Пока полицмейстер терялся в собственных размышлениях, диалог между губернатором и залом вошёл в деловое русло.
— Ваше высокопревосходительство! — из второго ряда поднялся тыловик казачьего полка, оставленный командиром в городе. — Нужно вызывать подмогу! Коли на реке нас обстреливают, то выходит, следует посылать гонцов. Самый быстрый способ— по «колесухе». Эвакуировать баб да детишек не мешало бы. Опять же — через Зею…
— Я думаю, — перебил Баленский и обернулся в сторону полицмейстера. — что с эвакуацией населения торопиться не следует.
— Согласен, — кивнул Киселёв, слегка привстав с места. — Нынешние события ещё не означают начала военных действий.
— Вот именно, — продолжал Алексей Дмитриевич. — Телеграф работает исправно. Депеша уже отправлена. Для паники причин не вижу! — губернатор раскрыл блокнот и принялся делать в нём пометки. — Однако, Владимир Сергеевич, попрошу вас выделить надежных людей, которые были бы готовы при крайней нужде отправиться в Хабаровск.
— Простите, ваше сиятельство, — Киселёв подошёл ближе к председателю Офицерского собрания и проговорил тихонько: — Может, отправить незамедлительно?
— А что подумают в Петербурге, ежели всё окажется лишь выходкой горстки бандитов? — усмехнулся губернатор. — Нас представят паникёрами! А потому будем ждать — утро вечера мудренее…
Настроение зала начало меняться от эмоционального шока к разумному обсуждению практических решений.
— Предлагаю, — отставник Арефьев повернулся лицом к собравшимся, — на всякий случай создать добровольную боевую дружину. Мобилизовать людей из запаса. Всех, невзирая на возраст. Их наберется несколько сотен. Немного. Но это обученные военному делу люди. Командирами поставить оставшихся офицеров, пусть даже и из тыловой службы.
— Правильно, — поддержали офицеры запаса.
— Следует ввести усиленное патрулирование города. — Киселёв не успел разглядеть, кто вставил эту реплику. — Пригорода тоже.
— И объявить комендантский час, — добавил Арефьев.
— Надобно созвать городскую думу, — из последнего ряда поднялся капитан обстрелянной «Селенги». — Солдатам понадобится оружие и пропитание. Для создания оборонительных заграждений — лопаты, топоры, тачки. Нужно говорить с купечеством.
Алексей Дмитриевич обвёл скорым взором зал:
— Завтра с утра я сим вопросом займусь лично. Однако, господа, не купцы и не ремесленники выигрывают войны. Посему властью, данной мне государем императором, я назначаю руководителем обороны Благовещенска полковника Арефьева Николая Ивановича. Соответствующий приказ подпишу утром. И ещё одно, — губернатор снова повернулся в сторону полицмейстера. — Немедленно следует предупредить казачьи станицы и, по возможности, укрепить людьми из ополчения. Завтра надо управиться, Владимир Сергеевич.
С военным делом Киселёв сталкивался впервые. Это не с ворами да политическими разбираться. Тут своя наука имелась.
— Казачьи посты сильно разбросаны, — полицмейстер неуверенно посмотрел в зал. — Расстояние от одного до другого вёрст в шестьдесят. Дыра, которую мы не в состоянии прикрыть, а китайцы могут спокойно в неё пролезть в любом месте. Станицы так и эдак окажутся в таком же положении, что и город, потому считаю, нет смысла отправлять к ним подкрепление.
Последнюю фразу Киселёв не произнёс, а выдохнул, с трудом одолевая повисшее в воздухе сопротивление— то ли воздуха, то ли негодования зала.
— За свое спокойствие боитесь? — выкрикнули из задних рядов. — Там такие же люди, господин полковник!
— Мы-то в городе устоим, — поддержали из переднего ряда. — А вот им как там быть? В каждой станице, почитай, по сотне сабель. Да для них десяток-другой рук как раз к месту станет! Ваше превосходительство, отдавайте приказ об усилении станиц! Пусть выполняет!
Губернатор бросил взгляд на только что назначенного коменданта обороны, но тот промолчал. Не поддержал ни тех, ни других.
— Да о чём вы, господа?!
Владимир Сергеевич обернулся на выкрик. Его сторону неожиданно принял надзиратель Самойлов, которого полицмейстер поначалу и не заметил:
— Ведь что больше всего интересует китайцев? Село, где две сотни душ, или город? Думаете, они нас хотят на века захватить? Чёрта с два! Им главное — куш хороший взять за два-три дня, пока подмога до нас добираться будет, и снова за реку уйти. Что они смогут в деревнях-то взять? Да ничего! Только здесь, в Благовещенске, им барыш приличный светит! А потому, господа, именно в городе каждый штык и каждый патрон ценен. А без Благовещенска и заставы жить перестанут.
В зале снова поднялся шум. Кто-то уже поддерживал и Киселёва. Алексей Дмитриевич терпеливо подождал, пока люди угомонятся, после чего снова повернулся в сторону главы полицейского департамента.
— Что скажете, Владимир Сергеевич?
Киселёв поднялся.
— Что ж, я скажу. Двоих человек отправляем в Хабаровск. Двенадцать околоточных уже несут службу в Китайском переулке. На данный момент — это опасное место в городе. Предположим, четырёх отправлю по станицам. У меня остаётся всего восемь человек. Если в городе ввести комендантский час, я не смогу гарантировать контроль над ситуацией. Тем более что беспорядки уже начались! За последние трое суток участились случаи погромов и убийств. Вчера, как я сообщил ранее, в собственном доме был убит Кузьма Бубнов. Сегодня вечером, с целью ограбления, совершено нападение на Мичурина. — Зал зароптал. — Простите, но я остаюсь при своём мнении. Как это не прискорбно звучит, нам нужно отстоять город, и ни в коем случае не распылять силы на пограничные посты.
Киселёву с трудом дались последние слова. Он физически чувствовал, что большинство присутствующих не поддерживает его. И оно понятно. Амурские казаки, несшие пограничную службу и одновременно поставлявшие в Благовещенск свежие продукты, воспринимались городом по-родственному близко и тепло, потому никто не хотел разделить с Киселёвым ответственность за то, что бросают на произвол судьбы своих же.
Молчание затянулось. Алексей Дмитриевич понимал: судьба тысяч людей находится в его руках. И от того, какие слова он в данную минуту произнесёт, зависит многое в будущих отношениях между городским населением и жителями амурских сёл. Военный губернатор отложил блокнот, на несколько секунд замолчал, после чего проговорил:
— Город, в случае нападения, мы сумеем отстоять силами народного ополчения. В связи с этим принимаю решение оказать пограничным станицам помощь. Всех оставшихся казаков распределить по сёлам. — Баленский поднялся. — Завтра с утра объявляется мобилизация. Просьба, сейчас разойтись по домам и быть готовыми в любой момент явиться в штаб обороны. Господа офицеры, благодарю вас… — губернатор стушевался. Он не смог закончить фразу. Слова комом застряли в горле и не могли прорваться на свободу.
Но залу и не нужно было никаких объяснений. Офицеры дружно вставали и, отдавая честь генералу, молча покидали дом Офицерского собрания.
Баленский кивнул Арефьеву:
— Николай Иванович, задержитесь! А вы, Владимир Сергеевич, — кивок в сторону Киселёва, — не откладывая в долгий ящик, поезжайте в казачий полк. Займитесь отправкой людей. — Губернатор вынул из кармана часы. — Три часа ночи. Нам с вами, господин полковник, — Баленский вновь обратился к Арефьеву, — следует основательно продумать, что да как. Первое: давайте распишем, кто за что будет отвечать.
Генерал-губернатор подозвал адъютанта. Тот привычным движением разложил на столе карту.
— Итак, — Баленский наклонился над ней. — Наши действия?
— Считаю, — принялся излагать Арефьев. — Следует разделить город на несколько равноудалённых участков. За каждым закрепить по отряду охраны, чтобы легче было контролировать. Особое внимание — Большой улице, пристани. Наверняка, если начнётся выступление, в первую очередь постараются захватить эту часть города…
— Думаете, следует ждать нападения именно здесь? В лоб?
— По всему — нападут на переправу, чтобы ударить с тыла. А со стороны Амура… — рука Арефьева похлопала по карте, — там по нам можно ударить только в одном месте. На других участках берег реки обрывистый, природная преграда.
— Выходит, — произнёс генерал-губернатор, — первую линию обороны будем строить тут, — и указал пальцем на Торговую площадь перед пристанью и зданием таможни.
— Совершенно верно. — согласился Арефьев. — И незамедлительно. Также предлагаю выставить небольшие посты вдоль всего берега на равноудалённом расстоянии, так, чтобы они могли визуально контактировать друг с другом. Здесь, здесь… — Арефьев вновь склонился над картой, палец коменданта стремительно летал по планировке города.
— Сколько людей надо на первой линии обороны?
Арефьев задумался.
— Здесь, — он указал на Большую улицу ближе к пристани, — думаю выставить усиленный заслон. Человек сто пятьдесят.
— И наиболее опытных?
— Необязательно. Если китайцы полезут на пристань в лоб, стреляй хоть в молоко, всё равно попадёшь. Здесь главное количество. Опытных людей предлагаю поставить в усиленные дозоры с тыла, со стороны Верхнее-Благовещенской и дороги от гошпиталя, а также со стороны Зеи. Там, как правильно заметили, наиболее уязвимый участок… Линии обороны надо строить прямо сейчас, не дожидаясь утра.
— Не вижу препятствий. Инструмента хватит?
— На первое время, да. Я с представителями артиллерийского полка уже имел беседу. А утром вы уж поговорите с купцами.
— Об этом не волнуйтесь. Как со связью?
Арефьев провёл карандашом вдоль тонкой линии, пересекающей весь город.
— Её установим по Бурхановке. Выделим на каждый пост по рыбацкой лодке с хозяевами. Они речку как свои пять пальцев знают.
— В целом план обороны неплох. Вот только имеется одна… закавыка. Китайцам, скорее всего, хорошо известно месторасположение наших артиллерийских точек. И в районе казарм, и возле Арки два орудия. Согласны?
— Орудия следует передислоцировать. Но не в полном объёме. Иначе мы открываем тыл с восточной стороны города. Да и орудия, что возле Арки, имеют прекрасный сектор обстрела. Что-нибудь придумаем. И ещё… Желательно, чтобы вы и ваша семья покинули особняк. При наступлении ваш дом может оказаться под прицельным огнём.