Потом Бастрыкин ушел, и через некоторое время на стул напротив Президента сел чрезвычайный и полномочный посол Союза Советских Социалистических Республик в Российской Федерации Андрей Андреевич Громыко. Открытие вторых Врат, через которые железнодорожные войска в кратчайший срок проложили однопутную ветку, тут же активизировало межмировые экономические связи, что было в интересах обеих сторон. Российская Федерация принимала от Советского Союза симпатичные золотые слитки, поддерживающие в тонусе процесс трансформации ее экономики, а тот, в свою очередь, получал станки и оборудование преимущественно российского производства. Очередь, ранее расписанная на годы вперед, теперь стремительно сокращалась. Если в первые месяцы девяносто пять процентов грузопотока через Врата составляло вооружение для РККА и высокотехнологичные боеприпасы для обеспечения боевых действий, и только пять – промышленное и лабораторное оборудование, – то теперь картина поменялась кардинальным образом.
Это только кажется, что после 1991 года территория России превратилась в технологическую пустыню, над которой властвуют американские, японские и европейские промышленные гиганты. Мол, уйдут они из России, и тогда настанет такая же дикость, как и в девятнадцатом веке, когда самая крупная страна сама для себя паровоза поделать не могла. На самом деле это совсем не так, хотя либералы в этом направлении с переменным успехом усердно работали тридцать лет. Но стоило полить эти хилые ростки былой промышленной мощи золотым дождем, как они сразу зазеленели и пошли в рост. Вроде бы после введения супер-пупер-санкций в России должен начаться кризис, однако на воротах заводов висят не объявления об увольнениях по сокращению штатов, а списки вакансий, которые необходимо срочно заполнить новыми работниками.
Проблема только с производством электронной компонентной базы, ибо до начала ликвидации несостоявшегося украинского государства эта задача выглядела неподъемно нерентабельной. Сейчас, когда стране фактически объявили технологическую блокаду, и единственными легальными поставщиками микросхем остались китайские производители, и так находящиеся под санкциями по делу «Huawei», а также демонстрирующая независимость Малайзия, проект создания производственных мощностей микроэлектроники на собственной территории получил право на существование. Время такое беспокойное пошло. Сегодня поставки электроники из Китая и Малайзии есть, а завтра они могут внезапно прекратиться. Поэтому значительная часть Инвестиционного фонда (в том числе и золото, полученное от товарища Сталина) будет использована для решения этой задачи.
Но чтобы эти грандиозные планы стали реальностью, помимо денег, требуется время, а еще специальное оборудование, основным поставщиком которого является голландская компания ASML. Супер-пупер-санкции Трампа запрещают европейским производителям поставлять в Россию и заодно в Китай (главная «любовь» Трампа) любое высокотехнологическое оборудование. Остаются только «партизанские» методы поставок через ту же Малайзию или… итогом происходящих событий должен стать полный слом американской гегемонии в мире, чтобы ни Трамп, ни кто-нибудь еще не смог диктовать миру свои условия. А если решать эту задачу, то продвигаться следует не до границы тридцать девятого года, и даже не до конечной границы СССР или Варшавского договора, а в конечной перспективе до самого побережья Атлантического океана, при этом, не мытьем, так катаньем, всячески избегая риска ядерной войны.
Подумав об этом, президент с особенным интересом посмотрел на советского посла. Однако заговорил сначала о другом.
– Насколько я понимаю, – сказал он, – вас можно поздравить со смертью Гитлера и фактической победой в войне. Весь мир ликует, а Германия на грани капитуляции.
– Да нет, господин президент, – с легкой улыбкой ответил Громыко, – с данным знаменательным фактом поздравить надо, скорее, вас, ибо это ваш самолет сбросил бомбы, поставившие точку в кровавой карьере величайшего злодея в истории. И вообще, столь быстрый конец войны стал возможен в результате помощи, которую ваша страна оказала моей стране в ее исторической борьбе.
«Дипломат… Хорошо, хоть мистером не обозвал», – подумал Путин, но вслух сказал:
– Мы с вами одной крови, а потому эта помощь вашей стране была нашим священным долгом. К тому же, возьмись мы помогать французам в сороковом или царю Николаю в шестнадцатом, результат этой помощи едва ли был сколь-нибудь отличен от нуля.
– Что есть, то есть, Владимир Владимирович, – кивнул Громыко, протягивая президенту конверт, – товарищ Сталин просил передать вам личное письмо, в котором он благодарит за оказанную помощь и выражает надежду на будущее сотрудничество.
Прочитав послание лучшего друга советских физкультурников, Путин некоторое время сидел неподвижно, обдумывая ситуацию.
– Ну что же, – сказал он наконец, – такие предложения стоят дорого, особенно со стороны такого человека, как товарищ Сталин. Я думаю, что, с учетом наличия у нас достаточно высокопроизводительных Врат, придет время, когда экономические потенциалы между мирами выровняются, а вот дружба между дедами и внуками останется навсегда. В то время, как у вас там война за Европу подходит к концу, и осталось только принять за Гитлером наследство, у нас тут все только начинается.
– Вы уверены, что преемник Гитлера сдаст нам всю Европу на блюдечке? – с некоторым недоверием спросил Громыко.
– Уверен, – ответил Путин. – Германия сейчас примерно в том же положении, что и в ноябре восемнадцатого года. Армия разгромлена и беспорядочно отступает, враг вот-вот ворвется на территорию Фатерлянда, а в немецком руководстве никто не горит желанием сражаться до последнего немца. То есть у Гитлера такое желание было, но он нечаянно умер. В таком случае главное – не подвергать партнера по переговорам ненужным унижениям и позволить ему свалить самые страшные грехи системы на злую волю покойного, который был злобным, неуравновешенным мерзавцем, контуженным и травленым газами. Все, что угодно, лишь бы не платить за нужный военный результат тысячами и миллионами жизней бойцов и командиров Красной Армии. Они свое дело сделали, теперь с достигнутых ими позиций должны поработать дипломаты.
4 сентября 1942 года, 12:45. Берлин, Дворец Кронпринца (Временная Рейхсканцелярия).
Рейнхард Тристан Ойген Гейдрих, бывший наци номер два, а ныне исполняющий обязанности фюрера германской нации
Узнав о смерти Гитлера, Гейдрих на мгновение испытал тошнотворное ощущение свободного полета – такое же, как в тот момент, когда кабина подбитой машины, неудержимо рушащейся к земле, уже покинута, а парашютный купол над слабым комком человеческой плоти еще не раскрылся. Эта смерть была событием ожидаемым, неизбежным, и все равно в чем-то внезапным. Раньше в своих решениях Гейдрих мог сослаться на волю фюрера, но теперь на некоторое время фюрер – это он сам, а потом должность вождя немецкой нации займет Кремлевский Горец, перед загадочной и непостижимой личностью которого Гейдрих благоговел. Не каждому дано, оплодотворив своей Волей стихию революционного Хаоса, на руинах прежнего государства породить новую Империю – еще более могучую, чем прежняя.
Этим чувством он проникся, пока там, за Вратами, сидел в хранилище для отработанного германского генералитета, и, сначала от скуки, а потом и с интересом изучал историю того мира. Чего-чего, а возможностей для самообразования у тамошних сидельцев было предостаточно. Но закосневшим в своей кастовой спеси господам генералам все это было неинтересно, а вот Гейдрих потихоньку причащался потусторонней мудростью. Почитывал он и свежайшую на 2018 год популярную литературу по антропогенезу: немецкий перевод книг в библиотеку хранилища добавили по его просьбе, и эти новенькие, еще пахнущие краской тома не оставляли на любимой некогда расовой теории и камня на камне. Именно поэтому, когда Сергей Иванов вызвал Рейнхарда Тристана Ойгена на решающее собеседование, тот внутренне уже был готов и к его итогу, и к конечным задачам.
Особенно ему не нравилось то, во что Германия превратилась к концу второго десятилетия двадцать первого века. Откормленная свинья, под низким лбом которой нет и намека на интеллект, живой запас продовольствия, который будет употреблен, как только у хозяина настанет в том нужда. С одной стороны, это так по-европейски, а с другой – последователи Сталина, которых стоит отличать от всех прочих большевиков, никогда не относились к подвластным им народам со столь беспощадной утилитарностью. Германская демократическая республика, организованная в их зоне оккупации, гораздо больше походила на нормальное германское государство, чем то, что из ФРГ сотворили союзники по второй Антанте.
Впрочем, времени на колебания почти не оставалось, ибо русские из будущего в своей обычной манере позаботились о том, чтобы смерть Гитлера стала событием громким и максимально публичным. Об этом кричали листовки, буквально в одну ночь засыпавшие города Германии и оккупированной Европы, об этом на всех возможных языках вещали и «Радио Коминтерна», и потусторонний «Голос России». Злой гений Германии и величайший мировой преступник сдох, склеил ласты, упокоился на дне грандиозной воронки и отправился в ад по следам своих предшественников: Аттилы, Чингисхана, Батыя и Наполеона, которые хотели завоевать весь мир, но только погубили свои народы, потратив их в бессмысленных войнах.
Оккупированные страны Европы ликовали. В Германии объявили трехдневный траур (последний раз такое случилось после залпового разгрома групп армий «Центр» и «Север», а также кровавой бойни под Варшавой, уложившей в могилу остатки германской кадровой армии), а вот в Осло, Копенгагене, Амстердаме, Брюсселе, Париже, Лионе и Марселе реакция на смерть Гитлера была совершенно особенной. Там этот траур праздновали. Одетые во все черное люди поздравляли друг друга с этим событием и надеялись, что теперь Рейх не доживет и до Рождества. Мол, теперь на Атлантическое побережье Европы непременно высадятся англичане и, пока русские переводят дух после тяжелых сражений, заберут деморализованные территории западной Европы себе. Эти несчастные даже не подозревали, что если бы хоть на малую долю сохранялась вероятность такого течения событий, то Адольф Гитлер был бы жив до сих пор, а Красная Армия строила бы планы обхода территории Рейха через Скандинавию и Италию