же повидаются.
Ладно, сколько бы ни было сейчас времени, но урчание в животе подсказывало, что пора бы и позавтракать. Воображаемое ничегонеделание закончилось. Теперь надо было взглянуть в лицо реальности. Быть не просто взрослой, а именно такой взрослой – с запутанной и перековерканной жизнью. Джемма опустила плечи и открыла дверь. Петли по-прежнему скрипели.
Мать, которая сидела внизу, на диване в гостиной, и возилась со своим телефоном, подняла от него взгляд, когда Джемма спустилась по лестнице.
– Доброе утро! Хорошо спалось? – спросила она.
– Вообще-то да, – немного удивленно ответила Джемма. Она была так измучена долгой поездкой накануне и всеми предшествующими бессонными ночами, что, едва лишь легла в свою детскую кровать, сразу же провалилась в сон.
– Хочешь яичницу на завтрак?
– Э-э… Конечно. Я могу и сама приготовить, если…
– Не глупи. Сейчас пойду сделаю нам обеим яичницу.
Мать поспешила на кухню. Джемма покосилась на телефон, который та оставила на диване. Она явно просматривала фотографии Лукаса. Вчера вечером Джемма вошла в свой аккаунт в «Гугл» с маминого компьютера и отправила ей на электронную почту несколько свежих фотографий Лукаса. А теперь подобрала телефон и просмотрела эти снимки. Она впервые провела день отдельно от своего сына. Конечно, приятно было воображать, будто у нее нет никаких обязанностей и она сейчас ни за что не отвечает, но расстояние и тоска по-прежнему терзали ей сердце. Вчера вечером по телефону голос у Лукаса звучал подавленно. Первым делом он спросил, когда она вернется.
Проглотив комок в горле, Джемма положила телефон обратно на стол. А затем присоединилась к матери в кухне.
– А где Ричард? – полюбопытствовала она.
– О… – Ее мать суетилась у кухонной стойки, разбивая яйца на шипящую сковородку. – Он уже на работе. Ричард хотел пообщаться с тобой с утра, но у него была какая-то срочная встреча.
Джемма сомневалась, что Ричард так уж хотел ее видеть. Накануне вечером он был очень вежлив и произнес все нужные слова, но во всем чувствовалась определенная официальность, как будто он выучил свои реплики и произносил их без всякого чувства. Все эти годы назад Ричард был достойным отчимом – всегда заботился о Тео и проявлял интерес к ней. Но никогда не был особо ласков, и Джемма постоянно чувствовала, что он относится к ней как к какому-то побочному продукту, прилагающемуся к ее матери. Как к чему-то, с чем нужно просто смириться, а не как к тому человеку, которого он на самом деле любил. Или, может, Ричард и пытался, но тогда она была с ним просто несносна – обижалась на него за то, что он ворвался в ее жизнь, пытаясь заменить ей отца. Как бы там ни было, между ними никогда не было особо родственной связи. И теперь совершенно ясно, что муж матери не слишком-то рад ее возвращению.
– Мам… – Джемма сделала глубокий вдох. – Хауэллы все еще живут в Крамвилле? В смысле, родители и братья Виктории?
Мать напряглась всем телом.
– Один из братьев вроде как переехал в Англию. Э-э… Уильям, по-моему, его звали?
– Уилли, – подсказала Джемма. – Мы все… они все звали его Уилли. Так он живет в Англии?
– Да, насколько я слышала, и женат там. А мать Виктории, Дороти, переехала во Флориду. Они с Расселом довольно давно уже развелись.
– Развелись? – удивленно перепросила Джемма. – Почему?
– Я не знаю, Теодора, мы с ней сейчас не в тех отношениях.
– А-а… Ясно.
До того убийства мать и Дороти иногда встречались, чтобы выпить кофе. Но это явно прекратилось.
– Рассел и Крейг по-прежнему живут в городе. По-моему, Рассел переехал в тот небольшой домик рядом с пожарной частью. А Крейг сейчас живет в их старом доме. Он партнер в какой-то компании по разработке программного обеспечения, и дела у них идут довольно неплохо.
Джемма мысленно делала пометки в своем списке подозреваемых. Рассел развелся. Разозлило ли это его еще больше? Окончательно озлобило? Может, он ищет, на кого бы свалить вину? А Уилли уехал в Англию и женился… Значит ли это, что его стоит исключить из списка вероятных кандидатов на роль ее тайного преследователя?
– А на прошлой неделе была панихида? По Виктории? Годовщину ее смерти как-то отмечали?
– Я и вправду не знаю, Теодора. Я не слежу за этим. И тебе не советую. Это какой-то нездоровый интерес.
– Я просто хочу сориентироваться в ситуации. Когда я… – Джемма откашлялась, – уехала отсюда, то была подозреваемой в убийстве. Все ждали, что копы арестуют меня.
– Детектив Данн заверил меня, что и вправду не считает тебя подозреваемой.
– Естественно, сказал, мам! На случай если ты знаешь, где я, и пытаешься меня прикрыть. Но дело не только в полиции. Абсолютно все думали, что это моих рук дело. Даже… В смысле… – Она запнулась, остановившись буквально за секунду до того, как выплюнуть обвинение своей матери.
– Я не думаю, что абсолютно все так думали. – Голос матери дрожал. – Во всяком случае, нам действительно нет нужды сейчас об этом говорить. Давай просто хорошенько позавтракаем.
– Ладно, – глухо отозвалась Джемма.
Она молча сидела, пока мать ставила перед ней тарелку с яичницей из двух яиц и тостом. Джемма обмакнула тост в желток, и тот обильно растекся по тарелке. Посолив свою яичницу, мать передала солонку Джемме, которая последовала ее примеру. Когда-то это было их воскресным ритуалом. Она улыбнулась матери и получила теплую улыбку в ответ.
– Вкусно…
– А в каком виде яйца любит Лукас? – полюбопытствовала мать.
– В виде яичницы. Он любит простую еду.
– Дети все такие. И ты такой же была. Он очень похож на тебя.
– Не знаю. По-моему, он больше похож на Бенджамина.
– Тут уж я не готова сказать.
– Ну да. – Джемма виновато ковыряла яичницу.
– Может, я скоро познакомлюсь с ними обоими, – предположила мать.
– Угу, – промычала Джемма, прожевывая кусочек тоста. – А ты не в курсе, ребята из моей школы всё еще живут здесь?
– Стив точно живет. Я видела его в «Уолмарте» две недели назад. Он хорошо выглядит. И того второго парнишку… Аллана. Его тоже. Он ухаживает за своей матерью.
– А что такое с мамой Аллана?
– У нее болезнь Альцгеймера.
– Вот же блин…
– Теодора! Что за выражения!
Джемма фыркнула.
– Серьезно? Мне уже тридцать, мам!
У ее матери был такой вид, будто она вот-вот рявкнет на нее, но вместо этого она поднесла ко рту вилку с яичницей.
– И теперь меня зовут Джемма, – тихо произнесла Джемма. – Не Теодора.
Ее мать заморгала.
– Почему?
– Потому что теперь меня так зовут.
– Мы назвали тебя в честь твоего прадеда.
– Знаю. И уверена, что он был замечательным человеком. Но меня зовут Джемма. – Она откинулась на спинку стула. – Так кто еще? Из моей школы?
– Не знаю, зайка. Я за этим не слежу. Кто-то из мальчиков – не знаю их по именам. Дочка детектива Данна…
– Донна Данн? – перебила ее Джемма, ощутив укол гнева, как в старые времена.
– Да. У нее парикмахерская в городе. Сейчас Донна замужем, так что она больше не Данн. Она взяла фамилию мужа. Дикин.
– Серьезно? – Джемма коротко хохотнула.
– И что тут смешного?
– Ее звали Донна Данн, что она терпеть не могла. Поэтому она вышла замуж и сменила фамилию на Дикин[26]? – Джемма никак не могла стереть улыбку с лица. – Обалдеть!
Мать приподняла бровь.
– Разве ты только что не заметила, что тебе тридцать лет?
– Некоторые вещи забавны независимо от того, сколько тебе лет. – Джемма встала. – Я приготовлю себе кофе. Не хочешь чашечку?
– Давай я сделаю тебе кофе. – Мать тоже встала.
– Мам, все нормально. Я вполне могу сварить кофе. – Джемма огляделась по сторонам. – Гм… А где ты его держишь?
– В банке возле кофеварки.
Джемма подошла к кухонной стойке.
– Ладно, так что Стив, Аллан, Донна и еще несколько парней… Кто-нибудь еще?
– Наверное. Я то и дело вижу знакомые лица. Я это не отслеживаю.
– Кто-нибудь все еще говорит об убийстве? Может, расспрашивает тебя обо мне?
Последовало короткое молчание.
– Не сказала бы, – наконец произнесла ее мать.
Джемма обернулась.
– Мама… Мне нужно знать.
– Ничего особенного, – сердито ответила мать. – На меня оборачиваются на улице, понимаешь? А пару лет назад, на Хэллоуин, какая-то пьяная компания стояла на улице и орала нам в окна. Я просто не обращаю на это внимания. И тебе не советую.
Джемма сжала кулаки. Неужели ее мать преуменьшала значение всех этих домогательств, просто чтобы она почувствовала себя лучше? В этом был смысл: мать не хотела, чтобы дочь опять сбежала. Хотя, если подумать, это вполне в мамином стиле. Она скорей предпочтет закрыть глаза и не обращать внимания на неприятную правду. Если Джемма хочет выяснить, кто за ней охотится, то вряд ли стоит ждать помощи от матери. В глубине души она это уже знала. Ей требовался еще один союзник в этом городе.
Мать шмыгнула носом.
– Я думаю, тебе стоит позвонить детективу Данну.
– Мам! Я же говорила тебе, что никогда в жизни…
– Очистить свое имя раз и навсегда. Положить этому конец!
Джемма сложила руки на груди.
– Так что теперь ты веришь мне, что я не убивала Викторию?
Мать вздохнула, вдруг показавшись усталой и постаревшей.
– Я никогда не думала, что это ты убила Викторию, зайка. Не знаю, с чего ты это взяла.
Джемма отвернулась и принялась возиться с кофеваркой, смаргивая слезы.
– Жаль, что ты не сказала мне об этом тогда.
– Это было трудное время. Думаю, я не слишком хорошо со всем этим справилась.
– Да, – прошептала Джемма. – Как и все из нас.
Глава 35
Подходя к «Старбаксу» в Огасте, Джемма еще более чувствовала себя выставленной на всеобщее обозрение, чем обычно. Вот где она – на открытом месте, при ярком дневном свете, где любой человек из прошлого мог ее узнать. В любой момент кто-нибудь мог сказать: «Погодите-ка… А разве это не?..» – и последует хаос. Появятся копы – патрульные машины с визгом влетят на парковку, завывая сиренами. В ее представлении это будут те двое полицейских, которые нашли ее в лесу много лет назад. Наручники уже наготове, и на сей раз ей так просто не отделаться.