Антип бочком-бочком и за дверь. А ну как передумает Алексей? Выходит, не остался он без внимания Милославских. До той поры, как стрельцом был, никто на него внимания не обращал. А как царем обласкан был и приближен, да еще с Языковым и Лихачевым сошелся, угрозу Иван Михайлович почуял, меры принимать стал. В открытую выступить не желает, боясь навлечь гнев царский, а исподтишка действует, пакостит. Но не зря поговорка есть: кто предупрежден – тот вооружен. Знает теперь Алексей, откуда ветер дует.
Между тем обстановка на границах России складывалась угрожающая. Османская империя, используя как повод переход на сторону русского царя гетмана Дорошенко, развернула военные действия. Гетман передал русским важную военную крепость Чигирин, которая фактически была столицей Украины. В ответ турецкий султан провозгласил гетманом Юрия Хмельницкого, которого поддержали запорожские казаки. Попытка Посольского приказа сколотить антитурецкую коалицию успеха не имела. Британия и Франция были заинтересованы в ослаблении России, а Речь Посполитая сама имела виды на Украину, да и врагом исконным была.
На Чигирин двинулась армия османов под предводительством Ибрагим-паши и союзника – крымского хана Селим-Гирея. К ним присоединились запорожские казаки. Уже 4 августа османы осадили Чигирин. Гарнизон стойко держался, успел выслать к царю гонца. К Чигирину срочно двинулось русское войско под командованием Г. Г. Ромодановского и гетмана И. Самойловича. Уже 24 августа русские и верные русскому царю казаки вступили в бой. Османы оказались под огнем с двух сторон – с тыла защитники крепости, с фронта войска царя. Не выдержали турки, сняли осаду и с позором ушли.
Военные действия на Украине вызвали брожения и бесчинства на окраинах. На Дону казаки имели постоянные стычки с калмыками. Атаман Васька Касимов захватил Гурьев, а когда его выбили из города царские войска, ушел на юг, стал грабить и жечь персидские и туркменские города. На Волге вспыхнули волнения, переросшие в восстания башкир и татар, все же тяготели они к османам. В нескольких городах изгнали царских воевод, а кое-где и живота лишили. Прибывший гонец передал сообщение воеводы из Хлынова, что татары пришли и обосновались под Кунгуром.
Земли там раньше стояли порожние, иренские татары пасли на них скот. Думный дворянин Прокопий Елизаров со стольником князем Петром Прозоровским и Симеоном Козыревым землю у татар купили, основали на месте слияния Ирени и Сылвы Кунгурский острог – крепость на холме. К 1645 году острог разросся, обзавелся деревянным Кремлем с высокими стенами в три аршина (около 6,5 метра) и восемью башнями, две из которых – Спасская и Тихвинская – были проезжими. Население острога пасло скот, занималось выделкой кожи. Причем достигли в мастерстве своем больших высот, изделия из кожи ценились на азиатских рынках.
Войск на войну с Османской империей, с бунтами на окраинах не хватало. Например, под Чигирином Ромодановский сумел войском в 120 тысяч разбить воинство османов и крымских татар в 200 тысяч сабель, потеряв 15 тысяч убитыми против 30 тысяч у турок.
В противостоянии бунтам помогало ополчение, но выучка там слабее и вооружение хуже. На совете молодого царя с Языковым и Лихачевым, где присутствовал и Алексей, обсуждали, откуда снять войска. И охочих военачальников тоже нет. Если в поход на Чигирин шли с охотой, в случае победы честь, слава, награды – деньгами, землицею, то при подавлении бунтующих ни славы, ни наград не заработаешь. Алексей возьми да и скажи:
– Отправь меня, государь. Дай сотню стрельцов при пищалях да разреши ополчение набрать в том же Хлынове из охочих людей.
Видимо, решение идти в поход зрело подспудно. С одной стороны, себя проявить в ратном деле, государю польза. А с другой – от Милославских подальше. Поход дело не быстрое, глядишь – за месяцы пошатнется положение царской родни. Федор Алексеевич задумался. О боевом прошлом Алексея он не знал. Из стрельцов сразу в сотники царской милостью поднялся. Сомнение царя брало. Вдруг стрельцов погубит и дело не сделает? Кунгур – острог важный, не потерять бы его.
– Справишься ли? – молвил царь.
– Костьми лягу, а доверие оправдаю. Только действовать надо быстро и припас огненный взять.
– Считай уговорил. Прикажу полковнику Головатому все приготовить.
Языков и Лихачев сразу карту на столе развернули. По современным меркам примитивная. Но все населенные пункты нанесены, как и реки. Встали вокруг стола.
– Как к Кунгуру двигаться думаешь? – спросил государь.
– Или лошадьми, или на судах до Нижнего Новгорода, а там пеши.
– На лошадях сподручнее, – рассудил Лихачев. – Если от Нижнего пешком, стрельцам на себе пищали да припасы нести надо. Вымотаются к Кунгуру.
– Быть по сему! – ударил посохом о пол Федор Алексеевич. – Полковника ко мне!
Когда полковник прибыл, обсудили с ним детали похода, припасы. В конце Головатый поинтересовался:
– Кто сотней командовать будет? У стрельцов свой сотник есть.
– Твой сотник командовать стрельцами будет, а Терехов всем походом, потому как в Хлынове ополчение присоединяется. Но все подчиняетесь ему.
Федор Алексеевич ткнул пальцем в Алексея. Полковник кивнул. Государю перечить нельзя, себе дороже выйдет.
– Когда выступать?
– Завтра поутру.
Полковник, а с ним и Алексей откланялись. За оставшиеся полдня стрельцам собраться надо, припасы получить. Зелье огненное, свинец на пули, провизию. Да про личные вещи не забыть, то же чистое исподнее. Конечно, кое-что в Хлынове пополнить можно. К утру Алексей должен бумагу соответствующую с полномочиями получить.
После обязательной заутренней молитвы священник окропил святой водой воинов, каждый приложился к иконе Казанской Божией Матери. Затем сотник Хлыстов скомандовал:
– На конь!
На лошадях переметные сумы, в седельные петли вдеты бердыши. Разом поднялись в седла. Единственное неудобство – приходится пищаль поперек седла держать, придерживая рукой. Не придумали еще ружейных ремней. К тому же пищаль тяжела, полпуда весом, при скачке плечо отобьет.
Впереди отряда стрелец скакал.
В городе его задача – разгонять зазевавшихся прохожих, приказывать возничим освобождать дорогу. За ним, приотстав на тридцать саженей, сотник Хлыстов и бок о бок с ним Алексей. Еще недавно Алексей рядовым стрельцом в его сотне был, а теперь ровня. А уж следом колонной по два стрельцы. За ними пылища, поднятая копытами лошадей. Из города выбирались долго, улицы узкие, извилистые. Выбравшись за город на Владимирский тракт, пустили лошадей галопом. Стрельцы свистят по-разбойничьи, гикают. Кровь молодая играет, в боевых действиях давно не участвовали. В походе дополнительные денежки к жалованью идут. За день, с двумя передыхами – лошадей покормить-напоить, тридцать верст одолели. Конечно, всадники Крымской Орды за световой день умудрялись до ста верст пройти. Но у них два-три запасных коня. Как только конь устанет, начинает темп терять, татары на ходу пересаживаются. Какие проблемы, если седел нет? И ели на ходу, и дремали. А кроме того, в поход налегке шли, без груза, только сабля, лук со стрелами в колчане, веревочный аркан. Кормились тем, что трофеями брали.
После первого дня у Алексея заныла отбитая пятая точка. Давненько он таких дистанций верхом не одолевал. За десять ден до Нижнего дошли. Отдохнули день в воинской избе у местного воеводы. Да не столько сами, сколько лошади. В кузнице перековали, у чьих лошадей с подковами проблемы в пути появились. И снова вперед. Если раньше дорога зачастую вдоль Волги вилась, то теперь Волга на юг повернула. Дальше тайга дремучая, одна дорога – Хлыновский тракт. Узкий, извилистый, с редкими деревушками. Одно радует – через реки и ручьи мосты наведены, чтобы телега одолела. Еще через седмицу в Хлынов въехали. При правлении Ивана Грозного город получил грамоту на построение монастыря, названного по имени настоятеля Трифоновым. Епархия образовалась позже, в 1658 году. А еще раньше, в 1607 году, в городе была основана Семеновская ярмарка, приуроченная к Новому году – к 1 сентября. Ярмарка известной стала, здесь оптом скупали товары купцы из северных земель и азиаты.
Алексей знал, что с 1680 по 1686 год воеводой в городе был царский стольник Кузьма Осипович Грушецкий, двоюродный брат царицы Агафьи. В дальнейшем город не раз менял названия – с Хлынова на Вятку, потом на Киров, но это уже при большевиках.
Сотню в воинских избах расположили. Городской голова, немало удивленный прибытием стрельцов, счел грамоту царскую. Этим же днем на торгу глашатаи стали призывать охочих людей в поход на бунтующих басурман. Жалованье было обещано – рубль серебром. Желающие нашлись из числа рыбаков, охотников, амбалов. Только оба сотника людей отбирали придирчиво. Пьяницы, дебоширы, неумехи в походе обременительны, больше навредят.
Набрать удалось шесть десятков, все почти при оружии – ножи, луки со стрелами. Из арсенала пришлось выдать сабли, запас стрел. А еще голова городской выделил две подводы с ездовыми для перевозки провизии и оружия. Каждому ополченцу взяли еще по сулице – короткому метательному копью. На охотников Алексей возлагал надежды, они хороши как лазутчики, для разведки. Одно плохо – ополченцы пешие. Скаковая лошадь дорого стоит. Это боярин должен выставить по указу царя боевых холопов конно и оружно. Да сам свой отряд возглавить. Следующим утром выдвинулись. Местные пути-дороги знали, да особенно не собьешься. Шлях один, грунтовый, укатан. И чем дальше удалялись от Хлынова, тем меньше встречалось попутных или встречных телег. И места пошли вовсе глухие. Впереди колонны пешие шагали, позади конные стрельцы, а в арьергарде телеги хлыновские. Стрельцы еще в Хлынове пищали зарядили. Случись необходимость, только пороха мелкого зерненого на затравочную полку подсыпать. У каждого стрельца в кожаном мешочке запасные кремни.
На ночных стоянках вечерами разводили костры, варили пищу простую, но сытную – кулеш. На четвертый день навстречу селянин попался. На телеге все семейство и домашняя утварь в узлах. Хлыстов и Алексей сразу к нему.