С поклоном приняв подарок, Фудзивара секунду помялся, но всё же решился:
— Господин Рокин, позвольте вопрос? Этот… напиток произведён в 1623 году?
— Что? — гайдзин недоумённо вскинул брови. — А, нет, конечно, это просто название. Насколько помню, фирма закрылась в 2010 году, так что этому рому всего лишь лет пятьдесят.
Шагая вслед за гайдзином по палубе, Фудзивара несколько отстранённо удивлялся: насколько же всё изменилось за какие-то пару часов. По телу разливалось мягкое тепло, в голове приятно шумело, раскинувшийся вокруг океан словно улыбался, сверкая бликами солнца, и даже маячившие неподалёку туманники казались не жуткими машинами уничтожения, а просто красивой картиной в Морском музее.
Вот только от затмевающей солнечный свет надстройки этого чудовищного корабля по-прежнему исходили волны холода, словно отголоски недовольства здешней хозяйки.
Поэтому, остановившись у трапа, Фудзивара обернулся, склонившись в низком поклоне…
— Господин Рокин, так как я не имею части увидеть Конго-сама ещё раз, нижайше прошу передать ей мои глубочайшие извинения за допущенную ошибку.
— Фудзивара-сан... — покачал головой гайдзин, — вы так и не поняли. Та девушка, что вы видели в кают-компании, — это лишь образ флагмана. Проекция, отражение, аватара, если хотите. А настоящая Конго — вот она, вокруг нас — линейный крейсер Тумана. Тридцать тысяч тонн оружия, брони и власти.
— То есть… — Фудзивара в некотором замешательстве покосился по сторонам, — Конго-сама сейчас… нас слышит?
— Разумеется, — кивнул гайдзин без малейшего намёка на улыбку. — Туманницы всё слышат. Даже когда спят. И ничего никогда не забывают.
Обратный путь на берег так же резко отличался от утреннего путешествия. Везший его туманник в этот раз оказался туманницей. «Таникадзе», эсминец класса «Кагеро», 2-я Патрульная эскадра. По крайней мере, именно так представилась сияющая сиреневым светом голограмма в виде наложенных на круг треугольников. Правда, дальше представления дело не пошло, поскольку выяснилось, что в фенечках он не разбирается, рекомендуемые соотношения длины юбки и обнажённой части бедра при моделировании одежды по алгоритму «дзеттай-рейки» привести не может, и даже в такой мелочи, как методики загоризонтной стрельбы с топопривязкой к местности не понимает ни-че-го. А ещё человек, называется!
Таникадзе-сан была сильно разочарована.
Зато ему не пришлось всю дорогу сидеть на голом металле, ёжась от брызг и ледяного ветра. Прямо на палубе его поджидало мягкое сидение, бывшее чем-то средним между диваном и креслом, и защитная полусфера из сиреневых шестиугольников, что не пропускала ни ветер, ни брызги воды… Даже удивительно — комфорт, не уступающий путешествию на поезде бизнес-классом.
Не меньшее удивление вызвал бандит, что так и сидел на берегу, возле машины, дожидаясь его возвращения.
Хотя вытянувшееся лицо напарничка, когда Фудзивара, сойдя на берег, благодарил госпожу Таникадзе за путешествие, доставило несколько весьма приятных минут.
— Босс?!
— Я же говорил, не называй меня боссом, — проворчал Фудзивара, подходя к электромобилю и окидывая транспортное средство скептическим взглядом. Эта дешёвая «мыльница» досталась им «в наследство» от вырезанной туманниками банды и даже после обдирания всех «украшений» смотрелась откровенно убого.
Определённо, машину надо поменять. В центральном городе на такой только позориться.
— Босс, а браслеты? — поинтересовался бандит, распахивая перед ним заднюю дверь.
— Браслеты? — уже набиравший на мобильнике номер Фудзивара с откровенным удивлением уставился на охватывающую запястье металлическую полосу. — Ах, это… Забудь. Не до того сейчас, дел по горло.
_____________
* Пуэ́р (кит. 普洱茶, буквально: «чай из Пуэра») — постферментированный чай, один из самых дорогих сортов чая в мире. Продаётся прессованным в формы (лепёшки, брикеты и т.п.), хранится неограниченно долго (считается, что чем дольше, тем лучше).
Эпизод 26. Хотеть не вредно
Ох, нелёгкая это работа…
Выкурив сигарету — чёрт, после сигарилл такая гадость — я устало облокотился на леер, просто отдыхая от недавней суматохи. В конце концов, имею право! Полночи тут прыгал, к визиту подготавливаясь. Сначала договориться с Акаси насчёт золота (всякого хлама ремонтница набрала кучу, но ведь монеты ещё надо было найти, очистить, упаковать), потом договориться с Хьюгой насчёт транспорта (золото и спиртное ведь ещё кто-то должен был привезти), потом убедить спящую Конго этот транспорт принять, потом убедить ремонтно-восстановительную службу спящей Конго привезённое по местам распихать… рехнуться можно. Ну а потом ещё перелопатить гигабайты информации, что лолиты на Фудзивару накопали. И всё это за несколько часов. Да я крут, как марсианские горы!
Хотя конечно, косяков напорол в достатке. Про чай уточнить забыл, об особенностях «номерных» из нынешней свиты Конго не вспомнил… А ведь эти «верные псы режима» похлеще лолит будут. Их даже «калькуляторами» назвать язык не поворачивается — арифмометры, блин, «Халк крушить!». В смысле: «Флагман защищать». Кстати, тот фокус с блокировкой сейчас бы у лолит вообще не прокатил, ибо нынешняя свита Конго растерзает любого при одном только намёке на неповиновение. И никакие ссылки на Адмиралтейский код или там базовые директивы на «номерных» не подействуют, они и на Ямато без раздумий бросятся, вздумай та хоть стволом в сторону Конго шевельнуть.
— Ты долго ещё будешь там стоять? — недовольно поинтересовалась возникшая предо мной голограмма.
— Что? — повертев головой, я сообразил, что на палубе не осталось ни одного бота, а зенитные автоматы застопорены по-походному, и замахал руками. — Всё-всё, извини, уже ухожу.
Утренний моцион — дело святое (особенно для женщин), тем более время к полудню, а девушка ещё не купалась.
Впрочем, изображать из себя подлодку Конго никогда не любила, так, по мелочи, чуть нырнуть, немного пробежаться под водой… в общем, только чтобы броня блестела. Поэтому, пока я поднимался в рубку, успела окунуться, и теперь приводила себя в порядок, убирая воду с палубы.
— Восьмилапыч, сообрази мне пару бутербродов каких-нибудь, — махнул я сервис-боту, падая в кресло. Затем обернулся к туманнице: — Конго, возьму твой самолёт?
— Зачем? — холодно поинтересовалась та, аккуратно ставя чашку с чаем на блюдце.
— К Акаси слетать.
Конго чуть заметно поморщилась (извозчиком работать дело ни разу не флагманское, но куда деваться, если сам я самолётами «мейд ин Туман» управлять не могу).
— Тебе срочно?
— Не особо, — пожал я плечами. — А что?
— Я сама сейчас иду на Ремонтную базу, — ответила Конго, возвращаясь к чаю.
— Что-то случилось? У тебя же до профилактики ещё больше двух месяцев, — вскинулся я, напряжённо вслушиваясь в едва различимый гул корабельных механизмов.. Вроде норма… но, блин, я же не диагност! Так, спокойно… будь что серьёзное, ремонтница сама бы примчалась. Но это если ей о серьёзном сообщили. Может, сбой какой или по женской части чего-нибудь? У девчонок же там… сложно, в общем. К гинекологу как на работу бегают.
— Ты Акаси сообщение отправляла? Что она говорит? Может, ты её вызовешь? Идти же больше суток, вдруг погода изменится? — я метнулся к планшету, накладывая на карту сводку погоды.
Удивлённо наблюдающая за моими метаниями Конго сдвинула брови…
— Со мной всё в порядке.
— Знаю я ваше «в порядке», — отрезал я, не отрывая взгляд от планшета. — Вы вообще к своему здоровью относитесь наплевательски! На воде держишься? Стрелять можешь? Значит, всё нормально. У кого креномер полдня барахлил?
— Ничего у меня не барахлило! — возмущённо звякнула чашкой о блюдце Конго. — Я проводила юстировку…
— То есть, ты себя сейчас хорошо чувствуешь? — прищурился я подозрительно.
— Да!
— А зачем тогда базу?
— Изменить планировку обитаемого объёма.
— Зачем?!
Конго пронзила меня раздражённым взглядом.
— Ты же видел отчёт Такао о том бое, где я её потопила?
— Ну да, — недоумённо пожал я плечами. — И что?
— Как она потеряла аватару?
— Снаряд в… — я запнулся на полуслове, задумчиво оглядывая боевую рубку. — Твой снаряд прошёл через отключившуюся секцию щита и попал в окно рубки.
— Да. В результате анализа этого боестолкновения оказалось, что размещение боевой рубки в надстройках не обеспечивает должный уровень защиты. А потеря аватары — это… — теперь уже Конго запнулась.
— Это очень больно, — продолжил я за неё со вздохом.
— Да, — туманница отвернулась. — Вызывает сенсорный шок.
— Понятно. И что предлагает Акаси?
— Перенести боевую рубку ниже уровня палубы, под защиту корпуса.
— Ну… логично. А здесь тогда что будет?
— Ходовая рубка.
— Хм… — Я задумчиво потёр лоб, прикидывая, что от своего любимого пуфика у окна Конго точно не откажется. — Тогда, раз уж всё равно объём перепланировать будешь, может, выделишь место под библиотеку?
— Зачем? — удивилась Конго.
— Ну как… для книг.
— Зачем?!
— Хранить. Читать.
Конго поджала губы, смерив меня откровенно раздражённым взглядом.
— Зачем нужны столь примитивные носители информации при наличии электронных баз данных?!
Я лишь головой покачал:
— Ох, Конго… это справочник электронный хорош. Чтобы со ссылками, сносками, комментариями и поиском. А книга… книга — дело совсем другое. Её читать надо. Вдумчиво, не спеша, со вкусом перелистывая шелестящие страницы, иногда возвращаться к интересному эпизоду, мысленно споря с автором и пренебрежительно фыркая на написанные им глупости. Или же наоборот, мысленно аплодировать глубине его мысли. Короче, книга — это для души и настроения. Знаешь, как здорово, когда за окном дождь, слякоть, ненастье, а ты сидишь в тепле и уюте, с интересной книжкой на коленях и чашкой горячего чая в руках?
Конго чуть неуверенно покосилась на окно, видимо, вспоминая, как сидела и хандрила, но тут же спохватилась, гордо вздёрнула носик и, демонстративно отвернувшись, холодно обронила: