[92] почему-нибудь не сделал этого, то постничающему гостю все-таки не следует отказываться от еды, что было бы крайне неделикатно; зная привычки своих знакомых, лучше заранее отказаться от приглашения на обед, чем поступить так же бестактно, как сами хозяева дома».
К счастью, в Петров день никакого поста нет, по крайней мере, от этих размышлений одни из героинь Чехова, Ольга Михайловна, избавлена. Однако хлопот в этот день у нее все равно много. Перед обедом она должна была проинструктировать повара и лакеев и следить за тем, как они исполняют свои обязанности. Но после она устала и почувствовала себя нездоровой. Что не удивительно, ведь она – на седьмом месяце беременности. «Ольга Михайловна вдруг почувствовала сильную слабость во всем теле, особенно в ногах и в плечах. Ей вдруг захотелось не говорить, не слышать, не двигаться.
– Григорий, – сказала она томно и с усилием, – когда вы будете подавать чай или что-нибудь, то, пожалуйста, не обращайтесь ко мне, не спрашивайте, не говорите ни о чем… Делайте все сами и… и не стучите ногами. Умоляю… Я не могу, потому что…
Она не договорила и пошла дальше к крокету, но по дороге вспомнила о барынях и повернула к малиннику. Небо, воздух и деревья по-прежнему хмурились и обещали дождь; было жарко и душно; громадные стаи ворон, предчувствуя непогоду, с криком носились над садом. Чем ближе к огороду, тем аллеи становились запущеннее, темнее и уже; на одной из них, прятавшейся в густой заросли диких груш, кислиц, молодых дубков, хмеля, целые облака мелких черных мошек окружили Ольгу Михайловну».
Свои обязанности были и у гостей: «Английский обычай приезжать как раз перед обедом привился и у нас; точно так же невежливо являться за полчаса раньше, как опоздать десятью минутами. На приглашение к обеду необходимо отвечать утвердительно или отрицательно; обед не то что бал или вечер; здесь число гостей рассчитано заранее и непредвиденные изменения весьма неприятны хозяевам.
Принятие приглашения на обед обязывает отплатить также обедом, если приглашенный держит хозяйство; холостяки же и вообще люди одинокие отвечают изящным подарком хозяйке дома на Новый год. После обеда у знакомых, через неделю должно сделать им визит, и непременно лично, посылка визитной карточки не допускается. Даже отказавшись от приглашения, все-таки следует сделать визит приглашавшими, хотя и через более продолжительный срок, неисполнение этого правила влечет за собой разрыв дружеских отношений» и так далее…
Вскоре после обеда молодежь захотела отправиться на импровизированный пикник: «…уж к ней навстречу бежали Любочка, Вата и Ната. Две последние не добежали до нее на целую сажень и обе разом остановились, как вкопанные; Любочка же добежала и повисла к ней на шею.
– Милая! Хорошая! Бесценная! – заговорила она, целуя ее в лицо и в шею. – Поедемте чай пить на остров!
– На остров! На остров! – сказали обе разом одинаковые Вата и Ната, не улыбаясь.
– Но ведь дождь будет, мои милые.
– Не будет, не будет! – крикнула Любочка, делая плачущее лицо. – Все согласны ехать! Милая, хорошая!
– Там все собираются ехать чай пить на остров, – сказал Петр Дмитрич, подходя. – Распорядись… Мы все поедем на лодках, а самовары и все прочее надо отправить с прислугой в экипаже».
Это означало новые обязанности для хозяйки. Авторы «Правил светской жизни и этикета» разъясняют: «Английское слово “пикник” обозначает собой то же самое, что и французское “partie de plaisire”, т. е. увеселительную поездку летом или зимой куда-нибудь за город. Предпринимаются целыми компаниями хорошо знакомых между собою дам, девиц и кавалеров. Зимой, когда санный путь установится, веселое общество совершает эти поездки на тройках. В заранее намеченный где-нибудь за город пункт приезжает вся компания, и тут устраиваются танцы и ужин. Весной и в начале лета устраиваются подобные же увеселительные поездки. Некоторыми из нашего общества называемые “маевки”, или “маювки”, – слово это взято с польского “majovki” и происходит от названия месяца мая, по-польски “maj”».
Так как цель пикника – приятное препровождение времени где-нибудь подальше от города, среди природы, то понятно, что на пикниках допускается некоторая свобода в отношении членов общества, но именно здесь женщина должна быть осмотрительной, вести себя с тактом и ни на минуту на терять из виду тех границ свободы, преступать которые она никогда не должна.
«Молодым девушкам этикет не воспрещает принимать участие в увеселительных загородных прогулках, но они могут на них присутствовать – не иначе как в сопровождении матери или какой-нибудь пожилой дамы, занимающей некоторое положение в обществе.
Очень много значит уменье приличным образом разместить в экипажах общество, отправляющееся на пикники, неудачные в этом случае распоряжения могут подать повод к толкам и пересудам, поэтому участвующие в собственных интересах, должны позаботиться о том, чтобы в распорядители partie de plaisir были выбираемы люди, умеющие посреди самого шумного увлечения не забывать ни на минуту требования порядка и приличия.
Относительно размеров затеваемого пикника и затрат на его устройство никаких правил быть не может. Случается, что пикники устраиваются в самых широких размерах с роскошным угощением и шампанским, случается, что все ограничивается чаем со скромной холодной закуской где-нибудь в поэтической роще».
В этот раз пикник был «на скорую руку», там пили чай, угощались, скорее всего, какими-нибудь пирожками и сладкими булочками. Но это не значило, что у хозяйки мало работы: «Но вот, наконец, лодки пристали к острову “Доброй Надежды”. Так назывался полуостров, образовавшийся вследствие загиба реки под острым углом, покрытый старою рощей из березы, дуба, вербы и тополя. Под деревьями уже стояли столы, дымили самовары, и около посуды уже хлопотали Василий и Григорий, в своих фраках и в белых вязаных перчатках. На другом берегу, против “Доброй Надежды”, стояли экипажи, приехавшие с провизией. С экипажей корзины и узлы с провизией переправлялись на остров в челноке, очень похожем на Пендераклию. У лакеев, кучеров и даже у мужика, который сидел в челноке, выражение лиц было торжественное, именинное, какое бывает только у детей и прислуги.
Пока Ольга Михайловна заваривала чай и наливала первые стаканы, гости занимались наливкой и сладостями. Потом же началась суматоха, обычная на пикниках во время чаепития, очень скучная и утомительная для хозяек. Едва Григорий и Василий успели разнести, как к Ольге Михайловне уже потянулись руки с пустыми стаканами. Один просил без сахару, другой – покрепче, третий – пожиже, четвертый благодарил. И все это Ольга Михайловна должна была помнить и потом кричать: “Иван Петрович, это вам без сахару?” или: “Господа, кто просил пожиже?” Но тот, кто просил пожиже или без сахару, уже не помнил этого и, увлекшись приятными разговорами, брал первый попавшийся стакан. В стороне от стола бродили, как тени, унылые фигуры и делали вид, что ищут в траве грибов или читают этикеты на коробках, – это те, которым не хватило стаканов. “Вы пили чай?” – спрашивала Ольга Михайловна, и тот, к кому относился этот вопрос, просил не беспокоиться и говорил: “Я подожду”, хотя для хозяйки было удобнее, чтобы гости не ждали, а торопились.
Одни, занятые разговорами, пили чай медленно, задерживая у себя стаканы по получасу, другие же, в особенности кто много пил за обедом, не отходили от стола и выпивали стакан за стаканом, так что Ольга Михайловна едва успевала наливать. Один молодой шутник пил чай вприкуску и все приговаривал: “Люблю, грешный человек, побаловать себя китайскою травкой”. То и дело просил он с глубоким вздохом: “Позвольте еще одну черепушечку!” Пил он много, сахар кусал громко и думал, что все это смешно и оригинально и что он отлично подражает купцам. Никто не понимал, что все эти мелочи были мучительны для хозяйки, да и трудно было понять, так как Ольга Михайловна все время приветливо улыбалась и болтала вздор».
Вернувшись домой после пикника, все садятся за ужин: «За ужином блюда ставятся в таком же порядке, как за обеденным столом; но так как за ужином меньше кушаний, то и перемена блюд и тарелок представляет в меньшем размере и, следовательно, менее предметов требуется для уборки стола, однако и для ужина требуется большой заказ рюмок и стаканов», а меню ужина могло быть таким: «Майонезы из рыб; Бульон с пирожками; Ростбиф; Бифштексы тушеные; Винегрет из рыбы; Цыплята жареные с соусом Ремулад; Кремы, желе, мороженое и macedoine».
Для этого блюда хорошо запастись фаянсовыми или фарфоровыми раковинами, которые везде можно найти в фаянсовых и фарфоровых лавках. Они не дороги, а идут на разные потребы и имеют ту выгоду, что каждая составляет особое блюдо; следственно, они могут быть поданы и на другой день. Для майонеза берутся 4 телячьи ножки и из них вываривается желе, которое очищается яичным белком; это желе сбивается с солью, маслом прованским и уксусом по вкусу; в раковинки кладутся прежде все вареные рубленые коренья, как то: свекла и картофель, и сверх того сырые рубленые яблоки; на эти коренья куски вареной рыбы без костей, например корюшки, судака и проч.; потом наливается желе; когда желе застынет, то крест-накрест кладутся тонкие филейчики от соленой селедки или, еще лучше, от соленой вымытой кильки, а кругом на краю раковины укладываются каперсы, в самой же средине одна или две оливки. Можно также украсить промежутки между филейками раковыми шейками.
Выдать: по 1 фунту говядины на одну персону; кореньев. Взять на каждую персону по 1 фунту говядины, снять мякоть, завязывать нитками, положить вместе с костями в кастрюлю, палить холодною водою, так чтобы вода все покрыла, и поставить на огонь. Когда начнет закипать, снимать пену шумовкою, пока оно очистится совершенно; положить немного очищенных кореньев: моркови, петрушки, сельдерея, порея и лука. Весною прибавляют зеленого луку, петрушки и сельдерея. Посолить по вкусу. Варить на легком огне 4–5 часов, доливая кипятком, чтоб количество бульона не изменилось. Когда говядина сварится, что можно узнать по ее мягкости, тогда вынуть ее из кастрюли, а бульон процедить чрез салфетку или частое сито и снять сверху жир. Горячий бульон не следует накрывать крышкою, даже на льду, потому что в таком случае он скоро портится. Снятый с бульона жир употребляется в тот же день для бреза, а оставшейся до другого дня идет только для жаренья. Обыкновенно бульон вываривается чистым, светлым и вкусным; но для более нежного вкуса прибавляют на 10 фунтов говядины 3 фунта телятины и одну курицу.