Соседи обнаружили Кармен, вызвали «скорую», врачи констатировали смерть. Милиция тоже ничего не стала придумывать на свою голову, подтвердив самоубийство. И Долгорукий с этого момента немного загрустил, словно смерть любовницы навеяла ему мысль о том, что и для него близок порог, через который, так или иначе, придется когда-то перешагнуть. Но это не помешало ему стать еще более подозрительным, еще более требовательным.
Он извел свою охрану, постоянно спрашивая, не мелькал ли в поле зрения тот парень, который стал причиной смерти Кармен, ведь все началось с его появления в городе. Теперь старика волновали не столько тридцать штук баксов, сколько принцип. Найти гада и убрать, замучить, чтобы, умирая, он проклял себя и всю свою жизнь.
За аккуратность в езде Керим был вознагражден тем, что ни на одном посту ГАИ его не остановили. Через пять часов он въехал в Славянск и подался к старому корешу, с которым когда-то, будучи еще молодым, грабил машины на дорогах. Этот кореш от дел отошел, сам ни в чем не участвовал, но его квартира по-прежнему оставалась местом, где старые приятели могли найти друг друга или узнать, где кого искать.
Кореш был рад Кериму, принял его и его спутников радушно, проставил им выпивку, выделил комнату для ночлега, пошутив:
— Ну кто, где и с кем будет спать, сами разбирайтесь.
Елена пить отказалась, попросилась в отведенную им комнату, сославшись на усталость и головную боль.
— Твоя? — спросил кореш, проводив Елену взглядом и не поинтересовавшись, почему у девушки связаны руки.
Вопрос был адресован Кериму.
— А что, понравилась? — усмехнулся тот. — Пока моя, но ты же знаешь, в этом мире нет ничего вечного. Сегодня моя, завтра будет чья-то.
Они крепко выпили, во время застольной беседы Керим осторожно выведывал нужную ему информацию. В первую очередь его интересовали наркодельцы, с которыми он и приехал заключать союз.
— Не нравятся они мне, — качал головой кореш. — Я вор и понимаю, что мокруха — дело последнее. А они все, по сути, мокрушники. Потому что человек, который начал колоться или нюхать — конченный человек.
— А, — махнул рукой Керим, — брось ты! Тебе-то что? Умный колоться не станет. А дураки пусть дохнут, чище вокруг будет. А кто у них главный? — спросил он у кореша. — Какой-нибудь крутняк?
— Нет, — замотал тот головой, — никакого крутняка, даже ни разу не сидел, какой-то умный, чуть ли не профессор. Но они почему-то зовут его Доктором. Очки носит, но несмотря на очки, фору может дать любому крутому. Я же говорил, что для них мокруха — дело привычное, все равно, что муху прихлопнуть, поэтому с Доктором все и боятся связываться. И тебе не советую, если приехал для этого.
— Поживем — увидим, — пробормотал Керим, скорее для себя, чем для приятеля. — А как на этого Доктора выйти?
— А че на него выходить, он сам на тебя выйдет, если ты его заинтересуешь. — И кореш зевнул, чуть не вывернув челюсть.
Все было уже выпито и съедено. Постарался за всех, в основном, Макаронник, который тоже ушел спать вскоре после Елены. А Кореш для порядка поинтересовался у Керима:
— Он не трахнет ее втихаря, пока мы с тобой, тут языками мелем?
— Нет, — усмехнулся Керим, — побоится, что я ему трахалку отстрелю. Ты же меня знаешь!
Макароннику было не до баб, он так хотел спать, что лишь приказал Елене показать связанные руки, а убедившись, что она и не пыталась распутать тугой узел, зевнул и, едва коснувшись головой подушки, сразу же захрапел.
Храп этот напугал Елену больше, чем приказ показать узел на веревке, и она испуганно подобралась под покрывалом, которым укрылась одетой, чтобы быть наготове, если кто-нибудь вздумает полезть к ней. Хотя осознавала прекрасно, если захотят, то она ничего не сможет им противопоставить. Ни-че-го. Придется последовать совету из анекдота, — расслабиться и попытаться получить удовольствие.
— Так ты мне так и не сказал толком, где можно найти этого Доктора, — снова пристал к корешу Керим. — Мне надо с ним пообщаться. Имей в виду, не обижу, если у меня все пройдет о’кей.
— Нет, я порошком и соломкой не занимаюсь, — категорично отказался кореш. — Я лучше опять машины грабить пойду, если нужда прижмет. В бога я не верю, но если он там есть, то лучше с ним не ссориться в такой степени. Наркота, Керим, это последнее дело.
— Да кто тебе говорит, что я собираюсь наркотой заниматься, у меня и без этого хороший бизнес имеется. Как его найти?
— Очень просто, — кореш вздохнул, словно понял, что с Керимом вести душеспасительные беседы бесполезно. — Идешь к «маяку», там небольшой толчок, спрашиваешь, где найти Доктора, ему передадут обязательно, захочет, тебя к нему и отведут.
«Маяком» назывался пятачок возле большого магазина, где обычно можно было приобрести дозу кайфа. Милиция знала, естественно, о существовании этого пятачка, местных ментов купили, а приезжие постоянно промахивались, никак не удавалось накрыть здесь кого-нибудь с поличным. Кто-то торговцев предупреждал. На «Маяке» торговали, кроме наркотиков, семечками, сигаретами, мелким шмотьем, книжками, напитками, ходили мальчики «марочки-доллары», среди вполне приличного люда мелькали и рожи, аж синие с перепоя, но городской народ привык тут ко всему и не обращал на криминал внимания. Если тебя не трогают, то зачем самому лезть?
Оставив Елену и Макаронника в комнате, Керим попросил кореша присмотреть за ними.
— А то еще трахнет, как ты говорил, без меня. — Понятно, Керима заботило не то, что Макаронник спросонья мог накинуться на девку и действительно подмять ее, а в первую очередь, чтобы Елена не ушла. — Не пускай ее одну никуда, заблудится, я потом с ума сойду от беспокойства, — попросил он кореша.
— Иди гуляй, я за нее отвечаю, — успокоил его кореш. — Но все же подумай, стоит ли тебе искать встречи с Доктором. Сунешься — он уже не даст тебе свободы, попадешь в его сети. Будешь на него работать и делать только то, что он скажет, а не то, что сам захочешь.
— Поживем — увидим, — отмахнулся Керим. — Еще не вечер!
Он быстро нашел Маяк, о нем в Славянске не знали разве что младенцы, и стал отираться в толпе, присматриваясь. Присматривались и к Кериму. Появление нового человека на пятачке всегда фиксировалось. Старались сразу же вычислить, кто он, мент или новенький, которому надо уколоться и он ищет товар, или просто прохожий, из интереса толкающийся среди завсегдатаев.
Кто-то легонько толкнул Керима в толпе, кто-то попросил прикурить, но и этого опытным мастерам-карманникам было достаточно, чтобы нащупать у него во внутреннем кармане пистолет.
— Или мент, или заезжий фраер, — решили те, кто контролировал пятачок. — Надо его колонуть, узнать, чего он хочет.
Но Керим сам помог им. Подойдя к пареньку, который показался ему похожим на мелкого торговца наркотиками, спросил:
— Слушай, земляк, мне сказали, что я могу найти тут Доктора. Может знаешь, как на него выйти?
Паренек действительно работал на одну из докторских группировок.
— Я лично не знаю, но что-то слышал, пойду у дружков спрошу, — ответил он, сплюнув Кериму под ноги. — Не уходи никуда, стой здесь, если неприятностей не хочешь, — добавил с улыбочкой.
Керим простоял на месте не менее получаса, но паренек все же вернулся:
— Ну, повезло тебе, Доктор как раз отпустил последнего пациента и может принять. Шагай впереди, я буду говорить, куда сворачивать.
Керим послушно пошел впереди паренька, выполняя его команды.
— Налево, в конце улицы направо и сразу угловой дом. Вон в те двери.
Керим поднялся на крыльцо, оглянулся, чтобы спросить у паренька, звонить или нет, и с удивлением обнаружил, что тот словно сквозь землю провалился. Он стоял на крыльце один.
Дверь сама отворилась, и из темного проема послышалось:
— Проходи.
Керим шагнул в темноту, в которой его сразу же взяли под мышки две сильные руки, третья ловко извлекла из кармана пистолет.
— Не бойся, на время, будешь уходить — вернем, — успокоил Керима тот же голос, что приглашал войти, лишь только говоривший почувствовал, как дернулся гость, когда чужая рука полезла ему в карман. — Это правило для всех, ты не исключение. Доктор не любит оружия.
Керима повели вверх по лестнице, по-прежнему в темноте. Через два лестничных пролета остановили, и вновь послышался голос:
— Входи.
И Керим почувствовал, что руки, державшей его за локоть, вроде как и не было. Он толкнул дверь перед собой и волна яркого света, хлынувшая из проема, на какое-то время ослепила его. Он инстинктивно прикрыл глаза ладонью, задержавшись на пороге.
— Входи, входи, Керим, не стесняйся, — услышал он мягкую, почти вкрадчивую речь. — Вот мы и встретились с тобой.
Керим дал глазам привыкнуть к свету и увидел, что стоит в большой светлой комнате без единого окна, оборудованной под кабинет. Дорогая мебель — кожаная и красного дерева, по центру большой письменный стол, бесшумно работающий кондиционер, в углу стойка бара с набором спиртных и прохладительных напитков.
За столом сидел мужчина средних лет, в строгом костюме, в очках. Из-за стекол в тонкой золотой оправе на Керима изучающе смотрели чуть прищуренные усталые глаза.
— Проходи, садись, — кивнул мужчина на кресло возле стола.
«Это и есть сам Доктор, — понял Керим, утопая в мягком кресле, в котором тело словно плавало в безвоздушном пространстве. — «Умно придумано, — оценил он эту придумку. — Пока выберешься из кресла, он успеет сто раз дать сигнал своим охранникам или продырявить тебя из пистолета».
Кое-что Керим уже слышал о Докторе, но многому не верил. Что Доктор якобы может читать чужие мысли, предугадывает все, что против него и его организации замышляет милиция, благодаря чему за все время, пока он стоит во главе дела, не случилось ни одного серьезного провала. Если кто-то и попадал в руки милиции, то лишь мелкие курьеры и распространители, знавшие максимум одного — двух членов организации. Цепочка, которая могла бы привести к ее верхушке, к мозговому центру, рвалась безвозвратно еще в самом начале.