— Стоп! — скомандовал Слон. — Трое с той стороны, трое с этой гляньте, что там делается. А ты, — это уже к водителю. — прямо. Как только они в ворота, газуй без остановок до самого крыльца. Приготовились, ребята!
Боевики залязгали оружием досылая патроны, возвращали в боевое положение предохранители. Машины продолжали медленно двигаться. А в это время две тройки, зайдя с двух концов забора, в один бросок достигли ворот и вбежали во двор. Вслед за ними рванули и машины.
«Ни хрена себе! — присвистнул Посредник, меняя позицию — перебегая с открытого, в общем-то, места на улице в ветхое строение, оказавшееся на поверку заброшенным туалетом. — Да тут целая война намечается. Не зря Долгорукий на что-то такое намекал. Вошел бы чуть раньше во двор, и хана, пришили бы за милую душу. И поделом — не лезь под горячую руку».
Он и сейчас оставался в опасности, но то, что происходило вокруг дома Долгорукого, разжигало его любопытство. Он решил дождаться развязки.
«Смена власти, что ли? Или менты захват производят?»
Долгорукий, который засек микроавтобусы, едва те показались из-за угла, наливать себе больше не стал.
«Ну и чего они резину тянут? — злился он. — Чего ждут? Чтобы я на крыльцо вышел и в пояс им поклонился, проходите, мол, гости дорогие, я уже полдня жду, когда же вы приедете на мою голову?»
За окном мелькнуло несколько силуэтов: двор все еще осматривали те несколько человек, которых высадили из машин.
«Ишь ты, видно, вояка бывший командует, — решил Долгорукий. — У Керима на это бы ума не хватило. Ему бы побольше шороху навести».
Дверь резко отворилась, и на Долгорукого глянули сразу два ствола. Он даже не пошевелился. Едкая усмешка не сходила с его лица.
— Ну что, потренировались? Вижу, дрессировочка у вас что в десантных войсках, — сказал наконец. — Пусть Керим и кто еще там из старших, сюда идут. Можете не бояться, кроме меня, тут никого нет. Еще в бане собака закрыта, так вы туда не суйтесь — покусает пес, злой шибко.
Вошли Слон и Керим. Долгорукий указал им на стулья, налил по рюмочке, себе — тоже.
— Здорово, Керим, не ждал тебя так скоро. Со свиданьицем! — и выпил, не дожидаясь, чтобы гости присоединились к нему.
— Здорово! — Керим механически махнул в рот рюмку, закусил. Ему было не по себе. Всю дорогу копил злость, казалось, увидит ненавистного старика — собственными руками придушит, а он, смотри-ка, сидит перед ними, как ни в чем не бывало, да еще и водкой угощает.
«Что-то тут не так, ни одного человека ни в доме, ни возле. Куда они все подевались?»
— А где твои люди? — поинтересовался.
— Отпустил я их с богом по домам, когда узнал, что ты с ребятами Доктора сюда едешь, — произнес заготовленные слова Долгорукий. — Не хотел крови лишней, зачем, коль я все равно проиграл. Пожадничал на старости лет: давно бы надо с достойным человеком власть в городе взять.
— Что-то ты темнишь, старый, — Керим подозрительно сощурился. — Так уж и отпустил? И никого не осталось?
— А сколько у тебя людей осталось, Керим, когда я тебя из города турнул?
Коварный вопрос застал Керима врасплох. Не скажешь же, что войска у него — один Макаронник. Те, кто на словах были ему верны до гроба, все равно оставили…
— Что задумался? — На губах у старика цвела змеиная усмешка, выводившая Керима из себя. — А ведь я к тебе со стволами не заваливал. Твоим одного слуха, что ты со мной не поладил, хватило. А что говорить, когда стало известно, что ты ведешь сюда целую армию бывших спецназовцев?
Слон пока отмалчивался, из налитой рюмки даже не пригубил. Его люди тем временем по новой обыскали двор: никого, кроме пса в бане. Слон терялся в догадках:
«Может, и впрямь старик решил подчиниться силе и уйти от дел, передать власть и титул мирно?»
— Не хочу я крови, в моей жизни ее было вот так! — Долгорукий провел ребром ладони по горлу. — Хватит, пора на покой. Грехи замаливать, о царстве небесном думать. Бабки кое-какие есть, с голоду не помру, да и общак не позволит. Бери, Керим, город, владей и меня вспоминай. — Про общак этот хитрец заикнулся не случайно: пусть гости не забывают, с кем имеют дело. И щедрый подарок Кериму сделал тоже не без задней мысли: кто знает, как у них намечено разделить власть?
Керим посмотрел на Слона: как тот считает нужным поступить? Не хотелось Кериму оставлять старика в живых, знал: тот может в любой момент насолить ему. Но и убивать вроде было не за что — Долгорукий добровольно отдавал власть.
— Ну, что будем делать? — все же спросил вслух.
— Как что? Будем обмывать это дело, — развел тот руками.
— Пусть бы всегда так, без крови, решались вопросы. Менты от злости, что мы друг друга не убиваем, локти бы кусали.
— Справедливо замечено, — кивнул Долгорукий. — Остынь, Керим, или тебе не терпится все же пострелять? Тогда, пожалуйста, я перед тобой. Но помни, тебе придется ответить перед теми, кто еще блюдет воровские законы.
— Ты меня не пугай, — вспылил Керим, — я не признаю ваших законов! У меня свои законы!
— Ну, тогда давай! — Долгорукий в упор уставился на Керима. — Давай, убей меня, докажи, что ты мужчина!
Долгорукий провоцировал Керима. Он уже понял, что этот второй, молчаливый человек, видно, присланный Доктором, не даст тому распускать руки.
У Керима от злости аж скулы свело. Опять старик провел его, как пацана. Проклятье! Хотя винить надо самого себя — свой характер и язык.
— Простите, пожалуйста, моего друга. — Слон взял инициативу в свои руки — поднял наконец рюмку. — Знаете, восточный человек, горячится. Но мы вам верим.
Посредник поерзал, удобнее устраиваясь в своем скворечнике. Да, он должен переждать здесь, узнать, чем закончится визит вооруженных людей. Интересовал его и «форд», который проехал мимо и свернул в ближайший переулок. Правда, водителя ему не было видно. А Елену на заднем сиденье заметил разглядел хорошо и отметил про себя: баба красивая. Елена напомнила ему о дочери.
Слон выпил, стал закусывать.
— У меня одна просьба, — сказал Долгорукий. — Все равно мне уже с вами не тягаться, а уйти втихаря гордость не позволяет. Хочется гульнуть: пусть хоть видимость будет, что я по своей воле вам уступил, а не силой меня заставили. Короче, так: мне было известно, что вы едете, я даже знал, сколько вас, и на всю команду приготовил стол. Снял, чтобы тут не светиться, особняк за городом.
Слон насторожился:
— Что за особняк? Далеко?
— Минут двадцать езды, — сказал Долгорукий. — Если есть сомнения, пошли вперед своих людей. Сразу, как выедешь, будет дорога налево, по ней все время прямо, никуда не сворачивая, и через двадцать минут слева на опушке увидишь домину красного кирпича. Пусть проверят. Там у меня три человека — готовят жратву.
Керим и Слон переглянулись, затем Слон поднялся, вышел во двор и что-то сказал одному из боевиков. Тот кивнул, показал еще троим: идите за мной. Все четверо сели в один из микроавтобусов, который тут же вырулил на улицу и запылил к городской окраине.
Долгорукий понимал: все теперь зависит от того, как подготовились его люди. Если посланцы Слона ничего подозрительного не засекут — дело в шляпе, если же там что-нибудь будет не так, его без раздумий хлопнут как заложника.
Посредник, проводив взглядом микроавтобус, отметил, что тот шел почти пустой: всего три человека, да один за рулем. Большая часть боевиков осталась в доме. Вслед за микроавтобусом скользнул «форд». И опять он не разглядел водителя. В другой раз, может, и смекнул бы, что тот отворачивается нарочно, но тут черт попутал — все его внимание было обращено на женщину. Да, хороша…
Микроавтобус остановился в отдалении от броского, в стиле старинного замка, особняка, и трое выскочили из машины. Их тут же засекли люди Долгорукого, которые вели наблюдение с лесной опушки.
— Так, ребята, разведка прибыла, — прошептал старший. — Держаться осторожно, они могут и сюда сунуться. Если что — не трогать, отойти. Нам они нужны все, а не по частям.
Посланцы Слона прошли к особняку, миновали двор, потом проникли в дом, — все окна были нараспашку. На кухне действительно обнаружили троих парней в передниках, колдовавших над пышущей жаром плитой. У разведчиков даже слюнки потекли.
— Э, ребята, вам чего? — напустился на них один из «поваров». — Сюда нельзя. Наш старик помешан на гигиене.
Разведчики, не обращая внимания на протесты поваров, обследовали весь дом, потом так же обстоятельно осмотрели дворовые постройки — ничего. Дошли и до опушки, но дальше делать им было нечего: редкий сосняк просматривался насквозь.
А Малыш оказался не таким доверчивым, как они. Он пробирался к особняку именно со стороны леса и там чуть было не наткнулся на людей Долгорукого, сидевших в осыпавшейся, еще с минувшей войны, траншее.
«Вот оно что, хитер старик! — отступил Малыш в заросли малины. Приготовил гостям ловушку. Тут же не меньше тридцати человек! Значит так: возвращаться в город мне ни к чему — все скоро сами здесь будут. Тут и разыграются основные события. Обвел он их вокруг пальца, обвел! А они, лопухи, поверили».
Вернулся к машине, в которой его ждала Елена. Та вышла навстречу:
— Ну что?
— Будет большое представление. Мы пока остаемся здесь. Надо только подыскать укромное местечко.
Местечко вскоре нашлось: неглубокий, заросший лещиной карьер, из которого, видно, брали песок для ремонтных работ на дороге. Малыш перегнал туда «форд» и, опять оставив Елену одну, продолжил поиски: ему нужен был наблюдательный пункт, чтобы следить и за особняком, и за теми, кто скрывался в лесу.
У Морозова все было готово, но он пока точно не знал, где же состоится «стрелка»-перестрелка. А от этого зависело многое. Если операция пройдет неудачно, его в управлении съедят: строил, дескать, из себя бог знает кого.
«Придется потрясти Юзовского», — решил майор.
Не откладывая, стал названивать управляющему казино. Тот долго не отзывался ни по одному номеру, но Морозов был упрям и в конце концов услышал-таки знакомый голос: