— Что десять процентов? — не понял Керим.
— Все, что сверх официального задания Доктора, стоит десять процентов от суммы, — пояснил ему Слон. — Ребятам на молочко.
— A-а! Конечно, нет проблем!
— Ну вот и отлично, — кивнул Слон. — Надеюсь, там приличная сумма, а то за сотню долларов как-то стыдно суетиться.
Керим, думая, что его приезд в Кузнецк с целой дружиной боевиков будет для Долгорукого полной неожиданностью, глубоко ошибался. У старика повсюду имелись свои люди: с кем-то сидел в одной камере или в одной зоне, кому-то оказал услугу, кто-то хотел подкатиться к нему, преследуя свой интерес.
Словом, Долгорукий заранее знал, что в город едет Керим с наемной армией, которую ему выделили наркодельцы, и что его, Долгорукого, хотят убрать. Либо на пенсию отправить, как они выражаются, либо вообще на тот свет.
— Дурачье, — бормотал Долгорукий, расхаживая вечером по своему дому. — Сосунки! Молоко на губах не обсохло, а они уже думают Долгорукого взять. Ну что ж, потягаемся, посмотрим, кто кого.
Он собрал своих боевиков, устроил им смотр и распорядился, чтобы все с этого дня были у него под рукой.
— Военное положение, ребята, — похохатывал он. — Едут на разборки. Надо будет подготовить гостям подобающую встречу. Положитесь на меня, я все придумаю, вам останется немного пострелять и все. Хорошо заработаете, а риска я вам не обещаю.
У него, действительно, возник некий план, позволяющий раз и навсегда отбить у Доктора охоту претендовать на его, Долгорукого, территорию. За свой долгий век уголовника Долгорукий научился многим приемам — честным и нечестным — борьбы за выживание, за сохранение авторитета, места, кормушки. Не всегда у него сил было больше, чем у соперника, но всегда было больше мозгов. И он побеждал.
— Найди мне хороший загородный дом где-нибудь на отшибе, чтобы там никто не жил, — приказал одному из своих ближайших помощников. — Если хозяин не захочет уступить его нам на недельку, скажи, чтобы ждал небольшого пожарника. Не откажет — за все, что там может пострадать, хорошо заплатим.
Дом, вернее, особняк, нашли быстро, так же быстро сговорились с его владельцем, который понял, с кем имеет дело, и решил, что пусть лучше какая ни есть плата, чем пожар. В доме прибрали, одну из самых больших комнат, на первом этаже оборудовали под пиршественный зал с таким расчетом, чтобы там смогло поместиться человек тридцать-сорок.
Долгорукий приехал на место сам, все осмотрел, кое-где кое-что велел переделать, потом пригласил в дом всех своих боевиков.
— Слушайте меня внимательно, — заговорил он. — Они, эти наркодельцы, люди не очень умные, иначе откуда бы мне знать, что они едут. Встречать их будем как самых дорогих гостей, как победителей. — Долгорукий усмехнулся. — Пусть думают, что я сдаюсь, что готов уйти, лишь бы меня не трогали. Когда начнут пить, расслабятся — вы войдете и всех тут положите. Понятно? Я этот план уже опробовал… на одном из наших общих знакомых.
Боевики оживились, загалдели. План им пришелся по душе: при таком раскладе риск, действительно, был нулевым, неожиданность — лучший аргумент.
Досмотренный, еще не старый сад переходил в лес — редкий сосняк, заросший малинником. Там Долгорукий загодя подобрал место для засады.
— Они будут шарить в доме, во дворе, в лес не пойдут, — говорил он, вышагивая впереди группы приближенных. — Вот тут, в заборе, доски нужно ослабить, чтобы задержки не вышло. И как ворветесь, никакого промедления, палите из всех стволов. — Выражение его лица при этих словах было таким жестоким, что боевикам сделалось не по себе, отшатнулись.
— Машину! — распорядился он, закончив привязку к местности. — Дома буду встречать их.
Его стали отговаривать: получалось, что босс сам отдает себя на милость «победителей». А вдруг его сразу шлепнут и все дела?
— Не бойтесь, таких людей, как Долгорукий, просто так не убирают, — усмехнулся старик. Слишком большой шум поднимется в уголовном мире. Да я знаю, как все будет: сначала мне предложат уйти по-доброму, а вот если не захочу, да еще начну права качать, тогда… Ничего, они хоть и беспредельщики, но, надеюсь, проглотят приманку. — Снова хищные складки прорезали его худое старческое лицо. — Эх, и погуляем, ребята!
Керим не знал, что люди Долгорукого «вели» их от самого Славянска, но в последний момент проявил осторожность: свернув с трассы, в город они въехали со стороны свалки.
— Давай на твою хату, — сказал Слон. — Оттуда свяжемся с Долгоруким, изложим ему свои условия. Не захочет уйти сам — забьем стрелку и поговорим с ним по-нашенски.
«Вот и ладненько», — потирал руки Керим. Ему показалось было, что тот забыл их уговор и готов ехать прямо к Долгорукому. Ан нет, все идет по его, Керима, плану. Наконец-то он доберется до этого залетного! Сейчас, когда за ним столько стволов и крутые ребята, прошедшие, как поется в песне, все огни и войны, не страшно было встретиться и с суперменом, который, конечно же, висит на телефоне, ждет у моря погоды. «С такими ребятами ничего не страшно, они в обиду не дадут».
Подъехали к знакомому дому, припарковались по всем правилам, чтобы не дразнить гаишников. Керим, Слон и один из его парней поднялись на третий этаж. Керим похвалил себя за то, что проявил настойчивость, выбил у девчонки номер квартиры.
Увы, на звонки никто не отзывался.
— Что будем делать? — посмотрел на него Слон. — Где он ходит?
— А черт его знает! — разыграл досаду Керим. Он уже был рад, что избежал встречи с костоломом, который так мастерски дробит каблуками черепа. Наверное, девчонка дозвонилась до него, и он помчался ее выручать. Что, и деньги с собою прихватил? Вряд ли. Керим уже чуял запах зеленых. — Да ладно, можем войти и без него. Неужели среди нас не найдется специалиста, чтобы открыть замок?
Специалист нашелся. Слон словно загодя знал, что их ждет, кивнул своему парню:
— Займись!
Замок был не из простых (Малыш врезал его в тот же день, когда въехал в квартиру), но отмычка в умелых руках сделала свое дело.
Слон послал парня звать остальных, а сам прошел на кухню. Керим же первым делом вбежал в комнату. Ему сразу бросился в глаза чемоданчик-дипломат с наборным замком. Ясное дело, если где-то здесь и есть деньги, то не иначе как в этом чемоданчике. Попробовал открыть — не вышло. На цыпочках прокрался в ванную, вернее, в помещение, которое именуется совмещенным санузлом. За унитазом обнаружилось вполне укромное местечко. Сунул туда свою находку, а поверх ее бросил тряпку для вытирания пола. Перевел дух…
В комнате и на кухне уже было полно боевиков. Керим вспомнил про свои обязанности хозяина: приглашал их располагаться, чувствовать себя как дома. В какой-то момент изобразил на лице озабоченность и, держась за живот, снова юркнул в ванную…
Он не ошибся: когда хитрый, но в общем-то тщедушный замок поддался ножу, на пол полетели пачки зеленых. Те самые, родные до боли. «Ну, слава аллаху! — подумал Керим. — С самого начала пошла везуха, значит, и дальше все у меня будет хорошо».
Хорошо, да не очень. Едва он, побросав пачки в чемоданчик, включил воду, чтобы умыться, как тонкий крючок на двери напрягся, пришел в движение и… вытянулся в прямую линию. На пороге стоял Слон. Глаза его были хитро прищурены. Кериму оставалось только пожалеть, что не убрал чемоданчик с глаз.
— Так как насчет обещанных десяти процентов? — спросил Слон. — Я ведь сразу догадался, что тебе тут не так приятель нужен, как его бабки.
— Не его, а мои! — схватился за чемоданчик Керим.
— Ладно, пусть будут твои, — согласился Слон. — Но уговор есть уговор. К тому же, ребята слышали. Как бы не подумали, что ты решил нас обуть.
Десять процентов — это еще по-божески, он мог бы потребовать и половину», — подумал Керим. Он приоткрыл чемоданчик, выудил одну за другой шесть стодолларовых пачек и отдал Слону.
— Вот так-то лучше, — усмехнулся тот. — Пойду обрадую ребят. Между прочим, ради этого я и делал крюк. Теперь перекусим и — к Долгорукому.
У Посредника все валилось из рук. С самого утра он бродил по комнатам среди развала. Жена лежала в постели с мокрым полотенцем на лбу — стонать Посредник ей запретил. Дочь куда-то ушла.
Днем позвонили из милиции. Капитан, который вел дело, сказал, что их свидание пока откладывается, но попросил ответить на странный, с двойным дном вопрос: где он был в то время, когда произошло несчастье, и кто может это подтвердить. Что ж, он ездил по делам в соседний городок, там ночевал, у него имеется квитанция из гостиницы и обратный билет на утреннюю электричку. Да, можете прислать за ними своего человека.
— Уж не думаете ли вы, капитан, — горько усмехнулся, заканчивая разговор, Посредник, — что все это устроил я? Отца я очень любил, и содержание его меня не тяготило: у него была хорошая пенсия.
Ответ смутил капитана, он извинился и положил трубку. Больше Посредника в этот день не беспокоили. А он все бродил неприкаянно по комнатам, ломая голову, кто же мог это сделать. Кто? Порой ему казалось, что ответ вот он, рядом, стоит только что-то припомнить и наступит полная ясность. Но проходили часы, а он так и не пришел ни к какому выводу. Это начинало его бесить. Пальцы сжимались и разжимались, словно кого-то, душили.
К вечеру, чтобы не сойти с ума, он решил, что надо хоть чем-то заняться, и принялся раскладывать по местам выброшенные из ящиков и шкафов вещи. И вдруг среди мусора на полу увидел тонкую золотую цепочку. Нет, она не принадлежала ни ему, ни жене, ни дочери. Но Посредник мог бы поклясться, что где-то ее видел. Где? Осторожно, словно боясь, что она сейчас рассыплется на звенья и исчезнет, поднял цепочку, расправил на ладони. Бог, в которого он не верил, почему-то решил ему помочь, послав вещь, явно принадлежавшую убийце.
Чья, чья это цепочка? Он точно видел ее у кого-то на шее. Но у кого? И вдруг тело Посредника пронизал озноб: да у Малыша же, у покойного Малыша, убийство которого он сам организовал!