— О, с этим не договоришься, — услышав фамилию Морозова, разочарованно протянул директор и положил трубку. У майора была слава неподкупного и бескомпромиссного сыщика. Те, кто попадал в круг интересов милиции, узнав, что делом занимается Морозов, всегда морщились, словно от зубной боли.
А Морозов тем временем терялся в догадках, куда мог скрыться Керим, в городе он или нет. Просил всех, кто случайно или неслучайно что-нибудь узнает на этот счет, позвонить ему, и раздавал визитные карточки.
— Передай директору, — сказал он администратору, — если он поможет мне связаться с Керимом, я, так и быть, закрою глаза, на нарушение вашей гостиницей паспортного режима.
— Да где я ему возьму этого бандюгу?! — орал директор, когда ему передали просьбу майора. — Его и след уже, наверное, простыл. Загреб бабки и смылся!
Директор был не прав: Керим пока никуда не уехал. Он сидел в «жигулях» и пас того, кто сумел так жестоко его кинуть, кто по сути дела помог Долгорукому сделать из страшного Керима всего лишь опасного.
— Девку его возьмем, — сказал он Макароннику, когда оба по очереди вздремнули. — А потом станем с ним говорить. Пока девка будет у нас, он не посмеет махать ногами.
— Здорово придумано, — кивнул Макаронник, у которого в голове на этот момент имелось лишь одно желание, плавно переходящее в другое: пожрать и толком вытянуться. Салон «жигулей» был создан явно не для его габаритов.
— Долго спят, — поглядывая с досадой на часы, сказал Керим. Было уже четверть двенадцатого.
Наконец, словно в награду за столь долгое ожидание, в дверях показалась Елена и направилась к магазину. У них с Малышом, как обнаружилось, ничего не было на завтрак, и она шла возобновить запасы съестного. Ночной магазин был недалеко, и, хотя Малыш предлагал ей поехать на машине, она отказалась, заявила, что хочет прогуляться.
Голодные и злые Керим с Макаронником переглянулись. Керим завел «Жигули» и двинулся вслед за неспешно идущей Еленой.
— Приготовься, когда поравняемся, открываешь дверь и тащишь ее в машину.
На их удачу, прохожих в это время на улице не оказалось. «Жигуль» нагнал Елену, тормознул, Макаронник распахнул дверцу. Елена испуганно оглянулась, но она стояла так близко от машины, что не видела голов сидящих в ней, а Керим среагировал быстро:
— Девушка, как проехать к ближайшему магазину?
Елена хотела было объяснить, но в это время Макаронник протянул свою лапищу, схватил ее за руку и сильным рывком втащил в машину. Керим сразу же стартанул. Елена не успела даже крикнуть: Макаронник своевременно зажал ей рот ладонью.
Керим ехал в сторону гаража, в котором стоял когда-то его «Линкольн». Гараж был не его, но ключ у него оставался. Там они связали Елену, не пускаясь в объяснения. Сама же она была так напугана, что молчала, даже не сопротивлялась.
— Останешься с ней, — приказал Керим Макароннику. — Жди меня, я съезжу, позвоню ее приятелю. — Он обратился к Елене: — Телефон, быстро! Тебе же лучше будет: чем скорее мы найдем с ним общий язык, тем раньше ты окажешься на свободе. Бабки все потратили или что-нибудь осталось?
Елена назвала номер телефона, на второй вопрос не ответила. Керим уехал, а Макаронник и Елена остались. Макаронник прикрыл дверь гаража, стал метаться по нему: он не мог сидеть спокойно, когда был голоден. Елена следила за его передвижениями, каждый раз вздрагивая, когда он приближался к ней.
Керим нашел исправный телефон-автомат и набрал номер, названный Еленой. На другом конце провода долго не снимали трубку, но Керим упрямо ждал ответа.
«Ну, скорее же».
Наконец он услышал голос того, кто так ловко его обул:
— Алло?
— Привет, гаденыш, — сказал Керим. — Ты думал, тебе все просто так обломится? На халяву деньги сорвал, и это тебе сойдет с рук?
На том конце провода молчали.
— Я пока еще не спрашиваю, что с тобой сделать за моих людей, которых ты положил в гостинице, возможно, что я и забуду про них, если ты вернешь мне все, что взял в сейфе. Они, в общем-то, сами виноваты: хлопали ушами.
Трубка по-прежнему молча выслушивала угрозы.
— Твоя баба у меня, — выложил свой главный козырь Керим.
Он хорошо заплатил бы за возможность наблюдать сейчас за реакцией Малыша.
— Если не вернешь бабки, я ей не завидую.
У меня очень много молодых, здоровых, сексуально озабоченных парней. Тяжелая, должен сказать, ей предстоит работка.
— Где и когда я могу вернуть твои деньги? — наконец услышал Керим внятный голос Малыша. — И запомни, Керим, если с нею что-нибудь случится, я тебя все равно найду, хоть на краю света, и тогда ты пожалеешь, что позвонил мне.
Керим откровенно расхохотался:
— Ты с кем говоришь, парень? — спросил он у Малыша. — Я тебе что, гнилой интеллигентик или начинающий щипач? Ты меня на такую дешевую пушку можешь не брать. Я за свою жизнь таких баб, как твоя, пустил в подстилки столько, что не сосчитать. И каждый раз их мужики мне говорили примерно те же слова, что и ты. И, как видишь, я пока жив и здоров. «Форд» на мои бабки купил?
— Это не твое дело, — отрезал Малыш. — Говори, где встречаемся.
— К чему такая спешка? — хихикнул Керим. — Мне надо подумать.
Главное он узнал: парень дорожит напарницей и готов вернуть деньги. А вот каким образом, тут надо подумать. Кериму хотелось произвести обмен без личной встречи, он все-таки опасался этого парня, вспоминая рассказы Макаронника и Финансиста.
— Жди моего звонка.
И он повесил трубку, чтобы не продолжать разговор. Пусть ждет, пусть понервничает, как нервничал он, Керим. Сейчас все ниточки их взаимоотношений были у него в руках, и поэтому не хотелось торопиться. Спешка уместна, как говорят, лишь при ловле блох.
Морозов ждал ответ на свой запрос по поводу парня с нерусской фамилией, данные которого его помощник выписал из регистрационной книги гостиницы, как манны небесной. И долгожданный ответ наконец пришел вместе с подробным описанием внешности и даже с его сравнительно свежей фотографией.
Тамошние работники милиции, несмотря на то, что территориально относились уже к другому государству, отнеслись к просьбе российских коллег очень добросовестно. Они нашли родственников парня и взяли требуемое у них. Также сообщили, что оный парень, по словам близких, ехал поступать в институт, судя по его письмам, поступил, но вот уже несколько месяцев от него нет никаких известий.
Майор мысленно похвалил возможности современной техники связи, и принялся внимательно изучать описание внешности и присланное фото, сравнивая их с имевшимися в деле фотографиями обнаруженного трупа.
«Да, так оно и есть».
Его предположения оправдались. Убитый и парень на полученном фото — одна и та же личность. Конечно, окончательный диагноз поставит компетентная экспертиза, но уже сейчас в результате Морозов не сомневался. Итак, дело, наконец-то, сдвинулось с мертвой точки. Удалось точно определить, кто убит.
Ему принесли и данные о спутнице убийцы, ее адрес. Она действительно была жительницей города, у нее имелась тут мать. Мать — пьяница, в последнее время нигде не работала, если бы не квартира, она давно превратилась бы в привокзального бомжа.
— Оперативную группу к выходу! — отдал он распоряжение по телефону.
Проверив пистолет, Морозов быстро спустился вниз. Машина его уже ждала.
«А вдруг, чем черт не шутит, — думал он, наблюдая за мелькающими за окном машины домами и перекрестками, — они и впрямь скрываются на квартире у матери этой девчонки? Вдруг повезет?»
Машина подъехала к нужному дому и майор сразу же приказал перекрыть все возможные выходы. Несколько человек поднялись с ним на четвертый этаж. Дверь в интересующую их квартиру говорила о том, что люди здесь живут небогатые. Облезлая, ничем не обитая, она, как понял Морозов, держалась на честном слове. Видно было, что ее выбивали уже не один раз и замок играл тут чисто декоративную роль.
Позвонили — внутри никакого движения.
— Выбиваем дверь.
— Может, лучше, расковырять замок?
— Выбивайте, только там уже поосторожнее.
Дверь, привыкшая к бесцеремонному обращению, слетела с петель после первого же удара. Оперативники ворвались в квартиру, готовые при малейшей опасности открыть огонь на поражение. Морозов по пути сюда их тщательно проинструктировал, рассказал, с кем, возможно, придется иметь дело. Но квартира встретила их пустотой. Кроме кровати, на которой спала мертвецки пьяная женщина, не было никакой мебели. Женщина, как понял майор, и являлась матерью спутницы того, кто его интересовал. Она спала в одежде, давно не мытые волосы спутались, лицо было покрыто испариной, в комнате царили застоявшийся запах спиртного и испорченной пищи.
— Видно, не слабо приняла вчера, — заметил кто-то.
Женщину пытались растолкать, но она отбивалась, мычала что-то нечленораздельное, и майор, сообразив, что сейчас от нее ничего не добьешься, распорядился погрузить ее в машину прямо в таком состоянии.
— Привезете и сразу же попробуйте привести ее в чувство, — распорядился Морозов. — Она мне нужна срочно. Что хотите, то и делайте, но чтобы через пару часов с нею можно было общаться.
В квартире осталась работать группа, снимали отпечатки пальцев, делали обыск. Да что на голых стенах найдешь?
Керим вернулся в гараж, сел напротив пленницы:
— Ну, что, красавица, говорил я с твоим пареньком, не хочет он тебя выкупать. Что делать будем?
Елена не знала, что сказать. Она не верила, что Малыш вот так возьмет и бросит ее на произвол судьбы. Но кто его знает? В этой проклятой жизни никому верить нельзя до конца. Если родная мать додумалась подложить ее под своего любовника, то чего ожидать от других?
— Делайте, что хотите, — обреченно опустила она голову.
— Зря ты так говоришь, — покачал головой Керим. — Ты ведь еще не знаешь, даже представить себе не можешь, что тебя ожидает. Жалко мне тебя, молодая ты, тебе жить и жить. Хоть скажи, бабки он все потратил или нет?