Прошло несколько часов, а из-за плотно запертых дверей ратуши не доносилось никаких известий. Но это нормально, как объяснил мне Коля. Если бы противник утратил все возможности к сопротивлению, и речь бы шла о безоговорочной капитуляции – тогда все заканчивается быстро. Полчаса максимум. Потом некоторые подписанты с побежденной стороны стреляются, а остальные идут в лагерь военнопленных. В случае почетной капитуляции, когда противник всего лишь поставлен перед фактом бессмысленности дальнейшего сопротивления, но не утратил еще к нему воли и физических возможностей, переговоры будут идти долго, нудно, зачастую концентрируясь на мелочах, отличающих почетную капитуляцию от непочетной. После подписания таких соглашений стреляются только люди с обостренным восприятием чувства собственной важности, а плен для подписантов больше похож на проживание в трехзвездочном отеле, или они вообще остаются на свободе с ограничением передвижения…
Но вот, когда солнце уже клонилось к закату, двери заколдованного замка распахнулись и появились главные действующие лица. При этом товарищ Жуков сиял, будто только что отчеканенный пятак – и было от чего. В этом варианте истории его тоже не миновала доля стоять у колыбели германской капитуляции. И хоть переговоры вели совсем другие люди, он уже ухватил свой кусок бессмертной славы. Победоносное и кровавое Смоленское сражение – это Жуков. Разгром 29-го мотокорпуса танковой бригадой полковника Катукова – тоже Жуков. Операция «Меркурий», когда стремительными ударами в степях Днепровского правобережья, по линии Киев-Одесса советско-российские войска сначала ампутировали, а потом и ликвидировали группу армий «Юг» – тоже проходила при участии Жукова, как и случившийся двумя месяцами позже рывок подвижной группы генерала Катукова на Варшаву. И сегодня он тоже, образно говоря, «держал свечку» все то время, пока Сергей Борисович и генерал Василевский в особо извращенной форме насиловали своих германских коллег. Этих свершений, как мне кажется, будет вполне достаточно для того, чтобы назвать Жукова, как и многих других, одним из маршалов Победы.
Но сегодня главный тут не он. На первый план выходит Сергей Борисович Иванов и, сияя стокиловаттной «фирменной» улыбкой, сообщает «граду и миру»:
– Товарищи, а также пока еще господа и некоторые дамы, должен вам сообщить, что в ходе переговоров с германской стороной нами достигнуты вполне определенные соглашения по поводу окончания советско-германской войны. Коллега Гальдер, ваше слово.
Тот самый злобный старичок в пенсне вышел вперед и, пригладив седеющий ежик волос, принялся что-то говорить на немецком, зачитывая с бумажки, а переводчик повторял за ним по-русски.
«Мы, нижеподписавшиеся, исполняющий обязанности рейхсканцлера и начальник главного штаба германских сухопутных сил генерал-полковник Франц Гальдер, а также исполняющий обязанности рейхсминистра иностранных дел Эрвин фон Вицлебен, действуя от имени правительства Германии и Германского Верховного Командования, признаем поражение, которое нанесла нам Красная Армия и ее союзники по Второй Антигитлеровской коалиции. Мы соглашаемся прекратить сопротивление всех наших вооруженных сил на суше, на море и в воздухе, а также всех прочих сил, находящихся в настоящее время под немецким командованием, и подвергнуть их разоружению и интернированию. Мы соглашаемся с правом Советского Союза, как страны, подвергшейся внезапной, неспровоцированной и вероломной агрессии со стороны германских вооруженных сил, требовать низложения нынешнего германского правительства и установления на территории Германии советского оккупационного режима. При этом мы выражаем надежду, что победители будут гуманны к немецким женщинам и детям, а также к прочим лицам, не замешанным в преступные действия правившей в Германии национал-социалистической партии. Мы признаем право советского командования арестовывать, вести следствие и судить лиц, совершивших на территории Советского Союза и других стран преступления против мирного населения, военнопленных, а также тех, кто нарушал законы цивилизованной войны, установленные Гаагскими конвенциями. Мы признаем право советских оккупационных властей преследовать в судебном порядке тех лиц и организации, которые призывали к ненависти на основе расовых, национальных и политических мотивов. Мы признаем, что окончательное решение судьбы немецкого государства должно быть произведено самим немецким народом после окончания процессов денацификации и позитивной реморализации на основе здоровой части германской культуры. На основании всего вышеизложенного:
Во-первых – Германское Верховное Командование немедленно издаст приказы всем немецким командующим сухопутными, морскими и воздушными силами и всем силам, находящимся под германским командованием, прекратить военные действия в 23:01 часа по центрально-европейскому времени 6-го сентября 1942 года и оставаться на тех местах, где они находятся в данное время. Процесс полного разоружения и передачи под контроль Красной Армии всего германского оружия, военного имущества, а также оккупационных и иных властных полномочий представителям советского командования будет проходить по мере продвижения Красной Армии на территории Германии и других стран, занятых в настоящий момент германскими войсками. До момента подписания местных актов о полном разоружении и передаче оккупационных и прочих властных полномочий, германские войска и администрация продолжают исполнять свои обычные обязанности.
Во-вторых – Германское Верховное Командование издаст приказы не разрушать и не причинять никаких повреждений пароходам, судам и самолетам, их двигателям, корпусам и оборудованию, а также машинам, вооружению, аппаратам и всем вообще военно-техническим средствам ведения войны и гражданской инфраструктуре.
В-третьих – Германское Верховное Командование немедленно выделит соответствующих командиров и обеспечит выполнение всех дальнейших приказов, изданных Верховным Главнокомандованием Красной Армии и с настоящего момента являющихся обязательными для германских вооруженных сил и органов власти.
В-четвертых – в тех случаях, если немецкое Верховное Командование или какие-либо вооруженные силы, находящиеся под его командованием, не будут действовать в соответствии с этим актом о капитуляции, Верховное Командование Красной Армии предпримет такие карательные меры (или другие действия), которые оно сочтет необходимыми.
В-пятых – с момента полного завершения процесса капитуляции и разоружения германских вооруженных сил, а также передачи всех властных полномочий временное правительство Германии подает в отставку, передавая свои обязанности гражданской администрации Германии, составленной советской военной оккупационной администрацией из представителей здоровых сил немецкой нации.
В-шестых – данный документ составлен на русском и немецком языках, и оба его текста являются полностью аутентичными».
Гальдер на секунду перевел дух, потом, будто собравшись с силами, продолжил:
«Настоящий акт о прекращении боевых действий и капитуляции германских вооруженных сил подписали:
От лица временного правительства Германии и Германского Верховного Командования: генерал-полковник Франц Гальдер и фельдмаршал в отставке Эрвин фон Вицлебен.
От лица советского правительства и Верховного главнокомандования Красной Армии: начальник Генерального Штаба РККА генерал-лейтенант Александр Василевский и нарком иностранных дел Вячеслав Молотов.
От лица руководства Российской Федерации, являющейся гарантом данного соглашения: посол Российской Федерации в Советском Союзе Сергей Борисович Иванов и главнокомандующий экспедиционными силами генерал-лейтенант Андрей Матвеев». Как только генерал Гальдер закончил зачитывать текст, и переводчик повторил за ним последнее слово, собравшийся перед ратушей разночинный народ (в основном офицеры штаба Кантемировской дивизии, в зону ответственности которой входит городок Мысловице) разразился яростными криками «Ура!» и стрельбой в воздух из табельного оружия, из-за чего в вечереющее небо поднялись перепуганные стаи ворон, голубей, воробьев и прочей бесполезной пернатой живности. Победа!
Правда, без штурма Берлина и развалин Рейхстага торжество выглядело каким-то ненастоящим, но это только на первый взгляд. Я уже не та восторженная девчонка, которая год назад с радостью «поехала на войну» – теперь я знаю, что продолжение войны до полного уничтожения Третьего Рейха было бы оплачено десятками, а может быть, и сотнями тысяч жизней советских и российских бойцов и командиров, при этом вдвое или втрое больше погибло бы немецких гражданских, а промышленный потенциал Германии был бы тяжело поврежден. Нет уж, не надо нам такого счастья. Пусть местная победа будет тиха и прозрачна, как сентябрьское небо над головой, ведь, если я правильно поняла, Советский Союз на правах победителя получил не только Германию, но и все контролируемые ею территории Европы. Когда об этом узнает британский боров, то он захлебнется желчью от злобы и зависти. Кстати, хорошо бы взять у этого Гальдера интервью в мою коллекцию, ведь везли же сюда меня за тридевять земель, наверное, совсем не для того, чтобы я только любовалась на него издали.
А вот и неразлучная парочка из разведупра Экспедиционных сил: полковник Семенцов и подполковник Голышев… К кому как не к ним, я должна обратиться за разрешением на доступ к телу?
– Интервью у Гальдера? – переспросил Семенцов, переглянувшись со своим напарником. – Почему бы и нет? Бери, Максимова, только не перестарайся, потому что этот тип тут не пленный, а наш временный попутчик, а может, даже и союзник. Не надо его слишком сильно раздражать, бить и курощать.
– Хорошо, Павел Сергеевич, – кивнула я с видом послушной пай-девочки и, сделав знак Коле и оператору следовать за мной, принялась пробираться поближе к германской делегации, уже намеревавшейся садиться в машины, чтобы отбыть с места чужого для них праздника.