Финансист кивнул — есть такие вещи, о которых трудно сказать вслух.
Малыш вышел из номера, заперев на этот раз дверь на замок. Елена тем временем собрала их вещи в номере, и они пошли к выходу.
— Ну что там? — спросила Елена, показав глазами на номер Финансиста.
— Он ничего про нас не скажет.
— Ты его убил? — спросила Елена.
— Зачем? Он прекрасно знает весь город, всех у кого тут водятся деньги, знает рынок. Такого человека не резон убивать. Пока, во всяком случае.
— Почему ты уверен, что он нас не сдаст?
— Потому что он сдал нам сейф. А за это Керим, знаешь, по головке не погладит. Иными словами, он у нас в руках.
Спустились в фойе гостиницы. Малыш щедро дал портье на чай, поблагодарил его за гостеприимство и сообщил, как бы по секрету, почему они прервали свой медовый месяц: удалось наскрести на путевку на теплоходе вниз по Волге до Каспия. Это было в самый раз: пока жили в гостинице, они явно не шиковали.
«Пусть и дальше принимают нас за обывателей средней руки, — думал Малыш. — Может, у милиции и у людей Керима не так много мозгов, чтобы все распутать».
В квартире Малыша высыпали взятые в сейфе Керима деньги на кровать. Там было на что посмотреть: почти шестьдесят тысяч баксов, не считая камешков!
— Все, покупаем квартиру, срочно! Заживем, как люди! — Малыш привлек Елену к себе. — Ну как, ты еще не каешься, что связалась со мной?
— Извини, что я не выстрелила в коридоре в охранника, испугалась.
— Ты правильно сориентировалась: не я же позвал тебя на помощь.
— Ты способен позвать на помощь?
— Тебя — да.
— Ты мне льстишь… Ой, я забыла пистолет в номере у Финансиста. — Елена побледнела.
— Вот это хуже, теперь нам действительно лучше туда не возвращаться.
— Прости.
— Чего уж там. Так не каешься?
— Ну что ты, какое раскаяние, когда перед тобой такое богатство! — внезапно Елена обняла Малыша, и они упали, как на копну сена, на зеленую груду денег. — Ты не против, если мы проделаем это на них? — спросила лукаво. — Это принесет нам удачу в следующий раз.
И они весело расхохотались, смех не помешал Малышу стащить с Елены одежду.
Те четверо чеченцев, что остались лежать возле ресторана после того, как Малыш пробежался по их черепам каблуками, не просто так убивали время — они были авангардом известной на весь здешний регион преступной группировки, которая давно уже вознамерилась прибрать к рукам и Кузнецк. Мешал Долгорукий. Группировка периодически засылала в город своих людей, чтобы они нашли брешь в обороне Долгорукого, но тот до сих пор удачно обрубал эти щупальца.
Тогда главари группировки решили пойти на союз с Керимом, чтобы убрать Долгорукого. И Керим почти клюнул, хотя и не давал прямого согласия. Слово в уголовном мире много значит. Если дал, то уж отказаться трудно. Но Керим был хитер: вроде «да», а вроде и «нет» — как канатоходец.
Именно те четверо и должны были в очередной раз переговорить с Керимом, посулить ему золотые горы — все, что захочет. Керим не Долгорукий, Керима можно будет потом и убрать, за него никто не встанет, как встали бы за вора в законе.
И опять им не повезло. Сразу четверых взрослых волков потерять! И, конечно же, их убийство отнесли за счет Долгорукого. Кровь взывала к мести. Срочно начали готовить группу боевиков, чтобы навели в городе шухер, а главное, убрали Долгорукого и пощипали как следует его людей. Если Керим вовремя одумается и поддержит, до конца шухера его не трогать, а что дальше — будет видно.
Группировка в основном промышляла наркотиками, и Кузнецк, население которого перевалило за миллион, был аппетитным кусочком, многообещающим рынком сбыта. Долгорукий не возражал против того, чтобы люди из чеченской группировки работали на его территории, но требовал высокий процент. Слишком высокий даже для вора в законе.
Керим, хотя и был в приличном подпитии, войдя в номер, сразу же своим звериным чутьем понял: произошло что-то нехорошее. Номер был открыт, а в нем никого не оказалось: два охранника, которые должны были находиться в нем неотлучно, исчезли. Керим бросился в свой кабинет, к сейфу, и оттуда раздался его крик, понесся поток мата. Сейф стоял нараспашку, все его содержимое, кроме бумаг, исчезло.
Керим первым делом вспомнил Финансиста: тот один пользовался его практически неограниченным доверием. Финансист знал всех его ребят, всех купленных ментов, все точки, откуда к Кериму в этот сейф стекались наличные бабки. И вот все исчезло, словно корова языком слизнула. Почти шестьдесят тысяч баксов! Плохим утешением были уцелевшие бумаги в том числе несколько долговых расписок: когда-то еще их можно будет обратить в деньги.
— Убью суку! — ревел Керим. — Сотру в порошок! Импотент вонючий, куда ты денешься, я тебя все равно из-под земли достану!
Личные охранники Керима, приехавшие с ним, молча уставились в потолок, потому что знали: если Керим не в себе, то лучше с ним не заговаривать, может плохо кончиться.
Керим ринулся к номеру Финансиста. Дверь была заперта. Стукнул в нее ногой, потом обернулся к охранникам и заревел:
— Какого хрена вы стоите, как столбы? Ломайте дверь! Быстро!
Здоровые, как племенные быки, телохранители Керима навалились на дверь, та не выдержала, сорвалась с петель, легла вдоль маленькой прихожей. Керим, словно ураган, протопотал по двери и чуть не упал, споткнувшись о труп одного из тех двоих охранников. Тут же валялся на полу и второй, оба мертвее мертвого, а посреди номера лежал связанный по рукам и ногам Финансист.
«Подставка! — мелькнуло у Керима в голове. — Эти мертвы, а он живой. Сдал меня, продал, или сам все организовал, а теперь прикидывается святым!»
Он подскочил к Финансисту, который действительно притворялся, что он без сознания, и что было силы ткнул его носком ботинка под ребро. Финансист взвыл от боли.
— За что? — кричал он, извиваясь, словно червяк на сковородке.
— За то, что сдал меня, падла. На тебе! — и Керим еще раз врезал ему по ребрам.
— Не сдавал я тебя, ты что, с ума сошел? — попытался откатиться подальше Финансист.
— А как же это ты оказался живым, а они — трупами? — негодовал Керим. — Все в дерьме, а ты один в белом костюмчике?! На тебе, на! За сейф, за деньги, за моих ребят!
Финансист понял: если он сейчас же не найдет, чтобы такое сказать, ему конец. Он протянул вперед, под нос Кериму, свои руки с изувеченными пальцами, которые уже опухли и посинели, закричал:
— В костюмчике, говоришь, да? А это видишь?
Они мне пальцы ломали! Попробуй, сломай себе хоть один палец! Хрен, специально не сломаешь! А этих у тебя уложили и сюда приволокли, чтобы не мешали там сейфом заниматься.
Керим немного опешил: он не ждал такого напора Финансиста. Прежде тот всегда был с ним уважительным, вежливым, а тут попер, как шальной.
— Кто это был? — спросил он. — Ты запомнил их? Ведь ты за время работы у меня перевидал всех уголовников. Кто-то из местных? Говори!
— Они были в масках, четверо, работали как профессионалы.
— И что, неужели никто на этаже ничего не слышал и не вызвал милицию? — Керим немного успокоился, первая волна гнева, самая опасная у людей его типа схлынула, и он начал воспринимать мир умом, а не эмоциями.
— Может, сначала стоило бы меня развязать и вызвать врача? — продолжал наступать Финансист. — У меня могут быть осложнения с рукой.
— Не торопись, — усмехнулся Керим, — еще до конца тебе не поверил. Когда убедишь на все сто, — развяжу и вызову своего врача. Трави дальше.
— Ты же знаешь, тут три этажа почти полностью заняты под офисы, поэтому вечерами пусто, как в гробу.
— А эти, эта парочка, которая проводила в гостинице свой медовый месяц? Может, они слышали что-нибудь? — вспомнил Керим. — А ну, кто-нибудь, тащите обоих сюда. И не церемоньтесь!
Пошли двое. Один вскоре вернулся:
— Их там нет. Пришлось ломать дверь. Похоже, уехали.
— Как уехали? Что ты порешь?
— Там вообще пусто — ни вещей, ничего, — оправдывался охранник, словно был виноват в том, что Малыш и Елена исчезли…
— Это они! — хлопнул себя по лбу Керим. — Как я сразу не догадался? Это наводчики, они специально здесь поселились, чтобы все выведать, прежде чем брать сейф!
В это время второй охранник втащил в номер полумертвого Макаронника, который до сих пор пролежал связанный в шкафу. Малыш просто забыл о нем. Все спутал повторный заход в номер Финансиста. Вещи собирала Елена, спешила, а тот и напомнить о себе не мог: не давали страх и кляп во рту. Он чуть не задохнулся и теперь стоял перед Керимом, дрожа мелкой дрожью.
— Развяжите его, — сказал Керим, брезгливо принюхиваясь. — От кого дерьмом несет?
— От него, — кивнул охранник, который развязывал Макаронника.
— Отмойся и потом все мне расскажешь, — угрожающе приказал Макароннику Керим. — Как ты попал в тот номер, как вообще сюда попал… Все подробно расскажешь, или я сварю тебя в ванне и скормлю вот ему! — Керим ткнул пальцем в Финансиста и продолжал, уже обращаясь к нему: — Учти, я тебе все еще не поверил. Тебя развяжут, но, смотри, не делай глупостей, иначе тебе сломают, уже не пальцы, а шею.
Керим ушел к себе. Макаронника развязали и отправили мыться, Финансиста тоже избавили от пут. Тот не знал, что ему делать. Пальцы ныли нестерпимо, а он боялся напомнить про доктора.
«Придется терпеть, — решил он. — Нет на свете ничего такого, что длилось бы вечно. Не может вечно длиться и эта неопределенность. Интересно, что расскажет Кериму Макаронник?»
А чего ему ждать от этого рассказа? Керим будет взбешен и все свалит на него, на Финансиста. Почему он умолчал о первом случае наезда на рынке? Узнай Керим вовремя, что под него копают, он бы принял меры, не допустил бы, чтобы взяли его сейф. Опять же ключ и шифр. Кто, как не самый близкий к нему человек, мог сделать слепок и подсмотреть из-за плеча порядок цифр? Короче, Финансист понял: в любом случае ему конец.