Президент досмотрел новостную подборку до конца, прочел сухой отчет специалистов (как тех, что находились в контакте с белорусскими товарищами, так и тех, что наблюдали ситуацию со стороны), потом взял трубку прямого телефона, соединяющего его с главой Белоруссии, и сказал:
– Алло. Доброе утро, Александр Григорьевич, если, конечно, его можно так назвать. Ты как, успел уже полюбоваться на то, что за ночь успели натворить твои держиморды, или пока еще в неведении? Между прочим, я не о вчерашнем побоище с двумя жмурами и кучей искалеченных, которого тоже, наверное, можно и нужно было избежать. Я о том, что сейчас творится в твоих СИЗО, да о российских журналистах, которых твои оглоеды похватали на улицах заодно с соросовской гопотой и случайными зеваками. Что, молчишь, последний диктатор Европы? Начал ты вчера хорошо, но потом обгадился так, что кучу с разбегу не перепрыгнешь…
– Э-э-э, Владимир Владимирович… – ответила трубка голосом белорусского президента, – но ты же сам говорил…
– Я тебе говорил, что нужно задушить прозападную оппозицию как явление, – отрезал Путин, – показать пример ее никчемности, вторичности и продажности, и вместе с тем проявить решимость в соблюдении закона, а не устраивать на весь мир кровавые бои без правил и обнаженные мужские БДСМ-шоу с групповыми избиениями. Такое могло прийти в голову только человеку с крайне нездоровыми эротическими фантазиями. И самое главное – всех граждан России, а особенно журналистов, необходимо немедленно передать представителям наших властей, со всеми полагающимися извинениями. Союзники мы или нет? В противном случае, когда я стану оказывать тебе поддержку словом и делом, мое общество меня просто не поймет. Скажет, что Лукашенко зверь и тиран, не уважает Россию, ату его! Ферштейн?
– Но, Владимир Владимирович! – воскликнула трубка. – Мы так не договаривались…
– О том, что ты натворил, Александр Григорьевич, мы тоже не договаривались, – глухим голосом ответил российский президент. – Сделай то, что я тебе сказал, а потом будем думать, как вместе вылезать из этого дерьма. Ты хоть понимаешь, что навороченное твоими людьми осложнило ситуацию до крайности? Проявления твердости, и даже жесткости, при пресечении беспорядков говорят о силе государства, а вот жестокость по отношению к арестованным – о слабости. Теперь то, что могло угаснуть за два-три дня, максимум за неделю, даже в самом лучшем варианте будет продолжаться несколько месяцев, и ко всему прочему на знаменах твоих врагов добавится еще лозунг об освобождении невинных страдальцев за свободу. Ты показал своим оппонентам, что зверства палачей в застенках – твой единственный аргумент в разговоре с недовольными. Хуже этого нет ничего. Власть, которая вместо поддержки народа опирается на голое вооруженное насилие, называется тиранией. И именно в таком качестве тебя теперь будут воспринимать люди и у тебя в Беларуси, и в России, и на Западе, где тебя уже видят в гробу и белых тапках. Теперь ты понимаешь, что натворил?
– Ну хорошо-хорошо… – сказала трубка, – я все исправлю.
– Да, Александр Григорьевич, – сказал Путин, – будь добр взять ноги в руки, сесть в свой членовоз и лично отправиться в поездку по всем злачным местам, чтобы лично пресечь все злоупотребления и нарушения закона. Ори на своих держиморд, таскай их за усы, бей по мордам как ты умеешь, и так далее – но только верни ситуацию в более-менее нормальное русло. Как говорят мои специалисты, сегодня вечером тебя ожидает продолжение банкета, но только теперь против твоего ОМОНа будут стоять не профессиональные боевики, которых в Минске на свободе осталось очень мало, а родственники тех, кого сейчас твои тонтон-макуты[15] с таким усердием метелят в кровавых застенках. И, кстати, что это за история с корреспондентом «Спутника», которого сначала избили за то, что тот сфотографировал автозак, а потом, чтобы скрыть этот факт, скрутили и сунули в камеру вместе со всеми прочими несчастными, вышедшими поглазеть на бесплатное зрелище? Ну и что, что он гражданин Белоруссии? Он работает на наше важнейшее в смысле воздействия на заграничную аудиторию средство массовой информации, а потому его следует выпустить, извиниться и материально компенсировать неудобства. И кстати, сколько было задержано корреспондентов «Рейтерс», «Таймс» «Бильд», «Франс-пресс» или «Вашингтон пост»? Как мне доложили, ни одного, иначе вой бы уже стоял до небес, а пока мы наблюдаем в западных СМИ только злорадство и деланное сочувствие к страданиям «несчастного свободолюбивого белорусского народа». Значит, американский, британский, немецкий и другие западные паспорта пугают твоих людей до икоты, а с обладателем российского или белорусского паспорта можно делать все что угодно? Сейчас я позвоню Александру Васильевичу (Бортникову) и скажу ему, чтобы выслал в Минск следственную группу. Со всеми россиянами, схваченными твоими оглоедами, будем разбираться совместно, в посольстве, во вполне человеческих условиях. Кого-то надо будет, извинившись, вернуть к исполнению профессиональных обязанностей, кого-то выдворить на территорию России и закрыть за ними границу, а кого-то передать нашим правоохранительным органам, чтобы они начали разматывать ниточки уже на российской территории. Будь уверен, никто из виновных не уйдет от ответственности, вне зависимости от занимаемой ныне должности или материального положения. Это я тебе обещаю.
– Понял, Владимир Владимирович! – воскликнул на том конце провода белорусский президент. – Действительно, как-то нехорошо получилось. Сейчас поеду и во всем разберусь…
– Всего наилучшего, Александр Григорьевич, – сказал Владимир Путин и, дождавшись ответного «До свиданья, Владимир Владимирович», положил трубку.
«Вот мало было у нас забот, – подумал он с досадой, – так теперь еще и белорусское порося в наше стойло. Обстановка опять осложнилась, и глаз теперь нельзя спускать с западного направления. Если пан Дуда, поделавшийся главным в Альянсе вне НАТО, решит, что Белоруссия достаточно ослабла из-за внутренней смуты, то военного вторжения на ее территорию можно ждать в любой момент. Ближайшие неделя-две станут крайне напряженными».
Российский президент в этот момент даже не догадывался, что одной из составных частей американского плана «Горгона» было массовое инфицирование протестующих новой вирусной инфекцией – точно так же, как это было сделано в Европе, – и последствия от этого хода должны проявиться в срок от семи до десяти дней. Мол, пусть белорусское государство попробует бороться одновременно с раздуваемой с четырех концов смутой, и в то же время с эпидемией. А там, чем черт не шутит, болезнь массово перекинется через российско-белорусскую границу, пробив таким образом дыру в железном карантинном занавесе, устроенным Путиным для защиты своей страны от смертоносного порождения военных американских биолабораторий.
20 июля 2019 года, 14:15. Варшава, Бельведерский дворец.
Присутствуют:
Президент Польши Анджей Дуда
Президент Литвы Гитанас Науседа
Белорусская оппозиционерка Светлана Тихановская, она же Света-котлета
С момента начала белорусских событий прошла уже почти неделя, но запланированного молниеносного свержения последнего диктатора Европы так и не произошло. Государство выстояло, осмотрелось и принялось отбиваться сколько было сил. Масштабные беспорядки в Минске с боями стенка на стенку, метанием коктейлей Молотова, и даже с попыткой штурма президентской резиденции, продолжались еще две ночи, теперь уже под главным лозунгом немедленной отставки президента Лукашенко и проведения «честных» выборов. По счастью, за это время никого больше не убило (травмированные, в том числе милиционеры, были не в счет). На четвертую ночь от былой ярости остались только тлеющие угли, а потом огонь протеста ушел вглубь народных масс, оставив на поверхности только мерзкое послевкусие сгоревшего бензина и автомобильных покрышек.
После безумной судороги первой ночи белорусское КГБ получило выволочку от своего Первого, очнулось от ступора, распустило из следственных изоляторов наловленную сгоряча мелюзгу, и от методов каменного века «хватать и не пущать» перешло к высокотехнологическим способам отлова активных участников беспорядков и их главарей. Прибывшие из Москвы специалисты привезли с собой специальную аппаратуру и программное обеспечение, позволяющее вычислять телефоны участников оппозиционных чатов, через которые вожди протеста раздавали указания своей пехоте. Одновременно тысячи часов видеозаписей ночных боев прогонялись через программы распознавания лиц, что позволяло с достаточной точностью идентифицировать активных погромщиков. Ночь была временем мятежников, а с утра по адресам начинали ездить черные воронки, собирая отборный «урожай»[16]. При наличии доказательной базы закатать этих людей в тюрьму на вполне законном основании было уже делом судебной процедуры.
Чекисты не обошли своим вниманием и лидеров протеста. Их склевывали по одному – кого по месту жительства, а кого и на конспиративных квартирах, запеленговав телефоны, находящиеся в черных списках. И вот тогда те, кого еще не арестовали, толпами побежали из страны, ибо границу с Россией никто и не думал закрывать. Простейшее же дело: от погранперехода в Томсино на российско-белорусской границе до автомобильного пункта пропуска Бурачки на границе между Российской Федерацией и Латвией по хорошим дорогам всего шестьдесят километров. Один час езды – и здравствуй, ЕС. Но с мадам Тихановской был не тот случай. Ее после ареста мужа вместе с детьми выдворили напрямую в Литву сотрудники КГБ – ибо задерживать ее было вроде не за что, и при этом появилось опасение, что эта особа, глупая как курица, но с претензиями, может стать удобным материалом для создания белорусской версии «головы Гонгадзе». Да и белорусскому президенту хотелось показать всему миру, что он не такой свирепый, как о нем пишут, а потому не ест на завтрак женщин и детей.