Тем не менее она должна этим заняться. Стив и Аллан совершенно правы – весьма вероятно, что Теневик и вправду где-то там.
Мать и в самом деле нашла старый телефон Ричарда, так что теперь было чем снимать. Подобрав его со стола, Джемма подошла к окну, слегка отодвинула занавеску и выглянула наружу. Там стояло около пятнадцати человек. Те же репортеры, что и утром, плюс еще один фургон передвижной телевизионной станции. Она быстро пригляделась к лицам – два или три показались ей знакомыми. Джемма не могла вспомнить имен, но была почти уверена, что эти люди ходили с ней в школу. Кто-то ткнул в сторону дома пальцем. Возбужденные лица. В наши дни толпы не ходят с вилами и факелами. У них есть телефоны. Ведьму не сжигают. Ведьму фотографируют, чтобы выложить фотки в социальных сетях.
Джемма щелкнула несколько собственных кадров, проделав это уже третий раз. Позже она просмотрит все снимки, чтобы посмотреть, не появляется ли кто-нибудь на них чаще остальных. Попросит Стива и Аллана помочь ей сопоставить эти лица с именами.
Она уже проехала мимо дома Виктории, как и обещала. На минуту остановилась перед ним, чувствуя покалывание в голове от страха. Джемма так и не смогла заставить себя выбраться из машины и подойти к растущим за домом деревьям. Едва только открылась входная дверь, сразу вдавила педаль газа в пол. Подъезжая к дому своей матери, чуть не врезалась в толпу, припарковалась как попало прямо перед входом во двор и влетела внутрь, с грохотом захлопнув за собой входную дверь.
Завтра. Завтра она вернется к дому Виктории. Наверное… Но прямо сейчас ей нужно было немного приободриться. Почувствовать, что у нее есть и другая жизнь, а не только эта.
Джемма спустилась по лестнице – шаги ее гулко отдавались по дому, странно пустому. Мать уехала по каким-то своим делам, хотя у Джеммы было смутное подозрение, что той больше хотелось хотя бы на пару часов скрыться от толпы на улице. Ричард был на работе. Впервые с тех пор, как Джемма вернулась сюда, она осталась в этом доме совсем одна. Когда она была подростком, ей нравилось оставаться в этом доме в одиночестве. Теперь это казалось странным. Дом даже не походил на тот, в котором Тео жила в детстве – это было все равно что оказаться одной в доме какого-то совершенно постороннего человека. Бо́льшая часть мебели выглядела незнакомо. Картинки на стенах были другими. Даже воздух был другим – каким-то затхлым и застоявшимся.
Джемма сняла трубку городского телефона и набрала номер Бенджамина. Он ответил почти сразу.
– Привет. – Голос его звучал как-то странно – говорил он тихо и при этом настойчиво. – Подожди…
На заднем плане слышались звуки телевизора – что-то вроде мультфильма, что было странно. Самая середина дня – обычно Лукасу не разрешали смотреть телевизор днем. Звук телевизора стал тише, а затем окончательно умолк вместе со стуком закрывающейся двери.
– Бенджамин? – позвала она.
– Да. Я только что перешел в другую комнату. Мы в доме моих родителей.
– О, хорошо. Как они?
– У тебя всё в порядке?
– Да, в смысле… Сама я в порядке. Тут кое-что происходит, но…
– Наш дом испакостили вандалы.
– Что? – Сердце у нее упало.
– Кто-то написал «психованная сука» на стене краской из баллончика. И кто-то разбил фары машины моей мамы и написал… кое-какие слова на лобовом стекле.
– Какие слова?
– Неважно. Но они были про тебя. Ну… про Теодору.
Джемма еще крепче сжала телефонную трубку.
– С Лукасом всё в порядке?
– Да. Он не видел этих граффити. Понял, что мы расстроены, но я сказал ему, что ему не о чем беспокоиться. А еще моя мама видела, как за их домом наблюдал какой-то мужчина.
– Какой еще мужчина?
– Просто какой-то парень. Стоял вечером на улице и смотрел. Она подумывала вызвать полицию, но он почти сразу же ушел. Это одна из причин, по которой мы сейчас здесь.
– Черт, Бенджамин… – К горлу у нее подступили слезы, голос сорвался. – Это… это всё из-за меня.
– Ты тут ни при чем. Ты ничего такого не сделала. – Последовала пауза. – Я поговорил с копами. И эта детектив звонила. Холли вроде?
– Холли О’Доннелл.
– Да. Она сказала, что этот тип, который на тебя нацелился, наверняка все это и устроил. Спросила у меня, не знаю ли я, в чем дело. Но я сказал, что ничего не знаю.
Джемма вздохнула.
– Ты можешь рассказать ей об убийстве Виктории. Ты должен рассказать ей. Здешние копы уже знают, что я вернулась.
– И что? А они не…
– Они меня не арестовали. Пока что.
– Но ты все еще подозреваемая?
– Думаю, что да. Но, по их словам, некоторые улики не стыкуются между собой… Я точно не знаю.
– Джемма, тебе пора нанять адвоката. Я поищу хорошего.
– Угу.
– И еще кое-что… – Бенджамин прочистил горло. – Сегодня я проезжал мимо «Примадонны» по пути в садик Лукаса. Кто-то разбил витрину и нарисовал на двери граффити. Там было твое имя. Похоже, твое настоящее имя. И еще несколько слов. Оскорбления и угрозы.
Вся ее жизнь была разрушена. Она подумала о Барбаре и Тельме, которые пришли в свой замечательный салон и увидели его таким. Понятно, что они наверняка при этом почувствовали.
– Джемма? Ты здесь?
– Да, – отозвалась она срывающимся голосом, смахнув слезу со щеки. – Да, я здесь.
– Хочешь поговорить с Лукасом?
– Да… нет. Не думаю, что мне стоит сейчас с ним разговаривать. Сначала мне надо успокоиться.
– Ладно.
– Думаю, еще мне надо позвонить Тельме. Сказать ей, чтобы поговорила с Холли О’Доннелл. Может, у нее есть видеозапись того, кто это сделал… У нас есть камеры наблюдения.
– Хорошая идея.
Это было не так. Это была совершенно бесполезная идея. Потому что, даже если они засняли того, кто это сделал, это был просто еще один человек на побегушках, отправленный Теневиком. Которого шантажом вынудили это сделать, но который не сможет вывести их на человека, стоящего за всем этим. Впрочем, что еще оставалось делать?
– Я скоро тебе опять позвоню, хорошо? – сказала Джемма.
– Да. Послушай… Я люблю тебя.
– Я тоже тебя люблю. – Она с силой прижала трубку к уху.
– Я найду тебе хорошего адвоката.
– Хорошо.
– Пока, милая.
– Пока. – Джемма повесила трубку и всхлипнула.
Потом пошла на кухню и выпила стакан воды. Умыла лицо в раковине и шмыгнула носом. Затем вернулась в гостиную. Ей нужно было позвонить Тельме, но она не помнила ее номер телефона, поэтому достала свой сотовый и включила его, не заботясь о том, что Теневик может мельком ее увидеть. Нашла Тельму в списке контактов и записала номер на листке бумаги. Затем вынула из своего мобильного телефона батарейку и набрала номер Тельмы со стационарного аппарата.
– Алло? – ответила та. Подозрительно. Враждебно. Естественно, у нее ведь не было этого номера, и ей постоянно названивали какие-то уроды.
– Тельма, это Джемма.
– О! Откуда ты звонишь?
– Из Джорджии.
Последовало долгое молчание.
– Довольно издалека.
– Ну да. Гм… Я ищу того типа. Который меня преследует.
– А он в Джорджии?
– Думаю, что да.
– Хорошо.
– Послушай, Бенджамин сказал мне, что какие-то вандалы разрисовали «Примадонну»…
– Это так. – Тельма явно была на пределе.
– У тебя есть что-нибудь на камере наблюдения?
– Да. Женщина. В маске.
Женщина… Интересно, подумалось Джемме, не были ли большинство жертв шантажа Теневика женщинами. Легкие мишени. Уязвимые. Все, что требуется, – это фотка в голом виде или какая-нибудь неосторожная фраза в чате или разговоре. Потому что женщины знали, что даже чего-то подобного – одной-единственной крошечной ошибки – обычно вполне достаточно, чтобы окружающие осудили их, обвинили во всем. Чтобы сделать произошедшее их виной.
– Есть женщина-детектив, которая расследует дело этого парня. Холли О’Доннелл. Ты должна ей позвонить.
– У тебя есть ее номер?
– Да, подожди секундочку. – Джемма подошла, достала из сумочки визитку О’Доннелл и продиктовала номер.
– Я поговорю с ней, – пообещала Тельма. – А ты ищи этого козла.
– Это Джемма? – Голос Барбары на заднем плане.
– Ага, – ответила Тельма.
– Дай мне с ней поговорить, – попросила Барбара, после чего ее голос зазвучал намного отчетливей: – Привет, Джемма!
– Привет, Барбара, послушай…
– Сегодня утром за мной до моей машины шел какой-то парень, Джемма. – Голос у Барбары дрожал. – Я была с Каем.
– Барбара, мне так жаль…
– Я не знаю, в чем дело, но ты должна это исправить, ясно? Мне страшно. Я не заслуживаю… Я ничего такого не сделала!
– Ты права, – тяжело вздохнула Джемма. – Я все исправлю.
– Он знает, где мы работаем, и…
– Я все улажу, Барбара, хорошо?
Барбара уже плакала.
– Хорошо.
– Потом еще поговорим.
Джемма повесила трубку и отодвинула телефон в сторону. Мысли ее путались. Тельма вполне могла справиться со всем этим – иногда кажется, что она сделана из железа. Конечно, в конечном итоге Тельма могла уволить Джемму, но она с этим справится. И Бенджамин тоже.
Но Барбара? А Джойс? А Натан? А Лукас? И кто будет следующим? Сестра Натана? Дети из садика Лукаса? Соседи Джеммы?
Джемма тогда думала, что если отключит телефон и уедет в другой штат, то получит отсрочку от домогательств того урода, который прицепился к ней. В конце концов, если он не сможет ее найти, то и ничего не сможет ей сделать.
Это он таким образом посылал ей сообщение. Что от него так просто не отделаться. Что он глубоко запустил когти в ее жизнь и не собирается ослаблять хватку.
У нее не было времени ждать, фотографировать людей и изображать из себя Нэнси Дрю[30].
Пришло время покончить со всем этим раз и навсегда.
Глава 47
Джемма наконец-то нашла в Крамвилле то, что осталось точно таким же, каким она это помнила, – комнату для допросов в отделе полиции Крамвилла. Те же пыльно-серые стены… Те же неудобные стулья… Та же видеокамера в углу потолка, направленная прямо на нее, с постоянно мигающим красным огоньком. Тот же поцарапанный стол. Вообще-то она вспомнила, как во время допроса тринадцать лет назад постоянно смотрела в стол, чтобы избежать взгляда детектива, и была зачарована тремя длинными диагональными царапинами – гадая, кто же их оставил, как и при каких обстоятельствах. И вот они! Те же три диагональные царапины. Разве что слегка потускнели.