российского президента, ему хода нет. Такой уж это человек.
– Мистер президент, – обиженным тоном сказал госсекретарь Помпео, – мы были очень внимательны, но и в самом деле все произошло совершенно внезапно. Этот Роммель со своими головорезами появился совсем неожиданно, как чертик из табакерки, и ни один наш информатор даже не намекал на возможность подобного явления.
– Ваши информаторы, Майк, насколько я понимаю, по большей части сейчас сидят в застенках КГБ, по меньшей – ошиваются в Грузии, Турции и Израиле! – рявкнул президент Пенс. – Мистер Данфорд, ну а что по вопросу появления мистера Роммеля могут сказать в Пентагоне?
Генерал машинально подтянул узел своего галстука и ответил:
– В Пентагоне, сэр, данную группировку методами спутниковой разведки у Новых Врат обнаружили, но посчитали ее еще одним советским соединением, которое Сталин перебросил в наш мир для поддержки своего союзника Путина. Наше разведывательное управление пыталось уточнить этот вопрос агентурными средствами, но не преуспело.
– Что значит ваша разведка не преуспела, мистер Данфорд? – раздраженно спросил американский президент.
– Наши разведчики потеряли на этом деле двух агентов глубокого заложения и отступились, так как это вопрос не представлялся им настолько важным, чтобы ради него сжигать остатки нашей агентурной сети, – ответил председатель объединённого комитета начальников штабов. – Добровольных помощников у нас все меньше, и почти все они на карандаше у спецслужб, а вот бдительных граждан, готовых докладывать о любом подозрительном незнакомце, становится все больше. Еще немного, и работать нашим разведчикам в нынешней России будет не легче, чем в Советском Союзе во времена мистера Сталина.
– Совершенно верно, мистер Данфорд, – подтвердила Элизабет Кимбер. – Мистер президент, должна сказать, что обстановка в государстве у господина Путина с недавних пор совершенно не благоприятствует продвижению демократии. Сейчас там царит тотальная шпиономания, нетерпимость к любому оппозиционному высказыванию, патриотическая истерия охватила самые широкие слои населения, а прослойка, которая сочувствовала нашему образу жизни, или эмигрировала, или находится в совершенно маргинализованном состоянии. Если в одиннадцатом году против Путина в Москве выходили сотни тысяч, то сейчас, когда при возвращении был арестован мистер Навальны, протестующих не набралось и трех десятков человек. Одним словом, работать в таких условиях нашим людям совершенно невозможно.
– Ладно, – махнул рукой президент Пенс, – я и сам понимаю, что после того, как русские вышли на тропу войны, сладить с ними будет крайне сложно. Каюсь, погорячился, наговорил лишнего, отчего и в мистере Путине и в его людях включилась программа военного времени.
– Тут дело еще в том, мистер президент, – сказала Синтия Рапп, – что это программу включила не одна ваша речь. Мистер Помпео, сколачивавший уже покойную коалицию вне НАТО, выглядел как слон, старающийся незаметно проползти по посудной лавке. От того грохота и хруста, которые наш госсекретарь создавал в политическом поле, не проснулся бы только глухой. Прежний Путин – из тех времен, когда еще не было Врат – постарался бы проигнорировать эти сигналы и принялся бы действовать только после предъявления мистеру Лукашенко ультиматума или самого нападения на Белоруссию. Нет, в рамках действия логики военного времени мистер Путин начал мыслить еще тогда, когда послал свои войска на ту сторону Врат на выручку мистеру Сталину, несмотря на то, что тот был величайшим тираном всех времен и народов.
– Мисс Синтия, это гениальная, но совершенно недоказуемая догадка, – махнул рукой Майкл Пенс. – Мы же не можем вызвать сюда мистера Путина для того, чтобы спросить у него, когда он начал мыслить так или иначе. Да он и сам, наверное, не знает, потому что изменения в мышлении, скорее всего, нарастали в нем постепенно. Ясно только то, что, когда открывались Врата, это был еще прежний Путин, а вот когда Россия нападала на Украину, он уже стал другим. Но только нам отсюда, из Вашингтона, разница была незаметна, и только когда мы вляпались в эскалацию до небес, то стало очевидно, что что-то пошло не так. Противник сделал дерзкий и непредсказуемый ход, а мы даже не понимаем, чем тут можно ответить, чтобы по ошибке не устроить глобального апокалипсиса. Мистер Помпео и мистер Данфорд, а теперь вам один вопрос на двоих. Скажите, почему вы сразу не доложили о случившейся ситуации, каждый по своей линии, а ждали до тех пор, пока на эту тему своим репортажем не разразится CNN? Вы работаете на эту компанию и взяли на себя обязательства не опережать ее эксклюзивных репортажей?
– Э, мистер президент… – проблеял госсекретарь Помпео, – информация о перевороте в Германии показалась нашим клеркам настолько невероятной, что они не сразу решились доложить даже мне. К тому моменту, когда я узнал о творящихся безобразиях, ничего сделать было уже нельзя.
– Да, – кивнул Джозеф Данфорд, – о том, что что-то идет не так, мы начали догадываться только тогда, когда вооруженные люди в форме вермахта и итальянской армии времен той войны начали брать в осаду наши авиабазы, а в Бюхеле немецкий персонал даже впустил этих бандитов внутрь…
– В осаду? – спросил изумленный Пенс.
– Да, в осаду, – подтвердил генерал Данфорд, – подступы к нашим военным объектам плотно перекрыты, а дипломатам в посольстве и консульствах во избежание несчастных случаев рекомендовано не покидать своих служебных помещений. Этот Пустынный Лис оказался дерзким и очень зубастым зверем. Правда, с кузенами этот арийский маньяк церемонится еще меньше. Штаб-квартиру британской армии в Германии, расположенную в городе Падеборне, его люди взяли внезапным ночным штурмом, после чего весь персонал оказался в заложниках. Чуть позже та же участь постигла британскую базу хранения техники в Менхенгладбахе. Три с половиной тысячи военнослужащих королевской армии и гражданского персонала в плену, и если начнутся боевые действия, их сразу расстреляют. В том же положении оказался наш персонал авиабазы в Бюхеле, ибо немецкие военнослужащие перешли на сторону узурпатора и, как я уже говорил, распахнули ворота перед его людьми.
– В Германии творится просто какое-то безумие, – проворчал Майк Помпео. – Из нашего посольства передают, что события в Берлине не поддаются никакому описанию. Улицы заполнили возбужденные толпы, выкрикивающие имя героя дня. Патрули, которые новоявленный диктатор выпустил в город, подвергаются самому назойливому вниманию, их обнимают и целуют женщины, с ними хотят сфотографироваться мужчины. Причем касается это не только немцев, но и итальянцев. Это прямо какая-то Роммелемания. А еще власти Германской Народной Республики передали нашему послу мистеру Гренеллу, что с этого дня Германия не является членом НАТО и даже ЕС, а потому все личный состав американских войск, тайных баз ЦРУ и прочей инфраструктуры нашего присутствия должен покинуть германскую территорию в срок семьдесят два часа. При этом вся техника и оборудование наших баз, а также заключенные тайных тюрем должны быть сданы германской стороне в исправности и сохранности. В противном случае последствия могут быть самыми тяжелыми.
– Да, – подтвердил генерал Данфорд, – мы знаем об этом требовании, и ожидаем только вашего распоряжения, мистер президент, оказывать нам вооруженное сопротивление захватчикам или, согласно предъявленным нам наглым требованиям, эвакуироваться в Бельгию или на американскую территорию…
После этих слов в Овальном кабинете повисла зловещая тишина. Будь на месте Пенса президент Трамп… впрочем, Большой Дон тоже был буйным в основном на словах, а как доходило до дела, то воинственные танцы и обезьяньи ужимки обычно заканчивались тихо выпущенными на свободу кишечными газами, и только.
– Россия, – тихо сказал обычно громогласный Помпео, – уже признала Народную Германскую Республику, случившуюся в результате массового волеизъявления немецкого народа, и заключила с правительством Роммеля договор о дружбе, сотрудничестве, взаимной помощи и благоприятствовании в торговле. Русский газ по трубам через Украину снова идет в Германию, что весьма немаловажно в канун зимы. А еще Роммель заявил, что разворачивает вспять процесс выхода Германии из атомной энергетики. Станции, еще не выведенные из эксплуатации, продолжат свою работу, а те, что были остановлены недавно и еще не подверглись демонтажу, будут запущены заново. Одновременно объявлено о начале расследования в отношении партии «Зеленые» по подозрению в антигерманской деятельности и получении иностранного, то есть нашего, американского финансирования; на очереди партия «Свободные Демократы». Если все будет делаться теми же методами и такими же темпами, как в Третьем рейхе боролись с евреями, коммунистами и социал-демократами, то нашей мягкой силе в Германии очень быстро придет конец.
– А если мы попробуем побрыкаться, – сказал генерал Данфорд, – то конец придет уже нашим парням, и прямо сейчас. У Роммеля сейчас под рукой примерно триста пятьдесят тысяч солдат с опытом большой войны, плюс примкнувший бундесвер и формирующиеся сейчас отряды народного фрайкора, а у нас личного состава на территории Германии чуть больше тридцати тысяч человек, причем значительная их часть – это инженерно-технический персонал базы в Раммштайне. В настоящий момент мы просто не в состоянии сконцентрировать на европейском направлении хоть сколь-нибудь значимые силы, ибо боевой состав нашей армии – это всего-то полмиллиона солдат и офицеров, разбросанных по множеству самых различных горячих точек. И везде в случае нашего ухода оттуда или хотя бы значительного ослабления тут же начнется такой же праздник непослушания, как в Германии. Ким тут же растопчет Южную Корею, талибы в Афганистане свергнут президента Гани, в Ираке возьмут верх проиранские силы, а курды перейдут на сторону Башара Асада и русских. В нашей плотине уже столько разных дырок, что скоро не будет хватать пальцев, чтобы их заткнуть[22]