ераторской фамилии сомнению не подвергают, но при этом прекрасно помнят, каким количеством долгов крови и прочих обязательств были осложнены наши отношения в прошлом. При этом они понимают, что если просто оставить нас в покое, то через два-три года мы неизбежно проиграем свою войну Североамериканским Соединенным Штатам, а кровавые инциденты вроде Нанкинского делают нас малопригодными к роли союзников. Сначала мы должны, не теряя лица, проиграть войну силе неодолимой мощи и капитулировать по формальным обстоятельствам, а потом нас сделают ассоциированным членом Большого Советского Союза, что даст нам защиту советских вооруженных сил от внешней агрессии и беспрепятственный доступ к источникам сырья и рынкам сбыта на всей территории Евразии.
– О божественный Тэнно, а зачем нам еще воевать с русскими и их покровителями, если после капитуляции мы и так получим от них все то, чего собирались добиться, идя путем меча? – спросил премьер-министр Сигэтаро Симада.
– Сигэтаро-сан, – сказал Хирохито, с высоты трона снисходительно глядя на своего премьер-министра, – во-первых, между нами и русскими долги крови, которые должны быть уплачены полностью и без остатка, во-вторых – капитулировав и даже не попытавшись оказать сопротивление, мы неизбежно потеряем лицо, и мне даже странно, что я должен объяснять вам такие прописные истины. Потеря лица будет означать почти немедленный военный мятеж каких-нибудь молодых офицеров, желающих довести до конца безнадежно проигранную кампанию. Жертв среди нашего народа в таком случае будет многократно больше, тем более что исходный план войны, принятый советским командованием, не предусматривает ударов по нашим городам и заводам. Капитулировать мы должны будем только после того, как все японские солдаты на материке будут убиты или окажутся в плену. И вот что еще, господа. Господин Иванов пишет, что с высоты их исторического опыта, который на семьдесят лет длиннее нашего, потомки японцев (как простолюдинов, так и самураев), навсегда покинувших страну Ниппон в двадцатом веке, утратили все свойства нашего национального характера и превратились в американцев, новозеландцев, австралийцев, и так далее, японского происхождения. Посланец мира демонов поэтично пишет, что именно природа наших островов, тайфуны и цунами, цветущие ветви сакуры и заснеженные склоны гор, и ничто другое, создают наш национальный характер и делают нас японцами. Таким образом, даже одержав победу в своей борьбе за создания Восточноазиатской сферы совместного процветания, мы могли поставить наш собственный народ под угрозу распыления и развоплощения, ибо японцев на свете мало, а территории, которые нам удалось захватить воинственным наскоком, оказались воистину огромны. В свое время точно так же погибли монголы державы Чингисхана, рассеявшись по неизмеримым просторам степей от побережья Японского моря до Персидского залива. Более того, ровно по тем же основаниям, там, в двадцать первом веке, пришла в упадок и британская нация, по стопам которой мой великий дед император Муцухито начал восхождение страны Ниппон из глубин дикости к и вершинам цивилизации. Так что неизвестно, еще что будет лучше для нашей нации: одержать победу и растворить себя в завоеванных территориях, или, потерпев формальное поражение, остановиться, осмотреться и выбрать новый путь, который не оторвет нас от нашей родины.
Хирохито обвел присутствующих взглядом и добавил:
– Еще я хочу вас предупредить, чтобы все сказанное сегодня здесь так и осталось в нашем узком кругу. Все остальные чины Армии и Флота должны готовиться к отражению удара с полной серьезностью, строить свою дамбу из веток и коровьего навоза и надеяться на то, что она устоит под натиском силы неодолимой мощи. В противном случае все принесенные жертвы будут напрасны, потому что русские не сочтут долг крови уплаченным, а наш народ не воспримет натиск Красной Армии как удар необузданного стихийного явления, вроде цунами или тайфуна. А сейчас все идите. Мне надо остаться одному и подумать. И да, вы, господин Сугияма, немедленно собирайтесь и отправляйтесь в Гирин, в самый эпицентр раскручивающегося над Маньчжурией военного циклона. Это и будет вашим извинением за бездарно начатую войну, которая привела нашу Империю на самый край гибели.
16 февраля 1943 года. два часа дня. Токио. Дворец «Кодзё», личные покои императора
Император Хирохито
Я ушел в свой кабинет, попросив меня не беспокоить, и, прикрыв глаза, стал размышлять о судьбе своей Империи.
Сей переломный момент в судьбе страны Ниппон кровью стучал у меня в висках. Я слышал гул надвигающихся на нас грядущих перемен и звон вдребезги разбиваемого прошлого. Как реку не повернуть вспять, так и течения времени не остановить… Однако можно направить поток в новое русло… чем сейчас и занимаются пришельцы из будущего. И теперь в этом новом мире нам тоже предстоит сыграть свою роль.
Хорошо распределять роли, если тебе все известно наперед, а в руках сосредоточена такая мощь, что даже боги с завистью взирают на нее… Обладание послезнанием – великое сокровище, и дороже него нет ничего на свете. Воистину, этот дар дает безграничную власть, позволяя мять этот мир точно сырую глину, вылепливая статуэтку на свой вкус. Разве мастера волнует, чем хочет стать кусок глины? Нет, он старательно придает ему те черты, которые находит гармоничными.
Впрочем, полной информацией о своем мире русские из будущего делятся только с господином Сталиным, к которому испытывают великое уважение, а всем прочим достаются только крошки. Вот и со мной пришельцы из мира отдаленного будущего, который вдруг стал к нам так близок, поделились лишь малой толикой своего послезнания и то, что я узнал, повергло меня в дрожь. Это было так, словно мне на один палец приоткрыли полог, за которым таится то, что могло случиться с нами в грядущем времени – и оттуда, из этой узкой щели, на меня пахнуло чем-то страшным, безнадежным. Я видел кошмарные взрывы атомных бомб, уничтоживших Хиросиму и Нагасаки. Я видел, как большие четырехмоторные американские самолеты вываливают десятки тысяч мелких зажигательных бомб на другие наши города, и домики из бамбуковых реек и рисовой бумаги вспыхивают будто политые бензином… Я видел нашу Японию в руинах, стоящую на коленях перед ухмыляющимся американским чудовищем. Мне было понятно, что в том будущем нам как гордой и независимой нации пришел конец. Потерпев поражение, мы превратились в сателлитов заокеанских торгашей и грабителей с большой дороги… Сломленные жестокостью, покоренные, ловящие каждое слово своих хозяев, танцующие перед ними на задних лапках, как дрессированные собачки.
Неизбывной горечью наполнял меня тот факт, что мы утратили в будущем свою гордость, и это имело лишь одну причину: американцы принудили меня сообщить народу, что я не богочеловек. Все то, что веками впитывалось с молоком матери, оказалось для людей просто мифом… Вот что нас разложило, и расчет на это американцев был верен. Да, при этом они позволили нам сохранить династию императоров. Но после этого переродился наш дух, и мы лишились божественного покровительства. Осознание этого причиняло мне огромную боль.
Но при этом мне становилось очевидно, что там, в той истории, другого выхода у нас не было. И сам я – тот, другой, которым я уже не стану – наверняка сожалел о том, что некому было предложить нам альтернативу. Наша маленькая страна была слишком уязвима для того, чтобы у нее не появились «покровители»… В том мире русские тоже были против нас. И это стало решающим фактором. Их могущество и силу мы всегда признавали. Это достойный, серьезный противник, перед которым у нас к тому же имеется долг крови… Японская империя много раз на них нападала, тревожила их пределы своим натиском, а они отбивались как умели. Сорок лет назад только слабость их тогдашнего императора и внутренние неустройства помешали им победить нашу армию в затяжной войне, на которую они такие мастера. И вот в один момент все векселя оказались одновременно предъявлены к оплате, и воинство, сумевшее наголову разгромить вермахт, одним порывом своей ярости смахнуло в небытие нашу Квантунскую армию. Но главными победителями тогда все же оказались американцы, которые умеют обращать в свою пользу даже чужие победы.
Однако здесь, в нашем мире, все будет теперь уже совсем не так. Врата между мирами, по воле Повелителя Богов раскрывшиеся посреди русской равнины, изменили течение истории в нашем мире, поставили плотину перед одними явлениями и дали простор другим. Главными победителями теперь получаются не американцы, а русские, в том числе и русские из того мира будущего. А эти люди совсем другие… Они не одержимы убийствами ради убийств, а своих вчерашних врагов стараются включить в состав своей державы и превратить в союзников в будущих войнах.
Вот и мне представилась возможность все переиграть… Не будет бомбежек городов и чудовищного опустошения: русские не хотят смертей мирного населения и разрушения наших заводов. Мы сохраним лицо и свое благополучие. Мы многое приобретем. Мне и страшно, и сладко представить, что станет с этим миром, если на одной стороне будут драться три самых воинственных народа: русские, германцы и японцы, а на другой – алчные торгаши-янки.
Впрочем, все не так однозначно. Простят ли мне капитуляцию? В той, другой, истории простили, потому что применение атомных бомб большинство восприняло как тэнъю (воля провидения, милость небес), сочтя, что именно это, явившись неодолимой силой, позволило нашей священной нации выйти из войны с честью и не потерять лицо. Но ничего подобного русские не хотят делать категорически. И я не понимаю, как быть в таком случае, если большая часть нашего общества, а главное, молодые и оттого очень горячие люди не воспримут одну только гибель Квантунской армии как достаточный предлог для капитуляции… Если Япония упрется, не захочет капитулировать и попытается организовать оборону на Островах, то русские и господин Сталин могут разозлиться, и тогда тут плохо станет всем. Тогда ни о какой альтернативе не будет даже и речи. Тогда под вопросом окажется само существование нашей нации… Пример тому – злосчастная Турция, которую просто вмяли в землю массой огня и металла.