«Да, но это немного в стороне, – ответила ей мать. – Я хочу вернуться домой к пяти. Завтра заправлюсь».
«Но вдруг бензин и вправду закончится?» – не отставала Тео.
«Не думаю».
«А все-таки?»
Водительская дверца была не заперта изнутри. Тео нужно было убедиться, что мать заблокировала ее.
«Теодора, успокойся, – нетерпеливо сказала ей та. – Все будет хорошо. Справимся в случае чего».
Должно быть, мать имела в виду, что знает, как справиться со всеми этими вещами – с медведями, грузовиком и долгой дорогой домой пешком. Наверное, у нее в бардачке был баллончик со спреем от медведей.
Но, продолжив расспросы, Тео поняла, что ее мать ни о чем таком даже не думала. Что она просто… ни о чем не беспокоилась.
А позже поняла, что большинство людей не столь сильно подвержены беспокойству, как она. Мать сказала ей, что это пройдет, когда она вырастет.
Пройдет? Ха! Скорей наоборот.
В последние годы тревоги и страхи Джеммы лишь росли и ширились. Некоторые из них были самыми повседневными и обыденными: хватит ли у нее денег, чтобы заплатить за квартиру? Что это за пятнышко у нее на коже – уж не рак ли? А вдруг прямо сейчас случится пожар? Но еще она всегда беспокоилась о прошлом: что, если кто-нибудь узнает ее? Что, если полиция выследит ее? Что, если ее арестуют?
Потом родился Лукас, и Джемма поняла, что страх – это естественное состояние родителя. И отбросила в сторону большинство своих тревог, поскольку слишком уж беспокоилась за своего сына. За его здоровье, за душевное спокойствие, за его будущее.
Однако тревоги произрастают из хаоса – из воображаемого бесформенного будущего, в котором что угодно может пойти наперекосяк. И лучшим способом борьбы с этими тревогами было навести порядок в мире. При помощи ее списков – тех самых, которые просто терпеть не мог Бенджамин.
Джемма где-то вычитала, что люди с тревожными расстройствами лучше справлялись с пандемией, потому что привыкли планировать наихудшие сценарии. И когда все реально летело к чертям, были к этому готовы: «Ну и чего вы ожидали – что все будет хорошо?»
Ей это было прекрасно знакомо. С той же пандемией она справлялась определенно лучше Бенджамина. Просто это была очередная критическая ситуация, из которой требовалось найти выход. Прямо как в тот раз с медведями.
И прямо сейчас, зная, что за ней кто-то охотится, Джемма отнюдь не была парализована страхом. Конечно, она не могла уснуть и постоянно думала «а что, если» – мозг у нее просто-таки кипел. Но еще Джемма была занята и поиском выхода. Она со всем этим разберется. И прежде всего надо выяснить, кто это. Образ фигуры, кроющейся в тени, лишь пугал и был при этом совершенно бесполезным. Как сказала Тельма, нужны имя и адрес, а потом…
…Может, она передаст их Тельме, которая и разберется со всем с этим, в мафиозном стиле – отправит этого парня спать к рыбам или как там еще у них полагается. Это был заманчивый вариант. А может, стоило поступить и как-нибудь по-другому. Она это решит, как только выяснит, кто это.
Начала Джемма с того, что написала: «Возможные личности человека, стоящего за всем этим».
Нахмурилась, прочитав этот заголовок.
«Человек, стоящий за всем этим» звучало как-то больно уж громоздко. Нужно придумать ему какое-то имя или прозвище, просто на данный момент. Преследователь? Тролль? Кукловод?
Не годится. У нее было другое, получше. Прозвище из истории, которую она слышала в детстве в летнем лагере. Про призрака убийцы. Вместо руки у него был крюк, которым он вел по стене, когда приближался, так что вы всегда могли услышать, что он уже близко. Очень любезно с его стороны – большинство убийц не объявляют о своем приближении. Как бы там ни было, Тео жутко боялась его в детстве. Дети называли его Теневик. Ей это нравилось. Звучало это достаточно зловеще… и при этом почему-то делало этого типа несколько менее устрашающим. Персонажем дурацкой истории, придуманной для того, чтобы пугать детей. Этот убийца был настолько глуп, что издавал скрежещущие звуки, когда приближался, чтобы его жертвы знали, что им следует спасаться бегством.
«Возможные личностичеловека, стоящего за всем этимТеневика».
Ниже Джемма выписала в столбик несколько имен – перечислила кандидатов на роль того типа, который изводил ее. У Виктории было два брата – Уилли и Крейг Хауэлл. За несколько дней до того, как Тео сбежала из Крамвилла, Крейг Хауэлл стоял возле ее дома и орал, что они еще доберутся до нее, что она отправится в тюрьму. Кричал, что надеется, что ее приговорят к смертной казни. Обещал ей, что будет присутствовать при том, как ей будут делать смертельную инъекцию. Он орал до хрипоты, а затем, бросив в дом несколько камней, разбил стекло. Ричард грозился вызвать полицию, но не сделал этого. На полицию им не приходилось особо рассчитывать.
Отца Виктории звали Рассел. Он всегда пугал Тео, даже когда она была совсем маленькой. Рассел был какого-то рода бизнесменом – она точно не знала, чем именно он занимался. Тео видела его несколько раз, когда ужинала у Виктории – когда они еще были подругами. Он произносил молитву перед едой с такой горячей убежденностью, что ей всегда становилось не по себе. Джемма помнила, как крепко зажмуривала глаза, когда он это делал, опасаясь, что он может взглянуть на нее и подумать, что она на самом деле не молится. Кандидат номер три.
Кроме того, в то время у Виктории был парень, Зейн Росс. Футболист и редкостный мудак – однажды в старших классах он прошел мимо нее и цапнул за задницу, даже не глянув в ее сторону, просто наугад. Стив и Аллан ненавидели его – он постоянно издевался над ними.
Итак… четыре возможные кандидатуры. Но Джемма знала, что их могло быть и больше. В течение тех нескольких недель, пока она не уехала из Крамвилла, на нее буквально обрушились текстовые сообщения, письма по электронке, телефонные звонки и просто гневные крики. Очень многие любили Викторию. В отличие от Теодоры.
Все ли эти люди были способны на то, что делал Теневик? Ненавидят ли ее столь же сильно спустя столько лет? Надо было это проверить.
С колотящимся сердцем Джемма достала телефон и сделала то, чего никогда раньше не делала, – набрала в интернет-поиске «Виктория Хауэлл».
Первыми результатами были старые статьи, посвященные убийству. Она открыла первую из них.
Джемма достаточно часто видела Викторию во сне, регулярно вспоминала и днем. Но, впервые за тринадцать лет увидев ее фотографию, почувствовала себя так, словно окунулась в ледяную воду. Это был удачный снимок – Виктория на заднем дворе своего дома, за спиной у нее лес, ее светлые волосы переливаются в лучах солнца. Смотрела она куда-то в сторону, не в объектив – глаза широко раскрыты, лицо задумчивое. На этой фотографии Виктория казалась умной, невинной, юной и красивой. Как та Виктория, что была подругой Тео, когда они были детьми.
Тогда они были неразлучны. В школе всегда держались вместе. А часто и после школы. Не расставались и на Хэллоуин – вместе ходили выпрашивать сладости, делились друг с другом собранными конфетами. Вообще-то, делились абсолютно всем, пока не отдалились друг от друга.
«Отдалились друг от друга»… Не очень-то удачное определение. Это не был какой-то постепенный процесс. Вот только что они были лучшими подругами, а на следующий день Виктория стала злой, холодной и пренебрежительной. Тео пыталась понять, в чем дело. Она несколько раз извинялась, даже не понимая, за что извиняется. Но все было кончено. Тео была просто убита горем.
В те дни Виктория в воспоминаниях Джеммы была не такой, как на этой фотографии. Во всех воспоминаниях Джеммы губы у той были злобно искривлены, а глаза презрительно прищурены. Казалось, что на этой фотографии запечатлена не настоящая Виктория, а какая-то подделка – настоящей была та, что осталась в голове у Джеммы.
Статья была опубликована через неделю после смерти Виктории. Цитировались неназванные сотрудники полиции, которые заявили, что они «ищут зацепки». Насколько знала Джемма, зацепка у них была только одна. И, похоже, имелся только один подозреваемый.
Она прокрутила статью до комментариев. Там было много грустных слов – и от людей, которые знали Викторию, и от тех, кто не знал, но был лишь рад влезть в обсуждение и поделиться своими мыслями о том, какая это страшная трагедия и как подобные вещи постоянно происходят. Большинство комментариев было размещено в день публикации статьи, но самые последние опубликованы и несколько месяцев спустя. Суть одного из них, оставленного неким Рики, сводился к тому, что полиция до сих пор не арестовала убийцу, хотя всем прекрасно известно, кто это. Он не назвал ее имени, да и вообще ни в одном из комментариев она никак не упоминалась – наверное, потому, что те, в которых упоминалась Тео, были удалены модераторами, чтобы избежать судебного иска. Этот Рики вполне мог оказаться Риком Питерсом – парнем, который тусовался с Зейном. Похоже, что и несколько месяцев спустя он ничуть не остыл, затаив на нее ненависть и гнев. Джемма добавила его в свой список.
Вернувшись на страницу с результатами поиска, она открыла следующую статью в перечне, а потом еще две. В процессе добавила в список еще одно имя. Во всех статьях использовалась одна и та же фотография Виктории. Вероятно, это был единственный снимок, который ее семья решила показать прессе.
Потом настал черед какой-то страницы на «Реддите». Джемма открыла ее, сомневаясь, есть ли в этом смысл.
Смысл определенно был.
Это был сабреддит[23] с десятками тем, вращающихся вокруг убийства Виктории. Некоторые обсуждения оказались на самом деле совершенно нормальными – люди делились какими-то приятными моментами, проведенными с Викторией, или ее фотографиями. Говорили о том, насколько им ее сейчас не хватает.
На других же творился полный кошмар.
Эти крутились вокруг собственно убийства, всяческих теорий и прежде всего Теодоры Бриггс. Дрожащим пальцем Джемма открыла одну из тем – там говорилось о том, кто где ее ви