– Нет, – выпалила ее мать. – Не… уходи. У тебя нет на то никаких причин.
– Мам, я создаю проблемы, просто находясь здесь. Я хочу сказать… Ночью приперся Рассел. А теперь еще и это… Будет лучше, если я не буду висеть у тебя над душой.
– Лучше для кого? – резко спросила ее мать.
– Ну… для тебя. Я не хочу усложнять тебе жизнь.
– Когда ты ушла, много лет назад, то и впрямь сильно ее усложнила. – Голос матери задрожал. – Если ты опять исчезнешь…
– Я не собираюсь никуда исчезать, обещаю, – сказала Джемма. – Послушай, я оставлю тебе свой телефонный номер. И номер Бенджамина. Скоро ты увидишь Лукаса. Все будет хорошо.
Мать покачала головой – скорее даже просто коротко дернула ею. Джемма хорошо знала это движение. Всегда видела его, когда просила о чем-то, чего, как она знала, мать никогда ей не разрешит – например, пойти куда-нибудь развлекаться в будний день или проткнуть бровь пирсингом. Раньше она терпеть не могла, когда ее мать делала это – разрушая ее фантазии одним-единственным движением. Теперь же испытала такое облегчение, увидев это движение головой.
– Ты остаешься здесь, Теодо… Джемма. Ты остаешься здесь, и это окончательно. Сейчас я выйду на улицу и оболью этих репортеров из шланга.
– В этом нет нужды, – быстро сказала Джемма. Хотя образ матери, поливающей Джуди из садового шланга, был не лишен привлекательности. – Всё в порядке. Я остаюсь.
Плечи матери облегченно опустились.
– Ну вот и славно. Приготовить тебе завтрак?
– Нет, спасибо. – Джемма сделала еще один большой глоток из своей кружки. – Думаю, я поем в городе. Можно воспользоваться твоим телефоном?
– Конечно, зайка, тебе даже не нужно спрашивать.
Джемма отнесла кофе в гостиную и набрала номер Бенджамина. Тот снял трубку после второго же гудка.
– Привет. Мы как раз уходим в садик.
– О, хорошо. Могу я поговорить с Лукасом?
– Мы и так опаздываем. Позвони мне днем и…
– Пожалуйста, Бенджамин.
Пауза.
– Конечно, сейчас я передам ему телефон. Эй, Лукас, хочешь поговорить с мамой?
Она услышала, как Бенджамин передает телефон ее сыну.
– Привет, мамочка.
На глаза у Джеммы навернулись слезы. Она вытерла их тыльной стороной ладони.
– Привет, зайчик. Прости, что вчера не смогла пожелать тебе спокойной ночи.
– Ладно. Папа разрешил мне сегодня утром выпить горячего шоколада.
– Твой папа самый лучший.
– Когда ты вернешься, я смогу и дальше пить горячий шоколад по утрам?
– Посмотрим, зайчик. Как спалось?
– Я два раза просыпался, потому что у меня чесались руки. После второго раза папа заснул на моей кровати, но мне пришлось его разбудить, потому что он храпит.
Джемма тихонько испустила смешок, больше похожий на всхлип.
– Да, твой папа этим иногда отличается… И я слышала, ты вчера был у бабушки с дедушкой?
– Угу.
Прозвучало несколько беспорядочных гудочков разного тона, после чего она услышала, как Бенджамин велит Лукасу перестать стучать по экрану. Джемма вздохнула.
– Ладно, зайчик, – сказала она. – Тебе пора уходить в садик. Ты же не хочешь опоздать?
– Ладно.
– А я позвоню тебе после обеда.
– Ладно.
Джемма чмокнула трубку, а затем попрощалась. Положив ее на рычаг, закрыла глаза и выдохнула. А затем опять пригубила кофе.
Итак, она поговорила с сыном, и в ее жилах появилось немного кофеина. Вполне достаточно, чтобы начать день. Джемма опять сняла трубку и набрала номер Стива. Прислушалась к гудкам, считая их. И уже собиралась повесить трубку, когда наконец раздалось негромкое:
– Привет.
– Привет, – сказала она. – Послушай…
– Ваш дом показывали в местных новостях, – перебил ее Стив.
– Именно об этом я и собиралась тебе рассказать. Вчера ты ошибался. Меня все-таки узнали. Рик Питерс вычислил меня за две секунды.
– Вот черт…
– И вчера вечером сюда приходил тот детектив. У нас с ним был долгий разговор.
– Серьезно? Значит, он тебя не арестовал?
– Пока что нет. – Джемма потерла брови. – Слушай, мы можем встретиться еще разок? Я хочу поговорить о той вечеринке в честь Хэллоуина.
– Э-э… Да, конечно. В том же месте?
– Ага. И… как думаешь, Аллан тоже сможет прийти?
– Могу у него спросить.
– Я была бы тебе крайне признательна. После разговора с детективом я просто… Мне очень нужно понять, что произошло той ночью.
– Да, – ответил Стив. – Мне кажется, нам всем это нужно.
Глава 44
Джемме потребовалось некоторое время, чтобы собраться с духом и выйти из дома. Она не могла поступить так, как Ричард – просто проехать сквозь толпу, – поскольку ее машина была припаркована у тротуара на противоположной стороне улицы. Поэтому пришлось выбираться из дома пешим порядком.
Выскользнув через заднюю дверь, Джемма прошла через соседский двор. Когда она жила здесь, этими соседями была семья Тернер, и, пересекая их двор, сейчас не могла не задуматься о том, живут ли они там до сих пор. Госпожа Тернер любила печь, и восхитительные ароматы выпечки некогда сводили Джемму с ума. Может, прямо сейчас миссис Тернер тоже что-нибудь пекла и, выглянув в окно, лишь подивилась, с чего это какая-то взрослая женщина прогуливается по ее двору. Или, может, Тернеры съехали, и теперь там жил кто-то другой.
И тут толпа заметила ее, несмотря на ее блестящий обходной маневр, и устремилась к ней. У них не было факелов и вил, только сотовые телефоны, но все равно они выглядели как разъяренная средневековая толпа, и на их лицах была написана истерия, когда они кричали: «Вон она где!», и «Это ты убила Викторию?», и «Тебе место в тюрьме!» Репортеры забрасывали ее вопросами, которые тонули в общем шуме, и к тому времени, когда Джемма почти добралась до своей машины, кто-то и в самом деле схватил ее за рукав, и она вырвала его, с криком повернувшись к наглецу, после чего…
…попыталась расцарапать физиономию парню, нависшему над ней, а он лишь смеялся, с легкостью отталкивая ее руки – его лицо было скрыто под этой жуткой маской. А она все плакала, кричала, чтобы он прекратил, придавленная всем его весом, а потом вдруг вспомнила про нож. Он же у нее в кармане! Она нащупала его, вытащила и…
…вот уже оказалась за рулем своей машины, уносилась прочь, и только теперь осознала, что даже не помнит, как села в нее и завела мотор. Она кого-нибудь переехала? Может, и да, но Джемма этого не знала. Бросив взгляд в зеркало заднего вида, увидела толпу позади себя. Вроде никто не валялся на дороге, истекая кровью. Ее затошнило, но она знала, что нельзя останавливаться, поэтому втопила педаль в пол, давясь подступившей к горлу желчью.
Вцепившись в руль, Джемма попыталась сосредоточиться на чем-нибудь другом. На Лукасе. На том, как он радовался горячему шоколаду в это утро, пытаясь выжать из нее обещание, что в будущем всегда будет получать по утрам горячий шоколад. Это оттолкнуло прочь щупальца воспоминаний и образы ужасающей толпы: она находилась в собственной машине, и все было более или менее под контролем. По крайней мере, пока что. Судорожно вдохнув, Джемма попыталась сообразить, где находится и как кратчайшим путем добраться до «Старбакса».
К тому времени, как она прибыла на место, ей вроде удалось унять дыхание. Откинув солнцезащитный козырек, Джемма оценивающе глянула на себя в приделанное к нему зеркальце.
«Да уж, ну и видок…»
Глаза опухли. Волосы в полном беспорядке. Нос порозовел. И это были лишь те основные вещи, которые мог заметить любой. Не говоря уже о ее отросших бровях, потрескавшихся губах и этом самом натуральном прыщике, который материализовался у нее на подбородке. Надо же, блин, – прыщ! Как будто ее вернули в прошлое. Если б она появилась в «Примадонне» в таком виде, Тельма и Барбара пришли бы в ужас. Это было бы просто немыслимо.
Нет. С этим пора заканчивать. Какой-то таинственный подонок и вправду пытался разрушить ее жизнь, и вчера вечером ее допрашивали как возможную подозреваемую в убийстве, и за последние двадцать четыре часа за ней дважды гнались до самой машины, и у дома ее матери встала лагерем разъяренная толпа… но это не повод, чтобы позволить себе расклеиться и запустить себя!
Джемма порылась в своей сумочке. Увлажняющий лосьон… Крем для век… Просто помассировав припухшие глаза кремом для век, она почувствовала себя намного лучше. Затем нанесла основу для макияжа. Кисточка для растушевки осталась в ванной в материнском доме. Что ж, это вполне можно пережить. Она не какая-то там неженка – можно без проблем растереть тональный крем просто пальцами. Готово. Брови? Ну, можно потратить какое-то время и на брови, но нужно правильно расставить приоритеты. Поэтому Джемма просто нанесла на брови немного геля для бровей. Ладно, и этот выбившийся волосок сейчас уберем. Даже пинцет не понадобится, он просто на редкость длинный… Ой! Ну вот. Отлично. А теперь займемся прыщиком. Тональный крем и немного пудры. Прыщик? Какой еще прыщик? Нет тут никакого прыщика. Потом тушь для ресниц и немного бальзама для губ.
Вообще-то, сейчас было не лучшее время для подобных занятий. Но испытывал ли Рэмбо угрызения совести, когда тратил время на то, чтобы повязать бандану, нанести боевую раскраску и осмотреть свое снаряжение? Нет, конечно же. Джемме это требовалось ничуть не меньше. Ей нужны были эти мгновения, чтобы собраться с мыслями, вспомнить, кто она такая. Она бросила заключительный взгляд в зеркало заднего вида. Вот она там – Джемма Фостер. Потрясающая специалистка по женской красоте, которая всего пару дней назад превратила сексуального хищника в лохмотья. И теперь готова встретиться со своими старыми школьными друзьями.
Она сразу заметила их, как только вошла в «Старбакс». Парни сидели на том же месте, где и они со Стивом днем ранее. Это было так похоже на Стива – создавать эти маленькие шаблоны и привычки, где бы он ни оказался… Аллан выглядел почти так же, как в старших классах школы, – то же круглое лицо, та же дурашливая и едва ли не глуповатая улыбка. Он был чисто выбрит, что делало его возраст еще более неопределенным. Ему могло быть с равным успехом и тридцать, и двадцать, или даже семнадцать – как в те времена, с которых она его помнила. Аллан нервно смеялся над чем-то, сказанным Стивом, – таким пронзительным повизгивающим хихиканьем, прямо как тогда в школе. Это сразу же заставило Джемму улыбнуться, навеяв кое-какие приятные воспоминания. О тех днях, когда они тусовались вместе, лакомясь конфетами и обсирая всё на свете. Только они втроем против всего остального мира.