За столом с Чеховым. Что было на столе гениального писателя и героев его книг. Русская кухня XIX века — страница 1 из 48

Елена ПервушинаЗа столом с Чеховым. Что было на столе гениального писателя и героев его книг. Русская кухня XIX века

«Взять икры паюсной четверку, две луковочки зеленого лучку, прованского масла, смешать все это и, знаешь, этак… поверх всего лимончиком… Смерть!

От одного аромата угоришь».

Я раз дорогою закрыл глаза и вообразил себе поросеночка с хреном, так со мной от аппетита истерика сделалась.

Сирена


Вместо предисловияПесни сирены


В 1887 году Чехов написал короткий, но очень смешной рассказ «Сирена».

Михаил Чехов пишет об истории этого рассказа: «В середине лета 1884 года брат Антон, прихватив с собой меня, отправился в Звенигород уже в качестве заведующего тамошней больницей на время отпуска ее врача С.П. Успенского. Вот тут-то ему и пришлось окунуться в самую гущу провинциальной жизни. Он здесь и принимал больных, и в качестве уездного врача, тоже уехавшего в отпуск, должен был исполнять поручения местной администрации, ездить на вскрытия и быть экспертом в суде. В Звенигороде был тот дом, в котором помещались все сразу правительственные учреждения и о котором один из чеховских героев говорит: “Здесь и полиция, здесь и милиция, здесь и юстиция – совсем институт благородных девиц”. Звенигородские впечатления дали Чехову тему для рассказов “Мертвое тело”, “На вскрытии”, “Сирена”».

Сюжет рассказа незамысловат. Действие происходит в совещательной комнате «после одного из заседаний N-ского мирового съезда», где «судьи собрались… чтобы снять свои мундиры, минутку отдохнуть и ехать домой обедать».

Но они не в силах тронуться с места, потому что внимательно слушают секретаря съезда Жилина. Этот Жилин – «маленький человечек с бачками около ушей и с выражением сладости на лице» – вещает:

«– Все мы сейчас желаем кушать, потому что утомились и уже четвертый час, но это, душа моя Григорий Саввич, не настоящий аппетит. Настоящий, волчий аппетит, когда, кажется, отца родного съел бы, бывает только после физических движений, например, после охоты с гончими, или когда отмахаешь на обывательских верст сто без передышки. Тоже много значит и воображение-с. Ежели, положим, вы едете с охоты домой и желаете с аппетитом пообедать, то никогда не нужно думать об умном; умное да ученое всегда аппетит отшибает. Сами изволите знать, философы и ученые насчет еды самые последние люди и хуже их, извините, не едят даже свиньи. Едучи домой, надо стараться, чтобы голова думала только о графинчике да закусочке. Я раз дорогою закрыл глаза и вообразил себе поросеночка с хреном, так со мной от аппетита истерика сделалась».

Поросенок с хреном— классическое русское кушанье. Его в свое время заказывал в придорожном трактире господин Чичиков, а Гоголь при этом пояснял: «Автор должен признаться, что весьма завидует аппетиту и желудку такого рода людей. Для него решительно ничего не значат все господа большой руки, живущие в Петербурге и Москве, проводящие время в обдумывании, что бы такое поесть завтра и какой бы обед сочинить на послезавтра, и принимающиеся за этот обед не иначе, как отправивши прежде в рот пилюлю; глотающие устерс, морских пауков и прочих чуд, а потом отправляющиеся в Карлсбад или на Кавказ. Нет, эти господа никогда не возбуждали в нем зависти. Но господа средней руки, что на одной станции потребуют ветчины, на другой поросенка, на третьей ломоть осетра или какую-нибудь запеканную колбасу с луком и потом как ни в чем не бывало садятся за стол в какое хочешь время, и стерляжья уха с налимами и молоками шипит и ворчит у них меж зубами, заедаемая расстегаем или кулебякой с сомовьим плесом, так что вчуже пронимает аппетит, – вот эти господа, точно, пользуются завидным даянием неба! Не один господин большой руки пожертвовал бы сию же минуту половину душ крестьян и половину имений, заложенных и незаложенных, со всеми улучшениями на иностранную и русскую ногу, с тем только, чтобы иметь такой желудок, какой имеет господин средней руки; но то беда, что ни за какие деньги, ниже имения, с улучшениями и без улучшений, нельзя приобресть такого желудка, какой бывает у господина средней руки».

Как же готовили этот русский деликатес? Вот рецепт из книги А. Городецкой «Образцовая хозяйка и домоправительница, или Практика домашнего хозяйства», вышедшей в Москве в 1875 году.

Поросенок вареный с хреном и сметаной[1]

Очистив поросенка в 3–4 фунта[2] налить его 8-12 стаканами кипятку, положить туда луковицу, 1 морковь и прочих кореньев по полштуки, от 12–15 зерен английского перца, 3 лавровых листа, соли, отварить до готовности. Подать отдельно тертый хрен со сметаной.


Но у Чехова поросенка никто не ест, его только воображают. И воображению еще предстоит поработать:

«Ну-с, а когда вы въезжаете к себе во двор, то нужно, чтобы в это время из кухни пахло чем-нибудь этаким, знаете ли…

– Жареные гуси мастера пахнуть, – сказал почетный мировой, тяжело дыша.

– Не говорите, душа моя Григорий Саввич, утка или бекас могут гусю десять очков вперед дать. В гусином букете нет нежности и деликатности. Забористее всего пахнет молодой лук, когда, знаете ли, начинает поджариваться и, понимаете ли, шипит, подлец, на весь дом».

И в самом деле, жареные гуси – традиционный русский деликатес, еще начиная с XVIII века (см. рецепт далее). В начале XIX века его сделало своим символом знаменитое литературное общество «Арзамас», потому что оно должно способствовать развитию в обществе вкуса, а жареный гусь вкусен, и в начале XX века он по-прежнему был популярен.

Дикого гуся жарить

Гуся по обыкновению приправить, а ног от оного не отнимать, потом на вертеле жарить; и когда высыхать станет, обмазав раза два маслом или ветчинным салом, оное обтерев и простуди (!), нашпиговать ветчинным салом, потом спело дожарить. Также можно гуся не шпиговать, но обварить в тоненькие ломтики ветчинного сала, жарить и отпускать к столу жареного или облив соусом каштановым.

Гусь с каштанами

Приготовить к жаренью гуся, отделить осторожно кожу от мяса, чтобы она не прорвалась, потом приготовить следующую начинку: взять два десятка каштанов, очистить скорлупу, опустить в горячую воду и проварить, чтобы зашпариласъ кожа, вынуть из воды, снять кожицу и изрубить; полфунта сосисек (!) поджарить на сковородке в масле, снять с них кожицу; гусиную печенку, сварить в бульоне и изрубить вместе с сосисками мелко; смешав с каштанами, прибавить перцу, развести сырыми яйцами, начинить гуся за кожу и внутри, завязать кожу у горла, разрезать внизу, зашить и изжарить на глубокой сковороде; когда гусь до половины ужарится, влить рюмку виноградного вина и 2 ст. ложки бульона, затем дожарить, поливая этим соком.

Гусь с яблоками

Взять десяток кислых яблоков, очистить кожу, нарезать ломтиками и выбрать семена. Размочить в воде полфунта чернослива, вынуть косточки, смешать с яблоками, прибавить 1 ст. ложку мелкого сахару, немного толченой корицы и гвоздики, перемешать все вместе, начинить внутренность гуся и изжарить на глубокой сковороде, поворачивая гуся и поливая его маслом.

Гусь с капустой

Выдать: 1 гуся, 2 фунта кислой капусты, 10 зерен перцу, 4 ст. ложки масла, 1 лавровый лист, 2 рюмки уксуса. К жаренному гусю очень идет шинкованная кислая капуста, упаренная в кастрюле с маслом, лавровым листом и несколькими зернами перцу докрасна. Время от времени надо в капусту подливать бульону, чтоб она не была суха; необходимо также подбавить в нее немного (рюмку на фунт) доброго уксусу, а кто любит и мелкого сахару.

Когда гусь будет разбит на части и уложен на горячее блюдо, выложив на него и капусту, облейте ее соком из-под гуся, сняв лишний жир.

Точно так же можно подавать и утку.


И это пока только ароматы для пробуждения аппетита. Для той же цели применяются и другие средства:

«Ну-с, когда вы входите в дом, то стол уже должен быть накрыт, а когда сядете, сейчас салфетку за галстук и не спеша тянетесь к графинчику с водочкой. Да ее, мамочку, наливаете не в рюмку, а в какой-нибудь допотопный дедовский стаканчик из серебра или в этакий пузатенький с надписью “его же и монаси приемлют”, и выпиваете не сразу, а сначала вздохнете, руки потрете, равнодушно на потолок поглядите, потом этак не спеша, поднесете ее, водочку-то, к губам и – тотчас же у вас из желудка по всему телу искры…

Секретарь изобразил на своем сладком лице блаженство.

– Искры… – повторил он, жмурясь. – Как только выпили, сейчас же закусить нужно».

Чем же закусить?

«Ну-с, а закусить, душа моя Григорий Саввич, тоже нужно умеючи. Надо знать, чем закусывать. Самая лучшая закуска, ежели желаете знать, селедка. Съели вы ее кусочек с лучком и с горчичным соусом, сейчас же, благодетель мой, пока еще чувствуете в животе искры, кушайте икру саму по себе или, ежели желаете, с лимончиком, потом простой редьки с солью, потом опять селедки, но всего лучше, благодетель, рыжики соленые, ежели их изрезать мелко, как икру, и, понимаете ли, с луком, с прованским маслом… объедение! Но налимья печенка — это трагедия!

– М-да… – согласился почетный мировой, жмуря глаза. – Для закуски хороши также, того… душоные белые грибы…

– Да, да, да… с луком, знаете ли, с лавровым листом и всякими специями. Откроешь кастрюлю, а из нее пар, грибной дух… даже слеза прошибает иной раз!»

Селедка с картофелем

Вымочи селедку в квасу, сними кожу, выпотроши, распластай, вынь кости, нарежь кусками, положи в кастрюлю вместе с очищенным и нарезанным ломтями картофелем, влей масла и изжарь. Когда будет готово, влей 2–3 ст. ложки рыбного бульону и подержи еще на огне.