На сей раз с ней не было ее матери. Равно как и адвоката. Джемма была совсем одна.
Данн вошел в комнату, держа в руках два бумажных стаканчика. Ногой захлопнул за собой дверь, и от этого резкого движения часть кофе пролилась на пол.
– Вот черт, – пробормотал он, ставя оба стаканчика на стол. – Простите, что заставил ждать. В кофеварке было пусто, пришлось сварить новый.
– Нет проблем.
Это часть стратегии? Дать подозреваемому помариноваться в допросной, как в тех криминальных сериалах, которые она иногда смотрела по телевизору? А может, кофе был пролит тоже стратегически – чтобы Данн выглядел безобидным и неуклюжим?
Не паранойя ли это, Джемма? Кофейное пятно – это всего лишь кофейное пятно. Если тебе нужна причина для паранойи, то вот она: ты в полиции, и тебя сейчас будут допрашивать по делу об убийстве.
– Сахару совсем чуть-чуть, насколько я помню? – Он придвинул к ней один из стаканчиков.
– Да, спасибо. – Джемма взяла его и немного отпила. Кофе был слишком горячим, с привкусом горелого. Она отставила его в сторону.
– Ужасно, правда? – Отхлебнув из своего стаканчика, Данн поморщился, будто хватил кислоты. – Но свое действие оказывает.
– Прямо-таки слоган, – заметила она. – Вам бы в рекламе работать, а не в полиции.
– Ну да. – Он уже смотрел на нее острым и неподвижным взглядом, чуть приподняв уголки губ. – Итак, давайте начнем. Зачем вы сегодня пришли сюда?
– После нашего разговора я кое-что вспомнила – о чем, как мне кажется, вам следует знать.
– И что же, например?
Немного поколебавшись, Джемма произнесла:
– Прежде чем мы поговорим об этом, мне надо еще кое-что сообщить.
Данн ничего не ответил, лицо его оставалось непроницаемым.
– Есть один… человек. Который преследует меня в интернете. Постоянно напоминает мне об этом убийстве. А еще пакостит моим родственникам и знакомым. Причем все более жестоко.
– Кто это такой?
– Не знаю. Типа интернет-тролля – я так и не смогла выяснить, кто он на самом деле. Но почти уверена, что это кто-то из Крамвилла.
Данн нахмурился.
– Так-так…
– Вообще-то, я надеялась, что вы поможете мне это выяснить.
– Почему вы решили, что я смогу вам в этом помочь?
– Он явно как-то связан с Викторией. А возможно, и с убийством. Вы знаете всех причастных к нему людей. Вы ведь их всех допрашивали, верно? – Джемма старалась, чтобы ее голос звучал нейтрально, дабы не выдать своего отчаяния.
– Да, пожалуй, это так.
– Если я помогу вам…
– Так у нас вопрос не стоит, – спокойно перебил он ее. – Это расследование убийства. В ваших же интересах помочь мне, поскольку большинство людей в этом городе подозревает в этом убийстве в первую очередь вас. А этот ваш интернет-тролль меня ничуть не волнует.
– А что, если он причастен к убийству?
Данн развел руками.
– Тогда явно в ваших интересах помочь мне поймать его, верно? Он не сможет преследовать вас, если окажется за решеткой.
Лучшим выходом из положения было бы сейчас просто уйти. Позвонить Бенджамину и спросить, готов ли он уже продиктовать ей телефона адвоката. Сейчас она вот-вот совершит ужасную ошибку.
Но тут Джемма припомнила испуганный голос Барбары по телефону. Возмущение Натана и Джойс, увидевших сообщение на своей изуродованной машине. Крики Лукаса, когда на нее напали.
– Ладно. – Она стиснула зубы. – Той ночью, на вечеринке… Я была там не для того, чтобы заставить Викторию извиниться.
– Тогда для чего же? – Данн слегка подался вперед.
– Я пришла… чтобы подшутить над ней.
Он изумленно заморгал.
– Подшутить?
Джемма сглотнула.
– У меня был с собой… полиэтиленовый пакет. С собачьими какашками. И я хотела подложить их ей в постель. Таков был план.
Детектив в гробовом молчании наблюдал за ней. Покраснев, Джемма опустила взгляд в стол, чувствуя себя полной дурой. Через некоторое время Данн встал и прошелся по комнате до двери и обратно. Опять сел.
– Знаете, – наконец произнес он, – я слышал уже несколько версий касательно этого убийства и вашей роли в нем… Некоторые люди думали, что вы совершили его в приступе убийственной ярости. Другие предполагали, что вы психопатка и что убийство Виктории было тщательно спланированным, но что-то пошло наперекосяк. По крайней мере два человека намекнули мне, что это был полномасштабный сговор, в котором участвовал деловой партнер отца Виктории. По-моему, чуть ли не у каждого человека в этом городе имеется какая-то весьма замысловатая версия касательно этого убийства. Так что трудно не пойти у них на поводу и не начать выдумывать свои собственные теории. Воображая, что однажды ночью я проснусь и пойму, что правда все это время была где-то рядом. Что-нибудь драматичное и заковыристое.
Джемма в замешательстве уставилась на Данна. Казалось, что теперь он обращался даже не к ней.
– Э-э… понятно.
– Значит, у вас были при себе собачьи какашки. И вы хотели подложить их ей в постель.
– Совершенно верно.
– Из-за того, что она травила вас в школе?
– Ну да. И меня особенно разозлила та история с унитазом.
– Понятно. Но вы так и не осуществили свой коварный план. – Губы у него опять слегка дрогнули.
– Нет, не осуществила.
– И почему же? – Детектив приподнял бровь. – Это ведь вроде проще некуда. Приходишь. Кладешь какашки в постель. Уходишь.
– Я… Я не думаю, что и вправду хотела через все это проходить.
– Не хотели? Вы нашли где-то несколько собачьих какашек и, насколько я понимаю, собрали их в пакет. Затем раздобыли маскарадный костюм для вечеринки. Должным образом подготовились. И вошли туда, имея при себе эти собачьи какашки и нож. Нож, который, по вашим словам, придавал вам чувство уверенности в себе. Вроде обещая вам некий выход.
Джемма нерешительно кивнула.
– Верно.
– Похоже, вы были очень мотивированы. Но стоило вам оказаться там, как вдруг все это стало не по вкусу?
– Все было не так просто. Я увидела там ее. И это показалось мне таким… – Она поискала подходящее слово. – Мелочным…
– Да, это и вправду выглядит мелочным, – согласился Данн, задумчиво откидываясь назад. – Знаете, я ведь несколько раз разговаривал с вами тогда. И разговаривал с людьми, которые вас знали. В итоге у меня сложилось твердое убеждение, что все это совсем не в вашем духе. Что вам нечто подобное и в голову бы никогда не пришло.
– Нет, так все и было! – выпалила она. – Я пришла туда с собачьим…
Он поднял руку.
– О, по-моему, я верю вам. У вас было целых тринадцать лет, чтобы поразмыслить об этом, так что я предпочитаю думать, что если б вы решили лгать, то придумали бы что-нибудь получше. Я просто не верю, что вы сами додумались до всего этого. Или лично собирали вышеупомянутые собачьи какашки.
Джемма стиснула зубы и ничего не сказала.
– Это были ваши друзья, верно? Стив Барнетт и Аллан Коннер?
– Нет. Это была только я сама.
– Стив Барнетт просто-таки обзвонился вам в ту ночь, примерно за час до убийства.
– Да. Мы собирались вместе посмотреть кино. Но это был только мой план, они в нем не участвовали.
Данн смотрел на нее еще несколько секунд, после чего пожал плечами.
– Ладно. Можем вернуться к этому позже. Итак, вы зашли туда и передумали. Что потом?
– А потом все так, как я уже говорила. Я не помню. – Джемма умоляюще посмотрела на него. – Понимаю, это звучит очень удобно, но клянусь, что и вправду не помню. Помню только, как Виктория извинялась передо мной. И как кто-то ударил меня. А потом… я бежала по лесу. За мной гнались собаки Виктории. По-моему, меня чем-то опоили. По-моему… Что бы там ни случилось той ночью, это было что-то очень плохое.
– Ясно. – Данн наклонился и, порывшись в своей сумке, достал две тонкие папки. Положил их на стол и придвинул к ней верхнюю. – Я хочу, чтобы вы взглянули на это.
Джемма в ужасе уставилась на папку. Она достаточно часто видела этот момент по телевизору – когда детектив показывает подозреваемому фотографии жертвы убийства, чтобы выбить его из колеи, заставить проговориться. Каково это – увидеть сейчас окровавленное тело Виктории на кровати? Джемма представила себе широко раскрытые пустые глаза, серую кожу, лицо, искаженное болью… Нет, ей этого не вынести. Она не сможет…
– Ну, давайте же, – нетерпеливо произнес Данн.
Наконец открыв папку, она с облегчением выдохнула. Это был всего лишь какой-то официальный бланк. Джемма перевела взгляд на верх листа. Заключение судебно-токсикологической экспертизы. В образце крови обнаружено нечто под названием флунитразепам.
– А что такое… – Она облизнула губы. – Флуни… флунитра…
– Флунитразепам, – спокойно произнес Данн. – Не исключено, что вы знаете его под другим названием. Рогипнол.
Она недоуменно заморгала.
– «Руфи»? Наркотик насильников?
– Он самый. Тогда мы уже знали, что кто-то продает рогипнол и другие наркотики в этом районе.
Джемма медленно выдохнула.
– Так я была права? Меня действительно одурманили наркотиками?
– Да. Мы взяли у вас образец крови – вскоре после того, как копы нашли вас в лесу. И обнаружили в этом образце следы рогипнола.
– Так что… И что вы хотите этим сказать?
– Ну… – Детектив подвинул к себе другую папку. – Отчет, который вы видите перед собой, относится не к вашей крови. Вот этот – ваш.
Она открыла вторую папку. Еще один токсикологический отчет. Опять следы флунитразепама.
– Тогда… чья же в первом отчете?
– В первом отчете – результаты анализа крови Виктории.
– Виктории… – медленно повторила она. – Ее тоже одурманили наркотиками?
– Определенно одурманили. Так же, как и вас.
– Мы обе находились под действием наркотиков… – У нее закружилась голова. Джемма взяла стаканчик с кофе и отхлебнула из него, даже не почувствовав вкуса содержимого.
– Я думаю, что тот, кто продавал наркотики, мог иметь какое-то отношение к Виктории. Во время вечеринки, незадолго до убийства, ей позвонили. С одноразового телефона. Вам это ни о чем не напоминает? Вы не заметили кого-нибудь постороннего – кого там не должно было быть? Может, увидели что-то, чего не должны были видеть?