2 марта 1943 года, полдень по Хабаровскому времени. Обстановка на Маньчжурском Театре Военных Действий
К утру второго марта операция по освобождению южного Сахалина в основном завершилась. Битва у села Найро (если ее можно так назвать) продолжалась с вечера двадцать пятого февраля по вечер двадцать шестого и проходила при тотальном превосходстве Красной Армии в артиллерии и при господстве в воздухе советских ВВС. Один из выживших в том бою японских офицеров позже назвал эту вакханалию «избиением младенцев», когда штыковые атаки японской пехоты волнами, одна за другой, захлебывались под шквальным пулеметно-артиллерийским огнем. Двенадцать атак с пятидесятипроцентными потерями в каждой практически до нуля сточили и основной боевой состав дивизии и маршевые пополнения, полученные путем тотальной мобилизации местного мужского населения в возрасте от шестнадцати до шестидесяти лет. Тысяч тридцать японцев мужска пола полегло на окровавленном снегу под раскаты артиллерийской канонады, стрекотание пулеметов и яростный рев моторов советских штурмовиков, ходящих прямо по головам.
А утром двадцать седьмого числа сначала машины разграждения, а потом и штурмовые артсамоходы выбрались из своих окопов, форсировали речушку вброд и решительным ударом смяли то, что осталось от японской дивизии. Часть солнечных человеков при этом подняла руки и пошла в плен, часть бросилась в лес к западу у дороги, и ловить их будут лыжные батальоны из состава армейского резерва, а когда найдут, то убьют всех; остальные же, кто продолжил сопротивление, были вдавлены в землю прямо на месте. Тоехара (Южно-Сахалинск) пала вечером первого марта, а уже на следующий день советский танкосамоходный батальон с десантом на броне ворвался в Отомари (Корсаков). На этом активные боевые действия на острове закончились, и началась подготовка к Курильской десантной операции.
На основном театре боевых действий в Маньчжурии тоже уже все кончено. Советские подвижные соединения освободили Цицикар, Харбин, Чанчунь, Гирин, Шеньян (Мукден), а войска 25-й армии вошли в Пьхеньян, и в данный момент продвигаются в направлении Сеула. И товарищ Ким Ир Сен уже наготове: едва только советские войска вступят в корейскую столицу, как он сразу провозгласит Корейскую Советскую Республику и как глава государства обратится к советскому руководству с официальной просьбой принять ее в состав СССР. Когда на товарища Сталина не давят ни тегеранские, ни ялтинские, ни потсдамские соглашения, он становится более свободным в принятии решений, оформленных в виде постановлений Коминтерна, обязательных для всех коммунистических партий.
Остатки Квантунской армии (примерно сто пятьдесят тысяч личного состава) распиханы по котлам различной вместимости, и самый крупный из них – это Уссурийско-Сунгарийский. Рецепт простой: варить котел до готовности, а потом оправлять пленных на стройки социализма, как и тех японцев, что уже успели поднять руки. Южная Корея пока не освобождена, но это дело времени. Никаких американцев там не ждут, поэтому советские войска движутся на юг с максимально возможной скоростью, принимая при этом капитуляцию местных гарнизонов. Еще максимум неделя – и Маньчжурская операция окончательно завершится, потому что все японцы будут либо убиты, либо взяты в советский плен.
Успехом закончилась и специальная десантная операция по захвату так называемого «Отряда 731». Все японские ученые-людоеды, их помощники и лаборанты были взяты с поличным и вывезены на территорию Советского Союза для проведения следственных действий и организации отдельного уголовного процесса. Раз и навсегда нужно объяснить всему миру, что гений и злодейство вполне себе совместимы, а потому некоторые исследования лучше вообще не проводить, чтобы не было потом мучительно больно во время экзотической казни, которую может выдумать горе-ученым «благодарное» человечество.
По большому счету, воевать там больше не с кем, поэтому советская авиация, ранее действовавшая в интересах Забайкальского и Второго Дальневосточного фронта, начала процесс передислокации на аэродромы в Южном Сахалине, Приморье и Северной Корее. Что касается сухопутных войск, то там картина двоякая. Пехота, штурмовые и отдельные танкосамоходные бригады перемещаются к портам, чтобы в случае необходимости принять участие в добивании Японской империи, а вот подвижные соединения, механизированные и конно-механизированные, никуда не спешат, ибо им на японских островах не будет ни достойных задач, ни свободного места, чтобы развернуться. И никто наверняка не знает, будет ли вообще Японская десантная операция. Советские солдаты и офицеры на Дальневосточном театре военных действий думают, что она будет, и начавшаяся перегруппировка является ее предвестником, а товарищ Сталин надеется, что император Хирохито окажется умнее президента Иненю и капитулирует, не дожидаясь, пока его Метрополию начнут рубить на куски как свиную тушу на колоде.
С учетом того, что вечером первого марта передовые части Конева вошли в Мадрид, Вторую Мировую Войну на просторах Евразии можно считать законченной. Теперь Советскому Союзу предстоит глобальная борьба с басмачами на периферии и глубокая социальная перестройка своего цивилизационного ядра. Советская цивилизация должна стать преемницей и российской, и европейской, и азиатско-мусульманской, соединив в себе их положительные черты и отбросив отрицательные. И только в китайской избушке, то есть фанзе, будут свои игрушки, а Америка – это вообще не цивилизация, а разросшаяся до огромных размеров пиратская база, вроде средневековой Тортурги. И товарищ Сталин уже знает, что конечный результат эволюции такой социальной антисистемы будет соответствующим: сатанизм и трансгуманизм в качестве высших ценностей и стремление пожрать весь мир. А потому итоговая схватка за будущее и само существование человечества неизбежны, только надо сделать так, чтобы советская цивилизация подошла к ней в полной силе, а американская антисистема с голодухи начала жрать сама себя.
В зоне ответственности экспедиционных сил НОАК тоже все идет по плану. Линия фронта в настоящий момент проходит по руслу реки Хуанхэ. И местные коммунисты, и их старшие братья из будущего без разбору лупасят по головам и японцев, и националистов Чан Кайши. Разница только в том, что японцы могут сдаться или умереть, а у солдат армии гоминдана имеется возможность с оружием в руках перейти на сторону народа. Японцы, пока у них нет приказа капитулировать, сражаются яростно, и среди них число убитых значительно превышает количество пленных. Гоминдановцы кое-как отбиваются от местной китайской Красной армии, но против экспедиционных сил НОАК не сражаются вообще никак, сразу поднимают руки. Количество перешедших на сторону противника, то есть «красных», среди них в разы больше, чем пленных, а убитых вообще самый мизер, ибо погибают в этих боях только самые непонятливые и невезучие.
Тем временем первого марта в освобожденном Пекине широкие народные массы, возглавляемые Коммунистической Партией Китая, провозгласили Китайскую Народную Республику, во главе которой встал триумвират трех вождей, состоящий из Чжоу Эньлая, Лю Шаоци и Чжу Дэ. А о Мао Цзэдуне при этом никто и не вспомнил. Точнее, о нем помнили, но только в негативном ключе – как об интригане, властолюбце и обманщике. И это правильно: китайцы ведь тоже живые люди, которым хочется правильной и интуитивно понятной политики со стороны вождей, счастья и процветания, а не безумных экспериментов с прыжками на одной ноге через забор в стиле передачи «А вам слабо?».
А еще с момента провозглашения КНР на территориях, освобожденных от японских захватчиков, начался постепенный процесс передачи власти от советских военных комендатур к китайским гражданским коммунистическим властям. За собой Советский Союз до конца двадцатого века оставил только трассу КВЖД с зоной отчуждения, а также навечно арендовал у Китая в Порт-Артуре кусок скалы, где прежде находилась батарея Электрического Утеса. На этом месте товарищ Сталин задумал возвести памятник участникам той героической обороны, чтобы он, назло троцкистам всех мастей, был хорошо виден и со стороны моря, и из города.
2 марта 1943 года. полдень. Токио. Дворец «Кодзё», Зал приемов
Присутствуют:
Император Хирохито
Премьер министр – адмирал Сигэтаро Симада
Министр иностранных дел – Маммору Сигэмицу
Командующий объединенным флотом Японии – адмирал Исороку Ямамото
Настроение у собравшихся в императорском дворце было глубоко похоронным. Всего две недели назад они обсуждали капитуляцию как теоретическую возможность и вот всего за десять дней порыв ураганного ветра, вызванный гневом всемогущих богов, не только сдул с лица земли почти миллионную Квантунскую армию, но и нанес большие потери японской оккупационной армии в Китае. В Токио уж точно не рассчитывали на то, что в непосредственной близости к Пекину откроются еще одни Врата, и из них полезет злая и хорошо вооруженная армия коммунистического Китая из двадцать первого века.
Их большие безвинтовые самолеты (Н-6К), базирующиеся на крупном аэродроме под Тяньцзинем, захваченном в самом начале вторжения, совершенно парализовали японское судоходство на широтах южнее Пекина. Японские боевые корабли и торговые суда не чувствуют себя в безопасности в Желтом, Восточно-Китайском и Южно-Китайском морях. Внезапная атака сверхскоростными самонаводящимися снарядами может случиться на подходе к Гонконгу и даже Маниле.
И это для Японии, всецело зависящей от флота, хуже всего, даже хуже внезапного разгрома Квантунской армии. Теперь невозможно ни перебросить солдат из Индокитая для обороны Метрополии, ни отправлять все еще продолжающим сражаться частям боеприпасы и снаряжение. Также на японские заводы из колоний перестало поступать необходимое сырье и, самое главное, нефть. Пока на складах и хранилищах имеются запасы, военная машина продолжит крутиться, но потом, когда резервы иссякнут, все встанет замертво. И вот тогда, защищаясь от вторжения длинноносых варваров в Метрополию, японские солдаты и ополченцы будут вынуждены драться бамбуковыми копьями и фамильными мечами. Потрясение от полного разрыва морских коммуникаций и потерь в транспортном тоннаже вполне заменило собой отсутствующий шок от нанесения ядерных ударов и ковровых бомбежек японских городов, с многотысячными жертвами.