Не сомневаюсь. Ты прекрасно понимаешь, что с тобой произошел несчастный случай. В нем скорее бога можно винить, чем кого-нибудь еще. И вообще… Виноватых помимо себя ищут или совсем тупые, или свихнувшиеся, а у тебя с головой все в порядке.
– Я там в тот день проходила, – признаваться не хотелось, но Вера призналась. – У обрыва никого не было. Я свернула к полю, дошла до леса. Меня там Ксения Совкова видела, дачница из ближнего поселка. Она меня сфоткала.
– Я в курсе. – Иван снова помахал рукой, отгоняя дым от Веры. – Ксения въехала в поселок, как раз когда мне насчет происшествия позвонили. Ты проходила мимо того места до того, как все произошло. Иначе не успела бы дойти до леса. Компания у пруда отдыхала, оттуда склон хорошо видно…
– Я знаю! – перебила Вера.
– Молодежь заметила, что велосипед на склоне в кустах повис. Не было велика – и вдруг появился. После этого незамеченным никто пройти бы не смог, они сразу туда помчались. Если бы не эта компания, потерпевшую могли бы долго не заметить.
– У меня алиби, да?
– Да, – хмуро подтвердил Иван. – Алиби.
Вера отпустила штакетину.
Иван затоптал окурок, сдвинул ногой в траву.
– Ты хоть один случай знаешь, чтобы осудили невиновного?
– Нет, – призналась Вера.
– Так какого лешего тогда алиби искала! Никто тебя не подозревал и не подозревает! В полиции такие же люди работают, как везде. А ты о них думаешь, как о мерзавцах или идиотах!
– Я так не думаю, – пролепетала она.
– Вот и не думай!
Иван сердито дернул головой и пошел дальше. Вера вернулась в дом.
Соловей под окном коротко пощелкал. Вера в ответ попыталась ему посвистеть, но получилось плохо.
Потом позвонил Федор, она пообещала встретить его у электрички.
Времени до назначенной встречи было еще много, она успела приготовить маме ужин, а уходя, написала записку: «У меня все хорошо. Целую».
Когда она запирала дом, соловей опять защелкал. Это было странно: обычно птичка замолкала, когда кто-нибудь находился на крыльце. Его гнездо было совсем рядом.
Вера пошла к калитке, соловей расчирикался громче, как будто пытался о чем-то предупредить. Вера в ответ опять тихо посвистела. На этот раз получилось лучше.
Обычно Инна уходила с работы позже, когда основная масса сотрудников уже покидала здание, а сегодня спустилась вниз вместе с основным потоком. Один лифт даже пришлось пропустить, желающих поскорее вырваться на свободу скопилось много.
Вечер был мягкий, теплый. Даже жаркий. Она пошла медленно, чтобы подольше побыть под вечерним солнцем.
Коротко посигналила стоящая у тротуара машина. Инна на нее внимания не обратила, ее после работы никто не поджидал. Петр догнал ее через несколько метров. Бесцеремонно потянул за руку, оттащил к краю тротуара и сокрушенно покачал головой.
– Ты меня сильно заинтриговала, и я покопался в интернете. Нашел чат однокурсников. Девушки сокрушаются по поводу безвременной кончины Илоны.
Инна по поводу безвременной кончины Илоны не сокрушалась, но ернический тон показался ей неприятным, неуместным.
– Конечно сокрушаются! – поморщилась она. – Нормальные люди смертям не радуются.
Петр посмотрел на нее с любопытством.
– Это был несчастный случай или убийство?
– Я не знаю, – Инна пожала плечами.
– Почему ты спросила, не был ли я ее любовником?
Она промолчала.
– А сама-то ты почему так заинтересовалась женой шефа? Меня стала расспрашивать…
Инна неопределенно повела головой.
– Вообще-то хорошо, что ты меня предупредила, – весело рассуждал Петр. – А то выяснится, что это убийство, придут менты, начнут допрашивать, а я дурак дураком, ничего не понимаю.
Что он боится полиции, похоже не было.
– Черт… Если бы не этот твой интерес, я бы сейчас спокойно домой ехал, а теперь приходится голову ломать, – пожаловался он. – Задала ты мне загадку!
Из Инны не получилось Маты Хари. Она не только ничего не выяснила, но и насторожила Петра, и теперь что-то от него узнать будет еще сложнее.
Мама права, она ни на что не способна.
– Хочешь, отвезу тебя домой?
– Нет, – захлопала глазами Инна.
Захлопала не потому, что сильно удивилась вопросу, потому что начал лететь тополиный пух и лез в глаза.
– Точно не хочешь? – уточнил он.
– Точно.
– Жаль.
В том, что ему очень хотелось куда-то ее везти, Инна сомневалась.
– Тогда пока! – Петр зашагал к своей машине, она пошла дальше.
Впереди ждал обычный тоскливый вечер.
Она поплелась совсем медленно, как старушка, и неожиданно, не дойдя до метро, свернула на узкую улицу, по которой еще ни разу не ходила.
Мама была права, когда сокрушалась, что Инна ничем не интересуется. Она не знает даже близлежащих улиц.
Улица привела к маленькому уютному скверу. Инна подошла к свободной лавочке, поставила на нее сумку и достала телефон.
Влад упоминал пару раз, как называется железнодорожная станция, где находится его дача. То есть дача Илоны. Память у Инны была хорошая, название станции она помнила.
Надо было ехать домой и ждать Влада, но она, удивляясь собственной решимости, посмотрела в интернете, с какого вокзала ходят до чужой дачи электрички, вернулась к метро и через полчаса вошла в полупустой вагон.
Петр странно на нее действует. Сидеть дома и ждать Влада ей решительно не хотелось.
Добираться было недолго. Когда она вышла на нужной станции, солнце еще не село.
Проверить, как сейчас ходят автобусы от дачи до Москвы, было необходимо, за прошедшие два года могли измениться и номера автобусов, и маршруты. Чувствовать себя преступником, которому необходимо алиби, было противно, но эту неприятную работу кроме него выполнить никто не мог, и Владислав решил покончить с этим поскорее.
На электричке он поехал и потому, что не хотелось толкаться в пробках, и потому, что имело смысл все-таки прокатиться на автобусе. Маршруты за два года действительно могли измениться, и будет лучше, если он увидит это собственными глазами.
Все пошло не так с самого начала – войдя в вагон, Владислав увидел Федора. Илонин приятель сидел спиной к двери и смотрел в окно. Владислав отступил в тамбур.
Надо было выйти на первой же остановке, дождаться следующей электрички, но поскорее покончить со всем этим хотелось так сильно, что ждать он не стал. Прошел в соседний вагон и сел лицом к двери.
Народу в поезде было немного. Сначала он помещался на сиденье один, потом подсела предпенсионного возраста тетка, съела мороженое, тщательно вытерла руки влажной салфеткой и принялась читать бумажную книгу.
Лежавший в кармане рубашки телефон дернулся и зазвонил, когда поезд прошел пару остановок. Номер высветился незнакомый. Владислав покосился на читающую соседку, ответил.
– Владислав? – неуверенно отозвался женский голос. – Извините, это Марина, Илонин мастер. Парикмахер. Вы меня помните?
Парикмахершу он помнил смутно. Во время ковида однажды, вопреки мерам по изоляции, привозил ее к Илоне. Ему тогда так осточертела эта изоляция, что он был согласен привезти не только парикмахершу, но и черта из преисподней.
Парикмахерша была тощенькая, маленькая и Владислава заметно стеснялась.
– Да, Марина, здравствуйте. – Владислав отвернулся к окну.
– Простите, что беспокою… Не могу дозвониться Илоне. Она должна была ко мне прийти в пятницу, а не появилась. И не позвонила. И телефон у нее отключен… Я понимаю, вы давно не живете вместе, но, может быть, у вас сохранился телефон ее мамы? Я беспокоюсь. Илона такая обязательная…