Однако никак нельзя было поднять этот вопрос. Это прозвучало бы как самая мелочная жалоба в мире. «Послушайте, Джойс, я тут пересчитала рисунки на вашем холодильнике и должна сказать…» Нет, ни в коем разе. Джемма просто надеялась, что Лукас не заметит этого вопиющего дисбаланса. Дома же холодильник был просто-таки увешан его рисунками.
– По-моему, самое время отведать торта! – объявила Хлоя после того, как они убрали посуду.
– Джемма сама испекла торт, – сообщил Бенджамин.
– О, дорогая, не стоило так трудиться, – сказала Джойс.
– Мне кое-кто помог, – улыбнулась Джемма.
Вообще-то трудиться еще как стоило. Джемме всегда казалось, что Джойс и Натан не очень-то высокого мнения касательно кандидатуры жены, выбранной их сыном. Конечно, Элвин – куда более впечатляющий свойственник, ведь он врач и все такое. И Джемма понимала, что ее манера постоянно избегать личных вопросов Джойс тоже не идет ей на пользу. Так что при каждом удобном случае делала все возможное, чтобы продемонстрировать, что она тоже важная часть семьи – потому-то и настояла на том, что принесет торт. Тот факт, что в итоге она испекла его сама, был дополнительным бонусом.
Джемма принесла торт из кухни и поставила на стол. Благодаря мастерству Барбары выглядел тот просто замечательно – темно-коричневый кекс, покрытый глазурью из темного шоколада и украшенный пышными шоколадными завитушками и клубникой. Без свечей, поскольку в семье Фостер свечи на праздничный торт ставили только детям, – закон, который был принят за много лет до того, как в эту семью влилась Джемма.
Все оживились, а Мадлен и Саванна принялись спорить, кому достанется первый кусочек. Затем Хлоя напомнила им, что сначала они должны спеть бабушке «С днем рождения тебя». Саванна тут же принялась распевать, а Мадлен и Лукас фальшиво и невпопад пытались подтягивать ей. Джемма и Хлоя тоже подпевали, хотя Натан, Бенджамин и Элвин просто стояли и неловко улыбались. Поскольку петь «С днем рождения» – это как-то не по-мужски. Или же по какой-то другой причине, Джемма так и не поняла.
После того, как песня была послушно исполнена, Джемма поспешила на кухню за ножом, однако ни одного ножа, которым можно было бы нарезать торт, не нашлось ни в кухонном столе, ни в посудомоечной машине.
– Всё в порядке? – спросила Хлоя, присоединяясь к ней на кухне.
– Мне нужен нож, – сказала Джемма, перебирая грязную посуду в раковине.
Хлоя открыла тот же ящик, в который Джемма уже заглядывала.
– Мама! Где все ножи?
Джойс присоединилась к ним на кухне и выдвинула все тот же ящик.
– Думаю, они все в посудомоечной машине.
– Их там нет, я проверяла.
– О господи… – Она заглянула в остальные ящики.
– Что стряслось? – полюбопытствовал появившийся на кухне Натан.
– По-моему, Ева положила все наши ножи не в тот ящик, когда вчера здесь прибиралась. Думаю, мы можем взять обычный столовый нож.
– Нет, он испортит торт. Сейчас принесу, – сказал Натан, выходя за дверь.
Джойс, Джемма и Хлоя продолжали поиски, но так и не смогли найти, куда уборщица положила ножи. Джойс что-то пробормотала и вышла из кухни. А секунду спустя послышался ее крик:
– Нет, Натан, мы не будем резать торт твоим рыболовным ножом!
– Он совсем новенький, – сказал Натан. – И чистый.
– О боже… – Хлоя вздохнула и вышла из кухни.
Джемма последовала за ней. Все в столовой смотрели на Натана, который склонился над столом, собираясь разрезать торт острым складным ножом. Джемма беспокоилась о сохранности своего торта. Она сомневалась, что Натан способен нарезать торт даже обычным столовым ножом, не говоря уже о складном рыболовном.
– Дайте-ка лучше я, – сказала она, потянувшись за ним.
– Сам справлюсь, – огрызнулся Натан.
Джемма ничего не ответила. Она едва слышала его. Ее взгляд был прикован к лезвию, которое он держал в руке.
Она уже видела этот нож раньше. Вообще-то некогда и сама купила точно такой же. И в точности таким ножом была убита Виктория Хауэлл.
Глава 11
«Это всего лишь нож…»
Джемма не могла оторвать глаз от ножа, который впивался в торт, отрезая большие куски для детей, кусочек потоньше для Джойс, а для Хлои и Элвина один кусок на двоих, поскольку Хлоя сидела на диете.
«Это всего лишь нож».
– Джемма? – произнес Бенджамин.
– Э-э… Что?
– Не хочешь?
Он протягивал ей маленькую тарелочку с кусочком торта. Торта, которым она так гордилась. Который они с Барбарой испекли вчера, слизывая остатки глазури с пальцев. И теперь этот самый торт был зарезан…
«Нарезан. Не зарезан. Нарезан».
…рыболовным ножом Натана, очень похожим…
«Не похожим. Точно таким же. Но это всего лишь нож».
…на тот, который она купила тринадцать лет назад.
«Я и не знал, что ты увлекаешься рыбалкой», – сказал ей тогда ее присутствовавший при этом приятель. «Да при чем тут рыбалка? – ответила она тогда. – Главное, что он острый».
– Джемма? Алё! Не хочешь тортика?
– Нет… я… Я уже объелась.
«Скорее всего, это очень распространенный нож. Который продается в любом магазине».
– Торт просто потрясающий, – с набитым ртом пробубнила Хлоя. – Джемма, отныне ты обречена.
– Что? – обмерла Джемма.
– С этого момента ты будешь печь торты на все наши семейные ужины. Ты ведь это знаешь, верно?
– О… – Джемма попыталась улыбнуться. – Ну да.
Натан поднялся из-за стола.
– Сейчас вернусь. Только ножик вымою.
Он вышел на кухню. Джемма уставилась на обеденный стол, чувствуя себя так, будто тонет. Она едва могла дышать. Кто-то из детей просил второй кусочек. Кто-то что-то сказал, а все остальные рассмеялись. Все голоса слились воедино, и она не могла ничего разобрать.
Джемма встала, уже подумывая метнуться в туалет и запереться там, чтобы навести порядок в голове. Но вместо этого последовала за Натаном на кухню.
Тот стоял у раковины – держал нож под краном и смотрел, как вода стекает по лезвию, испачканному шоколадом. Джемма осторожно прикрыла за собой дверь.
Натан обернулся.
– О, Джемма… – Его взгляд метнулся к закрытой двери.
– Ничего себе! – сказала она, стараясь, чтобы ее голос звучал непринужденно. Он заметил, как напряглись ее мышцы? Как шумно она дышит? – Вот это ножик!
– Ну да, хорошая вещь.
Он выключил воду, хотя нож был все еще измазан шоколадом.
– Где вы его взяли? – спросила Джемма.
Натан глубоко вздохнул и несколько секунд молчал. Затем произнес:
– Я купил этот нож в рыболовном магазине, в маленьком городке под названием Крамвилл.
Это было словно удар под дых. Ей пришлось опереться о ближайшую стену, чтобы не упасть.
– Парень в магазине сказал, что они продают эту модель уже тринадцать лет, – продолжил Натан. – Она очень популярна.
Голос у него звучал как-то странно. Монотонно. Сухо. Безжизненно.
– Тринадцать лет… – прошептала Джемма.
– Его зазубренное лезвие отлично приспособлено для разрезания мяса и костей.
Нет. Нет-нет-нет-нет-нет… У нее опять галлюцинации. Все это происходит только у нее в голове. Ее подсознание дало сбой – результат многолетнего страха и чувства вины.
Натан нахмурился и прочистил горло.
– В смысле, это продавец в магазине сказал мне, что это зазубренное лезвие отлично приспособлено для разрезания мяса и костей. Оно наверняка причиняет более сильную боль, чем обычное лезвие. Но рыбам все равно. Они же неживые, когда я их режу.
Джемма попыталась повернуться и уйти, но ноги словно приросли к полу. С лезвия в руке у Натана капала вода, разбрызгиваясь по полу. Он вроде не замечал этого. На лице у него появилось выражение, которого она никогда раньше у него не видела. Страх? Гнев?
– Но ты ведь и сама это знаешь, верно? Ты ведь тоже купила такой нож, – произнес Натан. – Он хорошо резал, когда ты им воспользовалась?
«Он хорошо…»
– Я никогда… Я не… – попыталась произнести она, но слова словно застряли у нее на губах.
– Того у тебя наверняка уже нет. Хочешь этот? – Он протянул его ей.
Джемма испуганно всхлипнула и прижалась к кухонной двери.
Натан нахмурился.
– Джемма, с тобой всё в порядке?
Голос его утратил прежнюю странную монотонность. Опять звучал совершенно обыденно и привычно.
– Зачем вы такое говорите? – выдавила Джемма.
– Какое такое?
– Про этот нож.
Слезы застилали ей глаза.
– Я ничего такого не говорил.
Натан попытался изобразить удивление. Но она услышала напряжение в его словах. Он лгал. И это странное выражение по-прежнему оставалось на его лице. Как будто он испытывал отвращение или ужас.
– Говорили! Вы сказали, что у меня был точно такой же. А у меня его никогда не было.
– Да зачем же тебе такой? Это же рыболовный нож.
Натан шагнул к ней, все еще с ножом в руке. Она стала нащупывать дверную ручку.
– Джемма? – нахмурился он.
Она рывком распахнула дверь и, спотыкаясь, попятилась в столовую. Обернулась, оглядываясь по сторонам. Все разговаривали и смеялись. Мордашка у Саванны была вся в шоколаде. Лукас с довольным видом ковырял свой кусок ложкой. Все это казалось каким-то сюрреалистичным.
– Бенджамин… – прохрипела Джемма. – Мне нужно домой.
– Что? – Он удивленно повернулся к ней. – Еще ведь совсем рано.
– Я неважно себя чувствую. Мне нужно домой.
– Мама как раз собиралась показать нам, что ей подарил папа…
– Давай, Лукас, – сказала Джемма сыну. – Надевай курточку.
– Дай ему спокойно доесть торт, – вмешалась Хлоя. – Может, приляжешь ненадолго? Хочешь чаю?
– Да не хочу я чаю! – выкрикнула Джемма. – Я хочу домой!
Натан вышел из кухни, явно растерянный. Джемма машинально отпрянула от него. Ножа у него в руке не было.
– Что это с ней такое? – недоумевающе произнес он. – Мы просто разговаривали на кухне, и она вдруг как с цепи сорвалась!
– Мы не просто разговаривали! – выпалила Джемма. – Вы говорили про свой нож.