– Есть! – воскликнул Денис. Техника внизу дымилась и густо чадила, пока мятежники снаряжали следующие выстрелы. Ещё одна ракета ринулась в сторону гвардейской техники, – Валим! – трубы вновь оказались на плечах бойцов, и они было хотели спускаться вниз, как в сторону противоположного дома устремился рой трассеров. Это был именно тот дом, в котором и должен был расположиться отряд Рыжего, – Чёрт! Вадим!
– Пошли! – Дениса дёрнул за рукав второй диверсант, утягивая его на площадку, где уже стоял Офицер, вооружённый автоматом, – Они выберутся, а если мы не свалим, то будем похоронены под бетоном!
Белов, рыкнув, побежал. Ноги быстро перебирали бетонные ступени, унося тело вниз, пока Белов надеялся, что Рыжий и другие диверсанты останутся в живых, но ничего, кроме как бежать ещё быстрее, сделать ничего он не мог. Бежала троица так, что сверкание их пяток должно было быть видно прямиком на самом верху Башни. Они быстро, сломя голову и выплёвывая лёгкие смогли пробежать по улицам к своим укреплённым районам и только там им удалось отдышаться под прикрытием тяжёлых пулемётов.
– Смогли? – спросил один из ополченцев, стоящий за пулемётом, когда к нему поднялся уставший Денис, не выпускающий из рук бинокль.
– Да. Пять единиц точно пожгли, но может и больше. – треснутые рёбра давали о себе знать, и Белов прислонился к стене, стараясь дышать как можно ровнее. Здесь, под защитой союзников, Белов чувствовал себя намного спокойнее, но прекрасно понимал, что отдохнуть долго не получится, ведь развязка всей этой, городской войны близка.
– Кто-то идёт! – ополченец приложился к пулемёту, а Денис рывком отлип от стены, прикладывая к глазам бинокль.
В линзах показалось двое человек. Это был тот самый лысый янычар с маской на лице, тащащий на своих плечах безжизненное тело с рыжей, запылённой шевелюрой.
– Прикрывай! – крикнул Денис ополченцу и одним движением скинул с себя разгрузку, тут же бросив автомат и рванул в сторону пары. Белов видел, как теряет силы янычар, а потому припустил ещё сильнее, не жалея ног. Спустя несколько секунд он уже был около троицы и быстро перекинул тело Вадима на свои плечи, видя в боку лысого янычара быстро расплывающееся кровавое пятно. Они вместе рванули к посту, где уже расцветал огненный цветок палящего пулемёта. Рёбра нещадно болели, но Белов крепче сжал зубы и смог добежать до поста, который не переставал стрелять, прикрывая диверсантов. Янычар внезапно осел у одной из стен, прижимая ладонь к ране и вытаскивая из подсумка бинт.
– Ты в норме?!
Вместо ответа янычар лишь кивнул и рукой махнув в сторону бункера, принявшись перебинтовывать торс. Денис, тяжело выдохнув, вновь побежал, слыша разгорающийся позади. В сторону границы столкновения, бежали «свободные», а Белов взмыленный бежал к бункеру.
– Что случилось? – в бункере Дениса встретил Комми, явно не спавший пару последний суток.
– Помоги! – Белов вместе с Комми переложили бессознательного Вадима на стальные носилки и лишь тогда Денис заметил, что вместо левой ладони у Рыжего лишь безобразная, окровавленная культя. Не останавливаясь, они ввезли его в операционную и Денис устало сполз по стене, вытирая лоб тыльной стороной перчатки.
– Тебе бы отдохнуть. – заметил Комми, отпивая из фляги и передавая её Белову. Сам же он, не смотря на усталость, выглядел довольно свежим и казалось, предложи ему сходить в рейд, так он с радость бы согласился и тут же отправился в бой, не моргнув и глазом.
– На том свете отдохнём.
Глава 12
На следующий день Вадим не вышел из комы, но медикам удалось сохранить его жизнь и даже хоть как-то оставить его руку, проведя удачную операцию. Пришлось и перелить ему кровь, благо несколько «свободных» вызвались донорами. Следующим утром, на своих ногах вернулся и янычар, чему был несказанно рад Офицер, назвавший его Тихим. Однако, двумя ранениями не обошлось. Из пятнадцати диверсантов вернулись лишь семеро, да и половина отряда янычар тоже не вернулась, но задача была выполнена и семь бронетранспортёров было сожжено. Город к концу недели был больше похож на пустырь, разрушенный годами войны, хоть и прошло не так много времени.
Отряды «свободных», словно вода, расплывались по всем улицам, один за одним забирая под свою защиту каждый из районов. Стены домов были испещрены осколками и пулями, до конца добивая полуразрушенный город. Лишь единственная Башня возвышалась по центру Города.
Денис сидел на крыше одного из домов, держа в руках винтовку за пластиковое цевьё. В линзе прицела он видел укреплённые позиции «серых», что превратили дома в бетонные ДОТы, которые они и должны были штурмовать «свободные».
– Сколько времени осталось? – Белов повернул голову в бок, где стоял Комми, смотрящий чрез бинокль на улицы Города.
– Сейчас, – Комми отодвинул рукав своей серой камуфляжной куртки и посмотрел на механические часы на своём запястье, – Два часа ещё.
– Долго, однако. – выдохнул Белов, убирая винтовку со стола и уходя с позиции. Крыша, на которой они сидели, была довольно добротной, без дыр, а потому Комми смог разжечь там керосиновую горелку, на которой стояло большая консерва из бункерных запасов.
– Мы сто лет не выходили за Стену, так что подождать несколько часов – пустяк. – хмыкнул Комми, убирая с огня консерву. С стуком парень воткнул нож в горячую жесть и умело вскрыл её, вываливая половину в крышку пустого котелка и отдавая ополовиненную банку товарищу и жадно принимаясь поедать горячую кашу.
– Выйдем, если выживем. – грустно улыбнулся Вадим, который развернул тряпицу, в которой и была ложка. Тёплая сталь ложки удобно легла в ладонь, и Белов проглотил первую порцию каши. Не смотря на сто лет забвения в темноте бункерного склада, еда была удобоварима и на голодный желудок поедалась в радость.
– Мы то точно увидим мир за Стеной. Мы должны. Мы просто обязаны… – Комми ткнул кулаком Дениса в плечо и поставил котелок с чистой на всё ещё горящий огонь.
– Ты прав. – Денис проглотил ещё одну ложку и еды и вытащил из кармана в много раз сложенный лист. На жёлтом листе была распечатана баллистическая таблица для его винтовки и он, поглощая кашу решил освежить память.
Комми, держа в одной руке банку, а в другой прислонённый к глазам бинокль, выглянул в расщелину крыши и тут-же сказал, – Они что-то там шарахаются.
– В смысле?
– Бегают между позициями. Что-то носят там.
– Приём! Приём! – тихо раздался в рациях шипящий из-за помех голос Медведя, – Как там обстановка?
– «Серые» туда-сюда ходят. Видимо ещё сильнее укрепляются. Приём! – Денис нажал на гашетку рации, отвечая командиру.
– Принял! Готовьтесь, операция начнётся раньше на пятнадцать минут! Приём!
– Принял! Конец связи.
Денис вернул рация обратно в подсумок и вновь сел за стол, водружая на него винтовку. Сев на раскладной стул, Денис уткнул приклад к плечу и принялся ждать, осматривая позиции Гвардии.
Внезапно, землю сотрясло множеством взрывов и Денис понял, что наступление началось. Пулемёты гвардейцев застучали и прицел совместился с головой одного из «серых». Белов плавно нажал на спуск, и голова гвардейца взорвалась кровавыми ошмётками. Дёрнув затвор, Денис выкинул старый патрон и вставил новый патрон. Выстрел, ещё один выстрел. Несколько «серых» бойцов уже лежали мёртвыми, а Белов вставил новый магазин, но совершать выстрел он не успел. Со свистом в их чердак влетела граната, подорвавшись чуть выше окна. В ушах Дениса звенело и а глазах поплыло, но с усилием ему всё же удалось встать. У окна лежал Комми и Денис, шатаясь, подошёл к нему. Прижав палец к его тонкой шее, он почувствовал слабый пульс. Кряхтя, Белов смог взвалить его на плечи и медленно понёс его к лестнице с чердака. На руках он вывесил Комми и отпустил, надеясь, что тот не переломает себе все конечности. Сам Денис прыгнул вниз за ним, сопровождаемый щелчками гранатных осколков по каске.
– Белов, Комми, вы там живые?! Приём! – раздался обеспокоенный голос по рации.
– Жив. Вроде жив. Нам в чердак два ВОГа закинули. Комми в безсознанке. Приём! – сняв помятую каску, Белов поднимает лежащий рядом автомат, одновременно с ним отвечая по рации.
– Не ранены? Приём!
– Нет. Вроде нет. Приём!
– Присоединяйся к наступлению. Конец связи!
Денис ещё раз ощупал шею Комми и обнаружив пульс, хлопнул того по плечу и сбросив лишние подсумки, побежал вниз. Сознание медленно восстановилось и зрение пришло в норму. Выбежав на улицу, Денис чуть ли не получил пулю в живот от пробегающего мимо ополченца.
– Свои, мать твою! – крикнул Белов и подбежал к ополченцу, заметив на его рукаве повязку с красным крестом, – Там, на последнем этаже, – он указал на дом, из которого сам только что выбежал, – раненный. Без сознания.
– Понял. – кивнул Денису медик и побежал к раненному «свободному».
Белов побежал к линии соприкосновения, где разрывались гранаты и свистели пули, но добежать до позиции ему не удалось. Огонь одного из ДОТов прижал его к бетонному блоку, что перегораживал дорогу. Денис упал под блок, от чего грудь взорвалась болью. Автомат упал рядом, и Белов подтянул его за ремень и с сожалением обнаружил, что прицел на нём разбит.
– Твою-то мать! – Денис ударил кулаком по блоку и судорожно, трясущимися пальцами вытащил овальную гранату для прикреплённого к автомату гранатомёта. До пулемёта было метров сто, а блок становился всё тоньше, от множество пулевых попаданий. Отщёлкнув прицел, Белов на мгновение высунулся из-за блока и резким нажатием отправляет гранату прямиком в сторону пулемётной точки. Граната рванула, рассыпавшись осколками и Денис рванул в сторону, нажимая на спусковой крючок, от чего автомат единым порывом выплюнул все пули в стороны затихшего ДОТа.
– Денис, сюда! – он услышал знакомый голос и рванул в подворотню, откуда и звучал голос. В подворотне был отряд мятежников во главе с Офицером, – Ты погасил точку?
– А хрен его знает. – махнул рукой Белов, опираясь ладонями о колени и пытаясь отдышаться, – Мне осколком в каску прилетело, так что прицел сбит.